«Я был направлен наблюдателем от партии «Яблоко» на выборы в Госдуму 4 декабря 2011 года в УИК № 419 Шереметьевской избирательной комиссии города Москвы. На участок, находившийся по адресу ул. Врубеля, д. 6, я явился в 7:30 и был зарегистрирован в качестве наблюдателя.

Как мне позже рассказала одна из членов избирательной комиссии Корбашова М. В., председатель Морозов Антон Александрович работал в Проектном институте № 2 и уже имел опыт набора команды для работы в комиссии на прошлых выборах, состав комиссии набирал же из своих коллег по работе (Корбашова ранее также работала в этом институте, но была уволена оттуда). То есть большая часть членов комиссии, как я понял, не в первый раз участвовали в выборах в таком же составе и были задолго до этого знакомы друг с другом. Так, например, заместитель председателя комиссии Свиридов А. В. приходится братом члену комиссии Свиридову И. В.

Я решил, что с членами комиссии надо стараться поддерживать корректные отношения, быть вежливым, но в нужные моменты настойчивым и не идти на конфликт по мелочам. Однако председатель в самом начале работы долго не соглашался показать, внес ли он меня в «Список лиц, присутствующих при установлении итогов голосования и составлении протоколов» и на мое замечание, в довольно грубой форме ответил, что «здесь все будет как он хочет». А факт достаточно близкого знакомства членов комиссии друг с другом обуславливал их общее довольно недружелюбное настроение по отношению ко мне.

В целом, в течение дня мною никаких существенных нарушений замечено не было, но естественно беспрерывно следить за урнами я не мог, тем более что дважды отправлялся следить за голосованием с переносными ящиками вне помещения УИК.

После закрытия участка все члены комиссии, работавшие с книгами избирателей и выдававшие бюллетени, вместе с секретарем комиссии Щебетовской Натальей Сергеевной отправились работать со списками избирателей в отдельный кабинет за закрытой дверью. Председатель и большая часть остальных членов комиссии ушли в другой кабинет, куда незадолго до этого открыто пронесли бутылки с алкогольными напитками, праздновать окончание работы участка. Как я знаю, весьма распространенная практика на избирательных участках, поэтому мешать им я не стал, но обратился с замечанием о том, что непосредственная работа со списками избирателей должна проводиться открыто для наблюдателей и сложившаяся ситуация является грубым нарушением закона. После долгого спора меня все же допустили в ту комнату, где сидела «женская» часть комиссии. Женщины, проводившие подсчеты, всячески показывали свое недовольство этим фактом, демонстративно прекращали что-либо делать, когда я входил в комнату, и быстро начинали опять, когда я покидал ее. Особенно недовольна была секретарь Щебетовская, говорившая, что хочет поскорее присоединиться к выпивающим, а я торможу их работу. Неоднократно меня к себе подзывал зампредседателя, говоривший, что при виде меня «девушки волнуются» и поэтому не могут достаточно быстро закончить подсчеты. Постепенно становилось все более понятно, что что-то не так: девушки нервничали, переглядывались и о чем-то шептались.

Все осложнялось тем, что празднующие члены комиссии, сидевшие в другом кабинете, в том числе зампредседателя, к тому моменту находились уже в довольно нетрезвом состоянии и были весьма недружелюбны ко мне. Они выглядели очень расслабленно и при каждом удобном случае говорили и всячески показывали, что они ничего не боятся и бояться им собственно нечего. Многие были настроены резко против того, чтобы я их фотографировал или снимал на видео, объясняя это тем, что вообще снимать мне можно, но «крупные планы лиц запрещены». Например, Свиридов И. В., который чувствовал себя настолько уверенно с самого начала, что еще до закрытия участка позволял себе курить сигареты прямо в помещении для голосования при избирателях, будучи уже заметно пьяным, вначале попросил меня сфотографировать его по отдельности с некоторыми членами комиссии и наблюдателями и выслать получившиеся фотографии на его электронный адрес, а затем грубо потребовал все эти кадры удалить. Кроме того, он же очень настойчиво требовал удалить видео, которое я снимал незадолго до закрытия участка и где запечатлен момент, как он подходит ко мне, берет камеру, висящую у меня на шее, и пытается остановить съемку. Вообще, это видео стало причиной настоящего скандала. Свиридов так долго возмущался, что я снимал его без его разрешения (хотя снимать его я не собирался и единственной причиной того, что он попал на видео, стали его попытки заставить меня остановить запись). В ход шли различные угрозы – что он сломает мне фотоаппарат и я все равно ничего не выложу в интернет (этого он боялся особенно, потому что, по его словам, сказал жене, что едет «пить водку с друзьями на дачу, а сам оказался в Москве» и не хотел, чтобы она узнала правду) или что он три года «работал капитаном милиции» и может устроить так, что меня «посадят в ОВД на два года» (все – дословные цитаты, которые я запомнил).

