Дзен
Телеграм
В голове слова из песни Летова: «Не бывает атеистов в окопах под огнём», а мы, тем временем, выехали из небольшого села Фрунзе, Луганской области. Иногда в таких случаях пишут «вырвались». Может быть, и так, учитывая, что мы четыре раза направлялись к машине, но после отдалённого залпа, по кличу бойцов рядом, одновременно с ними прыгали в ближайшую траншею. Нет, никто здесь «прессу не обстреливал», огонь открывается с двух сторон практически беспрерывно, уже несколько дней.
В паре километров тот самый несдающийся 31-ый блокпост Национальной Гвардии ВСУ. Он окружён с трёх сторон и лишь с одной имеет коридор на Лисичанск, откуда, судя по всему, регулярно подкрепляется. ЛНР-овцы надеятся, что здесь повторится история с 32-ым украинским постом, который сдал позицию около недели назад. Но с 31-ым пока этого не происходит.
Рассказывает командир ополченцев с позывным Жиган:
— Мы им предлагали сдаться уже много раз. Недавно вот таксиста нашего местного отправляли с запиской, не хотят ни в какую. Отвечаем на их огонь регулярно, они утром начинают, мы чуть позже. Они к позднему вечеру заканчивают, мы можем и ночью добавить (на последнем слове посмеивается).
На груди у Жигана бинокль, у всех его соратников традиционные «калаши», у некоторых гранатомёты. На каждом уже зимняя одежда, камуфляж советского и российского образца, преимущественно не современной расцветки. Не видно ни бронежилетов, ни касок.
Об украинских солдатах все здесь рассказывают без явной ненависти, но тут же с улыбкой замечают про очередной свист мины над головой, направленной в сторонников единой Украины:
— Спокойно, это наши.
Не знаю, что за сепаратисты во всех окружающих лугах, но те, кого видел сейчас во Фрунзе — до очевидности местные. Паренёк Миша, вооружённый автоматом, ведущий нас по сельской улице, показывает на школу, где учился, на соседские дома, говорит, что «знает здесь каждый кирпичик». Мимо проезжают на трёх советских велосипедах мужички лет сорока, в поношенных ветровках, спортивных штанах.
— Это наши электрики, уж в который раз здесь линию чинят, — почти ласково говорит боец.
Показывает и на пробитую осколком, но уже заваренную газовую трубу. Если верить Мише, то ни убитых, ни раненых оппонентов Киева в посёлке Фрунзе ещё не было. Говоря об этом, он перекрестился.
Если забыть, что кровью эта земля густо поливается за последние сто лет уже в третий раз, а обращать внимание лишь на название сёл, то всё здесь очень оптимистично: Весёлое, Весёлая гора, Хорошее, Смелое. Едем по одному из этих «весёлых» мест, а дорогу переходит контуженная собака: беспрестанно мотает головой.
В недалёком отсюда Луганске, в сравнении с Донецком, где были ещё утром, непривычно оживлённо. Машин, прохожих гораздо больше. Относительно спокойно в «столице ЛНР» уже два месяца, последний раз снаряды ложились в жилую застройку в первых числах сентября. Видим уже застарелые по нынешним меркам пробоины в домах, кое где они зацементированы, разбитые окна заклеены и забиты фанерой. На всех подъездах и выездах из Луганска остаётся вооружённый пропускной режим.
После захода солнца вернулись в Донецк.