Дзен
Телеграм
«Министерство Африки» — сообщество русскоязычных предпринимателей и экспертов, работающих на Черном континенте, было создано летом 2023 года IT-предпринимателем Михаилом Ляпиным и его партнером Егором Подворным. Обозреватель и колумнист Александр Александровский взял специально для «Ридуса» интервью у создателя этого бизнес-сообщества.
Особенности бизнеса на Черном континенте глазами северянина — тема нашей беседы; у нашего собеседника незаурядный африканский опыт. Родившийся в северном Мурманске, 39-летний Михаил Ляпин живет последние семь лет по другую сторону экватора, в Найроби (столица Кении). Занимается небанковским кредитованием местных самозанятых.
«Ридус»: Как тебя занесло в Африку? Ты заранее знал, чем будешь там заниматься?
Михаил Ляпин: Забегая наперед, скажу: наш бизнес в Африке — кредитование тех, кому недоступны банковские кредиты. Наши услуги представлены в Кении и Танзании, но мы планируем начать работу также в ряде стран Западной Африки. В Африке очень высокий уровень безработицы (20–80%, в зависимости от страны). А банки консервативны и при отсутствии трудоустройства отказываются выдавать займы даже тем, кто имеет регулярный доход (например, самозанятым — торговцам фастфудом на улицах, пасторам, парикмахерам, организаторам свадеб, мототаксистам, мелким лавочникам).
До Кении я работал в ряде российских IT-корпораций. Придумывал услуги на базе дата-центров, так называемые облачные сервисы, и продавал их корпорациям.
К середине 2010-х годов я заметил, что меня огорчает в работе с крупными корпорациями: смена ЛПР (лиц, принимающих решения) в топ-менеджменте этих компаний способствует тому, что мой клиент может уйти к конкуренту. При этом самих по себе крупных клиентов у меня не может быть больше десяти — пятнадцати.
Также я заметил, что в российской управленческой традиции крайне сложно заработать действительно много денег, трудясь в найме. Всю сознательную жизнь я параллельно с работой создавал какие-то свои проекты — от бригады по продаже и установке кондиционеров в 20 лет до рекламного агентства в 26 лет. Пора было что-то менять…
В 2015 году я был наёмным операционным директором в одном стартапе, который брал на себя оценку кредитных заемщиков для банков. В этот момент моя супруга познакомила меня с приятелем, у которого уже была кредитная организация в России. Он предложил мне создать кредитную организацию в формате онлайн, без отделений и на рынке, который был бы как Россия, но 15–25 лет назад… То есть без сильной конкуренции и регуляции.
Сказано — сделано. С моим новоиспеченным партнером стартовали в Камбодже и Мьянме (2015–2016 годы). Но там у нас ничего не получилось: в этих странах тогда было слишком низкое проникновение интернета. В 2016-м начали работать в Мексике и Доминикане. Там тоже не вышло: среднестатистические латиноамериканцы не склонны платить по долгам. Из крупных свободных развивающихся регионов оставалось только два — Юго-Западная Азия (Пакистан, Иран и так далее) либо Субсахарская Африка (куда входят почти все страны, которые южнее Северной Африки).
«Ридус»: Но Пакистан и Иран показались менее привлекательными, чем Африка?
Михаил Ляпин: Я понимал, что моя супруга не особо впишется в местную действительность.
Про Африку же я кое-что знал (мы потратили больше года на анализ зарубежных рынков для наших целей). А ещё тут работали мои дед и отец. В общем, мы приняли решение смотреть Африку, выбирая между двумя основными экономическими центрами континента — Нигерией и Кенией. Мы опросили соотечественников, работавших в обеих странах. Поняли, что Кения будет менее опасной в плане криминала и более комфортной климатически. И мы высадились там в марте 2017 года.
«Ридус»: И какими были первые впечатления?
Михаил Ляпин: Оказалось, что в Найроби с криминалом тоже всё в порядке — в первую же ночь рядом с домом, где мы поселились, зарезали американского туриста, который не захотел отдавать рюкзак ночному грабителю. Хорошо, что я об этом узнал лишь через несколько недель после приезда в Кению… В первые две недели мы поколесили по стране — повидали как тотальную нищету, так и невероятно богатые районы страны. Увидели горы, саванну и прекрасное побережье Кении. Стало ясно, что тут можно жить и работать.
Я обнаружил отсутствие значимой конкуренции практически в любом сегменте бизнеса. Предпринимателей-экспатов тут немного, потому что им сложно объяснить себе, зачем они поменяли развитую страну на развивающуюся. А местных сильных предпринимателей тут мало. Университетское образование посредственное, что напрямую влияет на корпоративную школу, которая выпускает тоже довольно посредственных менеджеров. Исключение — индийские семьи и богатые местные семьи. Дети из таких семей часто имеют достойное европейское или американское образование и опыт корпоративной работы за рубежом. Приехав в Кению, они уже знают, как тут следует работать, и вовсю применяют полученные навыки.
«Ридус»: Что собою представляет деловое сообщество в Африке?