В конце концов, работа со списком избирателей с трудом была закончена и члены комиссии с секретарем Щебетовской отправились в комнату, где стоял алкоголь, сменив там уже совсем празднично настроенных остальных членов комиссии, которые объявили, что сейчас начнется вскрытие урн.

Я заранее отдельно предупредил Морозова, что снимать на видео вскрытие урн точно буду. Он долго отказывался, в разговор включались другие и возражали, но после все же согласился. Сначала вскрыли переносные ящики и посчитали. Первую стационарную урну распечатали и понесли вываливать бюллетени на расставленные столы, но промахнулись, и все содержимое урны разлетелось по всему помещению. Выглядело это весьма эффектно, что заметил сам председатель комиссии, когда понял, что этот момент попал на видео. После этого начался подсчет бюллетеней. Я следил, чтобы он проводился в установленном законом порядке.

Результаты после подсчета первой урны:

Всего бюллетеней – 1309
1. СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ 210
2. "Либерально-демократическая партия России" 70
3. "ПАТРИОТЫ РОССИИ" 12
4. Политическая партия "Коммунистическая партия Российской Федерации" 278
5. "ЯБЛОКО" 205
6. "ЕДИНАЯ РОССИЯ" 516
7. "ПРАВОЕ ДЕЛО" 9
Недействительных бюллетеней – 9

В целом, меня и некоторых других наблюдателей удивило общее количество бюллетеней – примерно столько по нашему примерному расчету должно было получиться в результате подсчета всех бюллетеней из обеих урн. (Надо заметить, что один из наблюдателей от КПРФ в первой половине дня делал весьма полезную работу – подсчитывал всех опустивших в урны бюллетени; к 15:30, когда он делать это перестал, число проголосовавших было в районе 830 плюс-минус 20 человек (с учетом возможной ошибки с его стороны).) Другое, что бросилось в глаза – бюллетени в результате рассортировки по партиям были разложены в восемь пачек (7 партий + недействительные); и если 7 пачек выглядели очень разрозненно (другими словами, не складывались ровно, потому что, чтобы запихнуть бюллетень в отверстие урны было проще, большая часть людей бюллетени складывало в несколько раз), то пачка «Единой России» была абсолютно ровной, почти как только что вскрытая пачка бумаги, потому что большая часть бюллетеней не была сложена. Мы предположили (должен особенно отметить, что это именно наше предположение), что так получилось, потому что какая-то часть бюллетеней была опущена в урну пачками по 8-10 бюллетеней (именно такое количество не особенно заметно со стороны и без проблем пролезает в отверстие).

Но если все описанное выше было нашими предположениями и мелкими замечаниями, то то что началось при вскрытии второй урны является грубейшим нарушением установленной процедуры подсчета голосов и закона о выборах в целом. При первоначальном осмотре урны перед вскрытием членом избирательной комиссии от КПРФ было обнаружено, что на урне отсутствует одна из печатей (всего таких печатей должно было быть четыре – две с верхней части и две с нижней, и одна из печатей снизу отсутствовала). Поднялся шум, я снимал видео, член комиссии от КПРФ сказал, что в таком случае возможно, что было проведено незаконное вскрытие урны, остальные стали кричать, что он был в числе тех, кто эту урну опечатывал и это результат его плохо выполненной работы и его нарушение, которое является наказуемым. Также они сказали мне быстро прекращать снимать, чего и следовало ожидать. Я прекратил съемку, но тут же был вынужден начать снова, потому что члены комиссии, не слушая никакие жалобы, никого не спрашивая, понесли вываливать содержимое второй урны на стол. Все это происходило на фоне всеобщего возбуждения, собралась толпа из всех, кто находился в тот момент на участке. Меня оттолкнули от стола, его со всех сторон обступили члены комиссии, которые не видели в происходящем ничего незаконного, мешая своими телами снимать вываливание содержимого урны. Когда содержимое полностью оказалось на столе, раздался крик члена комиссии от КПРФ – он звал меня, просил быстрее заснять что-то, что он обнаружил. Когда я, продолжая снимать все происходящее, растолкал тех, кто мешал мне подойти к столу, я увидел, что он двумя руками крепко прижимает к столу толстую ровную пачку бюллетеней, выпавших из урны. Было отчетливо видно, что эта пачка лежала отдельно и не разлетелась на отдельные бюллетени, очевидно, что в таком виде она и была подброшена в урну. Он быстро пролистнул все эти бюллетени таким образом, чтобы было видно отметки избирателей – все они стояли напротив «Единой России».

