Подобный подход угрожает ядерным переговорам с Ираном и ставит под угрозу реальные национальные интересы США, пишет экс-аналитик ЦРУ Пол Пиллар в статье, опубликованной Consortium News. Федеральное агентство новостей подготовило перевод публикации.

Деформированная концепция переговоров в первую очередь связана с идеей американской исключительности, превосходства, которое якобы присуще США, и уверенностью, что сверхдержава всегда должна получать свое.

Переговоры проходят так: во время встречи Соединенные Штаты выставляют свои требования – которые иногда обозначены как «красные линии», — а другая сторона принимает эти требования, и далее задачи дипломатов состоят в том, чтобы проработать детали реализации этих требований. Или, если другая сторона не собирается действовать в соответствии со сценарием и подчиняться требованиям США, Белый дом начинает давить — до победного конца.

Это заметно отличается от нормальной концепции ведения переговоров (основанных на взаимных уступках), ведущей к компромиссу, который в достаточной мере отвечает потребностям каждой стороны. То есть создает для каждой стороны лучшие условия, чем были бы при отсутствии какого-либо соглашения.

Бульварный метод

У американского общества большой опыт ведения переговоров. Большой и разнообразный. С одной стороны, борьба за права рабочих позволила влиять на условия труда и заработную плату. С другой стороны, именно в Соединенных Штатах возник «бульваризм».

Этот подход основан на принципе «бери и уходи» Лемюэля Р. Бульвара. Занимавший пост вице-президента General Electric в пятидесятые, Бульвар отказывался идти на какие-либо уступки профсоюзам. Сегодня «бульваризм» определяется как несправедливая политика труда, правило, в последнее время преобладающее в американской экономике. 

Местные политики сегодня также действуют по принципу, заложенному Лемюэлем Бульваром. Если прежде тезис «ты — мне, я — тебе» и поиск компромиссов были обычным делом для представителей администрации, то сейчас они крайне редки.

По красным линиям

Сейчас стандартом считается установка «красных линий» и акценты на том, что есть виды давления или вымогательства, которые могут привести к полному разгрому второй стороны. Внутренние тенденции, политические и экономические, усилили и закрепили американское видение международных переговоров.

Компромисс рассматривается не как необходимая часть переговорного процесса, а как проявление слабости. Мы видели это на примере давления американской стороны на своих оппонентов в ядерных переговорах по иранской программе.

Мне могут возразить, что в рамках тех переговоров Белый дом шел на уступки. А как же, скажут оппоненты, недавнее письмо Боба Коркера, главы комитета по иностранным делам Сената, отправленное президенту?

Крокер выражал тревогу, — мол, переговоры отклонились от «первоначальных целей и заявлений», и высказывал опасение, что Штаты могут пойти на «потенциальные уступки» по некоторым вопросам, по которым пока не достигнуто полное согласие. Слушайте, вот ответ на эти доводы: да, США пошли на уступки, но иранцы уступили еще больше. Это называется переговоры по-американски.

В этой ситуации необходимо регулярно напоминать Вашингтону, что на самом деле представляют из себя цивилизованные переговоры. Так, например, на днях сделали члены иранского правительства, представив законопроект, составленный большинством членов правительства.

«Переговорная команда сталкивается с завышенными требованиями со стороны Соединенных Штатов», — сказал председатель национальной безопасности и внешней политики комитета.

Вот напоминание, что двое могут играть в одну и ту же игру, и что никто не давал Штатам лицензию на установку красных линий.