На прошлой неделе глава саудовской разведки принц Бандар бин Султан встречался с Владимиром Путиным. Принц привез российскому президенту крайне щедрое предложение, от которого сложно было отказаться. Саудовская Аравия обязалась закупить у Москвы оружие на 15 млрд долларов, дала гарантии, что монархии Персидского залива не будут мешать газовой политике России, а также пообещала, что не станет строить трубопровод в Европу через сирийскую территорию. В обмен от Москвы требовалось немного – свернуть поддержку Башару Асаду (которая пока нам, кроме проблем, особо ничего не принесла), не противиться принятию жестких антисирийских санкций в Совете Безопасности ООН.

Однако российский президент от столь щедрого предложения все же отказался. По целому ряду причин.

Во-первых, Саудовская Аравия является союзником Соединенных Штатов. Она покупает оружие у Вашингтона и (в той мере, конечно, в какой ей выгодно) защищает американские интересы на Ближнем Востоке. А США изначально заинтересованы в выдавливании российских оружейников с ближневосточных рынков.

Во-вторых, нам нет нужды усиливать Саудовскую Аравию, если мы хотим, конечно, сохранить баланс сил на Ближнем Востоке. После свержения Каддафи и Хосни Мубарака, военного переворота против Мохаммеда Мурси и смены власти в Катаре (новый глава которого резко поумерил аппетиты эмирата) влияние Эр-Рияда на регион серьезно усилилось. Нам нет нужды еще сильнее укреплять королевство, которое не только засматривается на Ближний Восток, но и финансирует ряд радикальных мусульманских организаций в России.

В-третьих, нужно понимать, что договоренность с Саудовской Аравией будет автоматически означать резкое охлаждение отношений с иранцами. Замена со стратегической точки зрения абсолютно неравноценная. И не только потому, что Иран, в отличие от Саудовской Аравии, не мутит воду на Северном Кавказе, – просто режим в Исламской Республике куда более стабильный и предсказуемый, чем в королевстве. В ближайшее время уйдут на тот свет все сыновья Абдель-Азиза ас-Сауда, и тысячи его внуков и правнуков должны будут прийти к единому мнению относительно новой схемы престолонаследия. Аналитики не исключают, что поиск компромисса между ними затянется и королевство вступит в серьезную полосу нестабильности.

В-четвертых, крайне маловероятно, что в случае свержения режима Башара Асада Эр-Рияд откажется от строительства собственного трубопровода через Сирию в Европу. Для него этот проект имеет стратегический характер. В случае конфликта с Тегераном иранская армия с легкостью перекроет Ормузский пролив, а в случае гражданской войны в Египте под угрозой окажется судоходство через Суэцкий канал. Оба этих варианта угрожают безопасности саудовского нефтяного экспорта, и труба в Европу выводит этот экспорт из-под угрозы. Возможно, принц Бандар имел в виду отказ от другого трубопровода, иранского, который Тегеран намерен тянуть через Ирак и Сирию. Однако «Саудовская Аравия не контролирует территорию, по которой он пройдет, потому ее гарантии не стоят даже билета на самолет, на котором прилетел Бандар бин Султан, – пишет российский специалист по ближневосточным делам Эль Мюрид. – Кроме того, указанный газопровод мощностью в 40 млрд кубометров в год около 20 млрд будет поставлять транзитным странам – Ираку и Сирии, еще около 10 млрд выберет Турция. Возможно, газ потребуется и Ливану. Более 10 млрд кубов в Европу пойти не сможет физически. Это всего лишь 5% российского экспорта, а кроме того, иранский газ, судя по всему, попросту заместит катарский, так как европейские проекты Катара теперь, похоже, накрылись прочно и надолго. Как раз все наоборот – присутствие России в Сирии дает ей больше возможностей влиять на газовую политику Ирана, так как значительная часть будущей трубы уже построена российским же "Трансгазом"».