Сразу два адвоката погибшего националиста Максима Марцинкевича по прозвищу Тесак не поверили в версию о его самоубийстве.

«Максим прошел тяжелый страдальческий путь, почти десять лет. Причем он прошел и множество лагерей, и пресс-хаты. И в тот момент, когда ему оставалось буквально полгода до свободы, он вдруг якобы взял и наложил на себя руки. Конечно, это все чушь», — заявил «Ридусу» адвокат Иван Миронов.

«Я думаю это спланированное убийство, опять-таки считаю — с участием сотрудников исправительного учреждения. И это убийство должно быть расследовано, а виновные должны получить самое жесткое наказание», — подчеркнул Миронов.

Ранее в Сети была опубликована фотография предсмертной записки, которую якобы перед самоубийством написал Марцинкевич. В записке сказано, что он не хочет доставлять неприятностей администрации СИЗО-3 Челябинска, просит передать своей гражданской супруге, живущей в Екатеринбурге, личный дневник и книгу «Протекционизм и коммунизм» французского экономиста Фредерика Бастиа, а остальные вещи утилизировать.

Иван Миронов назвал содержание этой записки неадекватным сложившимся обстоятельствам и предположил, что Марцинкевич мог написать такой текст перед своим переводом в другое учреждение ФСИН, а не перед смертью. «Человека, который собирается свести счеты с жизнью, не беспокоит судьба его вещей. Такое его могли попросить написать перед этапом — его должны были увозить в Москву, в этот момент действительно встает вопрос о вещах», — пояснил он.

В том, что Марцинкевич покончил с собой, усомнился и другой его адвокат Алексей Михальчик. Юрист рассказал журналистам, что его подзащитного пытали, заставляя подписать явки с повинной об убийствах. «Я не верю в то, что это было самоубийство. Марцинкевич не такой человек. Я думаю, что это все звенья одной цепи. Необходимо проверять. У меня очень серьезные сомнения по поводу того, что он сделал это сам», — заявил Михальчик.

Как сообщал «Ридус», тело Максима Марцинкевича было обнаружено в одиночной камере следственного изолятора № 3 в Челябинске, где он ждал дальнейшей отправки в Москву.