Сложно описать, что в этот момент начало твориться. Невероятный шум – кричали нетрезвые члены комиссии, прибежали женщины, работавшие со списками избирателей, наблюдатель от «Патриотов России» также кричал, что он видит, что все происходит абсолютно честно (это был мужчина кавказского типа внешности и говоривший с сильным акцентом, пришел на участок с заметным опозданием, весь день не очень интересовался ходом процесса выборов, и также не имел никаких претензий к происходящему, а громко заявлял, что он спешит домой). Свиридовы, оба брата, пытались вырвать из рук КПРФ-ника пачку вброшенных бюллетеней, которые он держал, председатель кричал, что так они могут порвать и испортить бюллетени, Корбашова, единственный член комиссии со стороны знакомых Морозова, кто показывал, что действительно хочет, чтобы все прошло честно, просила всех успокоиться. Но долго это не продолжилось – Свиридов И. В. сильно толкнул прижимавшего пачку бюллетеней за «Единую Россию», так что он не смог их удерживать, вскинул эту пачку быстрым движением руки вверх, смешал с остальными бюллетенями и громко сказал: «Где вброс?! Кто-нибудь что-нибудь видел? Ничего не было!» и отошел. Председатель демонстративно отвернулся. Никого не смущало то, что я снимаю все это на видео, туда попали не только так сильно пугающие их крупные планы лиц, но и голоса, и диалог, где они фактически признают состоявшийся вброс. На участке так же находился полицейский, который должен был следить за происходящим, но он ни разу не вмешался.

После этой сцены член комиссии от КПРФ и наблюдатель от той же партии сказали, что сейчас будут писать жалобу и составлять акт о произошедшем. На что немедленно получили ответ – в таком случае членами комиссии со стороны Морозова будет также составлен акт о том, что я, наблюдатель от «Яблока», член комиссии от КПРФ и член комиссии Корбашова М. В., которая стала отказываться подписывать протокол после такой откровенной фальсификации, задолго до окончания голосования вступили в преступный сговор с целью агитации избирателей против «Единой России», что, как нам сказали, является уголовно наказуемым преступлением. В доказательство принесли распечатанный на принтере акт с пока еще пустыми графами для подписей – он был предусмотрительно подготовлен заранее. Кроме того, меня постоянно отзывали разные члены комиссии, особенно часто запредседателя Свиридов А. В. и член комиссии Свиридов И. В., и говорили, что в лучшем случае я покину участок со сломанным фотоаппаратом, что мне надо уже перестать мешать делать им свою работу, что они тоже хотят «получить свою копейку» (по словам зампредседателя), говорили, что итак пошли мне на встречу и не удалили меня с участка задолго до конца голосования и начала подсчета голосов, потому что надеялись на мое благоразумие и что вообще могли устроить так, чтобы меня забрали в отделение полиции по обвинению в каком-нибудь серьезном правонарушении. Однако мы (я, ребята от КПРФ и Корбашова) стояли на своем. Тогда председатель предложил компромисс – они не считают какое-то число бюллетеней за «Единую Россию» (о конкретном числе мы не договорились, но председатель предлагал «не досчитать» 100 бюллетеней), а мы взамен делаем вид, что никакого нарушения не было. На такой исход, мы конечно согласны не были, так как хотели добиться честности. Давление на нас постоянно возрастало, меня и двух молодых людей от КПРФ постоянно звали разговаривать, просили все забыть и не тянуть время, а Марину Корбашову Свиридовы начали откровенно оскорблять и поливать нецензурной бранью. Параллельно с этим «женская» часть комиссии (кроме Корбашовой) под руководством секретаря Щебетовской начали подсчет бюллетеней из второй урны. Естественно, никого из них уже не интересовало, что не все наблюдатели могли следить за этим процессом – да и следить уже, честно говоря, не имело смысла, так как фальсификация итак была очевидна.

В результате меня все же заставили удалить все фотографии и видеозаписи с карты памяти и обещали эту карту забрать, но впоследствии забыли это сделать. Председатель сказал, что «глупо ссориться из-за этих единороссов» и пообещал порвать составленные на нас акты и жалобы, которых он держал в руке уже целую пачку, в случае, если мы пойдем ему на встречу и все члены комиссии подпишут протокол, а наблюдатели никуда ни о чем не сообщат. В общем, особого смысла сопротивляться уже не было – все свидетельства с карты памяти были насильно стерты, было понятно, что протокол так или иначе подписать заставят, сил уже у нас противостоять толпе нетрезвых людей не было, кроме того часть наблюдателей (в частности, от «Справедливой России» и «Патриотов России») заяляли что они однозначно видели, что все было честно и по закону. После долгих споров, ругани, оскорблений и угроз в наш адрес мы сдались – председатель демонстративно порвал пачку актов и жалоб на нас, как раз к этому времени бюллетени с нарушением всех норм из второй урны были подсчитаны (без демонстрации их наблюдателям, одновременно из разных пачек и т.д.), а комиссия начала составлять протокол и готовиться отвозить результаты в ТИК.