Михаил Ляпин: Здесь 54 страны. И бизнес-сообщество везде устроено крайне неоднородно. На севере Африки активно работают арабы и представители французского бизнеса.
На западе и востоке есть сильные местные африканские предприниматели, но в основном их бизнесы редко способны к выходу на соседние рынки — из-за слабого местного бизнес-образования, а также из-за привычки африканцев работать с представителями собственных племён (это называют трайбализмом).
На юге (ЮАР, Ботсвана) основу бизнес-сообщества составляют белые (потомки буров и англичан), индийцы и местные.
Ярко выделяются два интересных бизнес-сообщества — индийцы и ливанцы.
Первые — это в основном потомки индийцев, привезённых англичанами в конце XIX — середине XX века. У них, в отличие от представителей многих местных народов, есть опыт ведения бизнеса, масштабирования бизнеса и передачи его по наследству. Поэтому большая доля традиционных сегментов бизнеса (различный трейдинг, оптовые продажи, строительство, производство цемента, металлургия и так далее) во многих странах региона представлена индийскими компаниями. По нашему опыту, индийские предприниматели обладают весьма специфическим бизнес-этикетом и предпочитают работать с представителями своих семей или своих этносов, а не с иностранцами. Впрочем, у нас есть и опыт успешных бизнес-контактов с двумя индийскими этносами, представленными в Африке, — сикхами и индийскими мусульманами.
Другая крупная группа — ливанцы. Они начали переезжать в Африку с середины XX века, их миграция продолжается до наших дней. Прирожденные торговцы, они представлены в основном в странах Западной Африки. Наш опыт показывает: они также предпочитают работать с земляками, но более прагматичны, договороспособны и могут быть весьма комфортны как бизнес-партнеры, причем вне зависимости от вероисповедания.
Для индийцев и ливанцев характерно, что в пределах своих этнических сообществ они склонны к взаимовыручке, сильным бизнес-союзам, готовы помочь друг другу в обстоятельствах неизвестности.
Также нужно упомянуть китайцев, которых в регионе уже несколько сотен тысяч. Многие из них могут не знать английский язык. Они тоже часто предпочитают работать со своими земляками. Как мне показалось, это обусловлено скорее культурным и языковым барьером, чем какими-либо предубеждениями. Не все они предприниматели — преимущественно они трудятся в найме, ведь китайским корпорациям принадлежат многие крупные инфраструктурные объекты региона. У нас были классные бизнес-контакты с китайскими предпринимателями. Надеюсь однажды с ними поработать. Мне китайские руководители известны как крайне прагматичные люди, а значит, мы всегда найдём с ними общий язык, особенно если будет возможность пообщаться в неформальной обстановке.
Предпринимателей из бывших республик Советского Союза здесь немного. Они работают скорее самостоятельно, обособившись от земляков.
Африканские обстоятельства по всей совокупности факторов (степень законодательной регуляции, контроль исполнения законов, конкурентная среда, качество персонала и так далее) напоминают Дикий Запад. И у нашего брата может появляться ложное ощущение возможности избежать репутационных и судебных рисков. Мошенничество, кидок новеньких русскоязычных предпринимателей со стороны земляков, которые в регионе работают долго, — частое явление. Поэтому не стоит расслабляться, встретив соотечественника… И всё предложенное лучше тщательно взвесить, прежде чем кинуться в объятия нового партнерства.
«Ридус»: Интересно получается: индийцы, китайцы, ливанцы предпочитают работать с земляками. И только выходцам из бывших республик СССР следует осторожно относиться к землякам и тщательно продумывать деловые контакты с ними?..
Михаил Ляпин: По сути Африка — это такой фронтир. А на фронтире, внезапно, много авантюристов и мошенников, а не только хороших ребят. Мир вот таков, и его надо таким принять. При этом на фронтире очень большую роль играет твоя сеть знакомств в регионе, где всё работает против тебя. Нет надёжного нетворка — тебе тяжелее, чем тем, у кого он есть.
Недавно один этнический азербайджанец, который живёт в Сенегале, за ужином мне говорит: «Мы, русские, вот такие-то…» Мне это показалось очень важным сигналом. Ведь мы, выходцы из Страны Советов, в детстве читали одни книжки, слушали одинаковую музыку, ели один салат оливье и имеем в большой части общий набор ценностей и навыков.
К сожалению, в регионе работает не особо много русскоязычных предпринимателей и прочих подвижников. Нет больше Евгения Пригожина. Уехал из Африки митрополит Леонид (Горбачёв). Такие потери и отставки способны замедлить достижение успехов в регионе.
Поэтому обязательно нужно было создавать институт экспансии, который объединяет людей, позволяет хорошим русскоязычным людям работать с другими хорошими людьми и даёт им возможность помогать друг другу достигать результата. Государство может создать такой институт только в кооперации с реальными бизнесменами и менеджерами.
Поэтому мы решили организоваться в сообщество предпринимателей и экспертов, работающих в регионе.
«Ридус»: И теперь вы решили продемонстрировать конструктивный подход?
