Николас Мадуро одержал победу в президентских выборах в Венесуэле 20 мая, что было ожидаемо. Однако эти выборы установили своеобразный антирекорд. Явка была зафиксирована на уровне 46% по официальным данным, оппозиция оценила ее и того меньше — всего 32%. Это тревожный звоночек для правительства, так как в предыдущие годы явка редко когда опускалась ниже 70%. То есть для Венесуэлы даже сегодняшние официальные 46% — это крайне мало. Мадуро получил всего 5 миллионов голосов избирателей, при том что заявлял о намерении «добыть» аж 10 миллионов — та цифра, которой не достигал даже Уго Чавес, имевший безоговорочную широкую поддержку населения в «тучные годы» венесуэльской экономики, от которой сейчас почти ничего не осталось.

Забег со связанными ногами

На этих выборах самые сильные соперники не были допущены к борьбе за кресло президента, так как Мадуро заранее позаботился о зачистке политического поля. Поэтому фактической борьбы не было. Возросло и давление на избирателей, что было не так заметно в предыдущих кампаниях: действующая власть всегда получала достаточно голосов и теперь с этим не справилась.

Низкая явка населения, причем как оппозиции, практически в полном составе бойкотировавшей выборы, так и сторонников чавизма, объясняется усталостью от ситуации в стране и невозможностью ее кардинально изменить, с одной стороны, а с другой — отказ от участия в нелегитимных выборах. В выборах, которые ни США, ни Европейский союз, ни большая часть латиноамериканских стран не считает законными.

Эти выборы — результат острого политического кризиса, который начался еще после смерти Уго Чавеса, а своего апогея достиг в апреле 2017 года, когда оппозиция вышла на улицы Каракаса. Протесты, затянувшиеся на несколько месяцев, привели к многочисленным человеческим жертвам. В конце концов протестное движение захлебнулось, однако выхода из политического и экономического кризиса так и не было найдено. В стране продолжают усиливаться авторитарные тенденции, экономическая ситуация ухудшается с каждым днем без надежды на скорое разрешение ситуации.

Экономика Венесуэлы лежит в руинах, в 2018 году, по прогнозу экспертов, инфляция составит 13 000% и станет самой высокой в мире. Гуманитарная катастрофа продолжает усугубляться. Люди бегут в другие страны от голода, отсутствия лекарств и медицинской помощи, от высокой преступности. Потоки беженцев захлестнули прежде всего соседние Колумбию и Бразилию, которые скоро перестанут справляться с большим наплывом людей.

Рост цен на нефть, экспорт которой составляет около 90% всего венесуэльского экспорта, также маловероятно, что поможет выпутаться из сложной экономической ситуации, так как объемы ее добычи катастрофически снизились и сейчас составляют 1,5 млрд баррелей в день вместо 3,5, которые добывались 20 лет назад. Пять из шести нефтеперерабатывающих заводов практически остановлены, а кредиторы Венесуэлы ищут пути конфисковать активы страны.

Три сценария поражения

Победа Мадуро на выборах не удержит его в президентском кресле столь длительное время (еще шесть лет). И уж тем более не решит всех тех проблем в стране.

Кроме того, при такой неоднозначной победе Мадуро становится очень уязвимым, так как при низкой явке появляются сомнения в легитимности власти. Это та ситуация, когда победа равна поражению. Каким же путем после 20 мая пойдет страна? Вариантов на самом деле не так много. И это та ситуация, когда все варианты — плохие.

Победа Мадуро в скором времени может привести к кубанизации Венесуэлы. На самом деле разговоры о реализации кубинского сценария циркулируют давно, особенно после учреждения в обход действующего Основного документа Национальной конституционной ассамблеи (НКА), которая может изменять конституцию страны.

Мадуро вполне может прибегнуть к переписыванию документа, учитывая, что НКА ему полностью подконтрольна, в настоящее время она выступает «супервластью» и стоит над всеми остальными государственными органами, включая парламент, правительство и Верховный суд. Не исключено, что новая венесуэльская конституция примет за образец кубинскую электоральную систему, где только члены правительственной партии могут быть избранными. Несогласных и критикующих режим будут сажать с формулировкой «предатель родины».

Второй сценарий — начало диалога с оппозицией, который не раз уже пытались наладить международные посредники. Вполне возможно, что на волне победы Мадуро решит привлечь оппозицию, чтобы разработать дорожную карту спасения страны. Здесь мог бы пригодиться тот же Энри Фалькон, единственный кандидат от оппозиции, выставивший свою кандидатуру на президентских выборах (которого, к слову, оппозиция сама обвиняет в сотрудничестве с Мадуро).

Мадуро после президентских выборов 20 мая уже призвал оппозицию к диалогу, однако очевидно, что этот сценарий вряд ли может быть реализован, так как в сложившейся ситуации после выборов, которые не признают законными ни оппозиция, ни международное сообщество, не стоит ожидать какого-то плодотворного сотрудничества.

Третий сценарий, наиболее вероятный — это новые протесты оппозиции, возвращение уличных беспорядков и дальнейшая эскалация насилия. Здесь на политическую сцену выходят так называемые колективос, параллельные силовые структуры, чьей задачей начиная с 2014 года было удушение оппозиционных протестов. Колективос вместе с военной чавистской полицией тогда подавляли оппозиционные шествия. В 2017-м они снова активизировались, чтобы атаковать людей, вышедших на улицы против режима Мадуро. Именно тогда счет погибших пошел на десятки.

Мадуро держится у власти благодаря таким колективос. Ему нужны параллельные структуры, не связанные с армией как инструмент политических репрессий. Учитывая, что в стране продолжают усиливаться авторитарные тенденции, идет милитаризация общества, парамилитаристские структуры будут накапливать все больший политический вес, провоцируя уличное насилие, раскручивая маховик преступности и загоняя Венесуэлу в глубокие джунгли гуманитарной катастрофы.

Все эти сценарии показывают только одно: для Мадуро эти выборы с самым низким процентом голосов в пользу правительственных сил означают дальнейшее скатывание страны в политический и экономический хаос и международную изоляцию, откуда пока нет выхода. Маловероятные варианты вроде международного давления, военного переворота или всеобщего народного восстания против диктатуры и за восстановление конституционного порядка не в счет.

Автор — кандидат политических наук, эксперт Центра изучения кризисного общества. Специально для «Ридуса».