Дальше рассказывать особого смысла нет – часть комиссии отправились отвозить бюллетени и протокол в ТИК (при этом первоначально забыв взять сам протокол и из-за возникшей необходимости вернуться за ним задержавшись на час), мы сидели и ждали их в кабинете и где-то в 5:30 утра нас наконец отпустили, отдав заверенную копию сфабрикованного протокола.

Состав УИК № 419:
Председатель комиссии– Морозов Антон Александрович
Заместитель председателя комиссии– Свиридов А. В.
Секретарь комиссии – Щебетовская Н. С.
Члены комиссии - Белов С. Н., Викулова С. И., Ковтун Е. А., Корбашова М. В., Маскаев А. С., Молодцова Л. Н., Морозова М. В., Пельве К. Ю., Свиридов И. В., Селезнева И. Е., Хайретдинов М. Х., Широкова Е. Г.

Все вышесказанное готов подтвердить лично и засвидетельствовать в любых инстанциях.

Ростовцев Константин Олегович,
наблюдатель от партии «Яблоко» на выборах в Госдуму 4 декабря 2011 года в УИК № 419 Шереметьевской избирательной комиссии города Москвы.»

Это отчет, который я послал в "Яблоко".

Когда вышел с участка, вначале не мог поверить, что живой и мне ничего не сломали, все время ждал чего-то и озирался по сторонам. Потом радость сменилась расстройством, что 20 часов работы прошли фактически зря - вброс я не предотвратил, да еще и струсил писать жалобу, потому что эти мудаки обещали написать заявление, что мы были в сговоре, это уголовное преступление, кто-то там когда-то работал в милиции и бла-бла-бла. Зато вынес фотоаппарат в целости и сохранности (его много раз обещали или разбить или отнять), а карта памяти на всякий случай была у меня в носке).
Впечатления от членов комиссии:
ну что я могу сказать - я не против, если такие люди организуют свое собственное государство где-то далеко от нас и управлять ими будет ЕдРо, это на 100 процентов их электорат. Вернее не электорат, а та биомасса, которая настолько ленива и настолько создана для того, чтобы плыть по течению, что нынешнюю власть и заслуживает.

Ну а карту памяти я восстановил! Эти продажные твари отформатировать-то ее заставили, но сломать, вопреки своим обещаниям, забыли. И несмотря на глубокие познания в области компьютерных и информационных технологий, не знали, что данные после форматирования без труда восстанавливаются. А они даже не удивились, что я почти сразу согласился все удалить. Видео я, естественно, выложил в интернет. Они оказались гораздо менее захватывающими, чем я себе представлял. Но главное, все хорошо видно, а на одном из них я увидел то, что не смог увидеть своими глазами - оказывается, пачка вброшенных бюллетеней была и в первой урне.

http://www.youtube.com/user/UIK419MOSKVA?feature=mhee

Еще как вам такая история:
Карту памяти я восстанавливал в компании, которая на этом специализируется. Их услуги стоят довольно недешево - когда сдавал карту на восстановление, мне насчитали 2740 рублей.
Смотрю чек перед оплатой - 1370 рублей, ровно на 50% меньше.
Оказалось, что мастер посмотрел видео, все понял и выбил скидку. Когда секретарша на выдаче увидела номер заказа, позвала этого мастера и других своих коллег, они собрались, стали расспрашивать, жать мне руки и желать удачи) Кроме того, сделали раскадровку видео, советовали на карту памяти ничего не записывать сверху, так как она может стать доказательством в суде и предложили стать свидетелями, что я восстанавливал эту карту у них.

Вот такой пример гражданской солидарности)

В общем, подводя итог, могу сказать, что не все, конечно, произошло так как я хотел. Хотелось быть героем, не получилось) Переживаю, что я изменения результатов все-таки так и не добился. Но обещаю искупить свою вину тем, что буду в дальнейшем добиваться обращения в суд и всяческого распространения этой информации. Ну и вы мне помогите, если не трудно!)
За эти 20 часов я изменился сильнее, чем за предыдущие несколько лет. Наконец-то почувствовал себя гражданином и понял, что и от меня что-то зависит. Хоть и потерпел неудачу, но чуть-чуть испортил настроение и заставил понервничать столько мерзавцев. Еще больше укрепился во мнении, что никогда и никуда отсюда не уеду, проще изменить ситуацию здесь, а уезжают пусть такие.
На следующие выборы обязательно пойду, да и через одни посещу тоже. Вообще, боюсь, что теперь до конца жизни буду чувствовать себя обязанным активно принимать участие в контроле за честностью проведения выборного процесса, даже когда власть в стране сменится на более честную. То, что это произойдет, причем совсем скоро, я не сомневаюсь. Еще одна такая победа, и они проиграют.