Михаил Ляпин: В самом первом установочном звонке первых членов нашего объединения мы обнаружили, что у всех на языке крутится одна простая мысль. Мы, русские предприниматели в Африке, должны перестать пикироваться и «топить» друг друга, мы должны помогать друг другу. То есть вести себя здесь как ливанцы и индийцы. Но с нашими мозгами. То есть поддерживать друг друга на основе внутренних механик репутации.
Поэтому мы с моим партнером — предпринимателем Егором Подворным создали сообщество русскоязычных предпринимателей и экспертов «Министерство Африки». Мы поставили перед собой задачу объединить действующих специалистов с реальным опытом работы в Африке. На сегодня заявки подали около полутора тысяч человек. Мы понимаем, что у тех, кто ещё не начал свои проекты в регионе и просто интересуется этой тематикой, есть желание получить экспертизу. И мы разрабатываем механики для того, чтобы и неофиты позже могли к нам присоединиться. Недавно зарегистрировали некоммерческую организацию с таким названием в России.
«Ридус»: Каков коллективный портрет «Министерства Африки»?
Михаил Ляпин: В сообществе сегодня состоят 150 человек. Каждый месяц в его ряды попадают 10–15 новых участников — практикующих предпринимателей, менеджеров, дипломатов, чиновников, инвесторов, культурных деятелей. Все они работают или регулярно бывают в странах Африки. Между участниками уже налажен контакт, есть первые сделки внутри сообщества. Каждые две недели мы проводим лекции. Так, среди прочих тем у нас бывают экономические обзоры стран с рассказами о личном опыте, обсуждение особенностей управления африканским персоналом, логистики в регионе, локализации софтверных продуктов.
Не так давно к сообществу в поиске обратной связи обратился крупный российский фастфуд-бренд, который планирует выход на рынок Восточной Африки. Команда бренда провела презентацию для участников сообщества, получила очень полезную обратную связь, которая помогла учесть нюансы работы в регионе. Также мы сотрудничаем с рядом российских госорганизаций — предоставляем экспертные знания о ведении бизнеса в ряде стран региона. Мы открыты к сотрудничеству с любыми странами, где говорят на русском языке.
«Ридус»: Чем отличается деловая атмосфера в России от африканской?
Михаил Ляпин: Разница деловых сред России и стран Африки обусловлена политическими, культурными, религиозными, историческими, языковыми и другими факторами. Россия — это во всех смыслах развитая страна. Страны Африки — это развивающиеся страны. Число чиновников на душу населения в африканских странах в десять раз ниже, чем в России. Уровень автоматизации контроля исполнения законодательства крайне низкий, потому что для автоматизации нужны программисты. Чтобы выучить программиста, нужен компьютер. А доля владельцев компьютеров в регионе сегодня крайне низкая, менее 3% населения. Значит, законодательная регуляция будет слабой.
Кроме того, можно сказать, что нет монолитной Африки, а есть 54 страны, которые мало что объединяет, кроме, пожалуй, колониального прошлого и тектонической плиты. В каждой стране свои особенности, свои стратегии развития, свои логистические нюансы. По сути, если компания вышла на рынок Ливии, то вряд ли она может заявить, что вышла на рынок Африки.
Поэтому у каждого предпринимателя, работающего в регионе, свой особенный опыт.
«Ридус»: Какие цели ты ставишь перед собой на Африканском континенте?
Михаил Ляпин: Каждый, кто начинал работать в регионе, знает, что тут мгновенно видишь возможности. Уж слишком заметно, что практически в любой традиционной рыночной вертикали работают слабые компании или вовсе не работает никто. Потому что у успеха обычно есть предпосылки — образование или сильный корпоративный опыт. Сильных корпораций в регионе немного, а университетское образование немногочисленные лучшие местные менеджеры, чьи родители могли позволить себе его оплату, получали не в Африке, а за рубежом.
И если у тебя достаточно широкая бизнес-эрудиция и ты понимаешь, что рано или поздно эти ниши будут кем-то заняты, то возникает желание быть в них первым. Мы с партнерами определились с тем, какие ниши нам интересны в первую очередь. И принимаем меры для того, чтобы успеть стать в них первыми.
«Ридус»: Как обстоят сейчас дела с интернетом в Африке?
Михаил Ляпин: Субсахарская Африка — это регион с наибольшим в мире разрывом между покрытием и использованием интернета. 59% населения региона находятся в зоне действия минимум одного провайдера, и лишь 15% имеют интернет-соединение. В Субсахарской Африке страны в основном перескочили развитие сетей широкополосного доступа и сразу приступили к строительству сетей вышек сотовой связи. Поэтому в ряде африканских столиц часто можно встретить 5G. Например, в Найроби, где живём мы с семьей.
При этом мобильный интернет довольно дорогой (20 долларов за 30 гигабайт в месяц), как и широкополосный интернет (мы платим 80 долларов за весьма нестабильные 30 мегабит в секунду). На мой взгляд, дорогой интернет — это один из факторов, который тормозит превращение Африки в новую Индию, то есть в регион, известный своими услугами аутсорсинга кол-центров, разработки программного обеспечения и так далее. Однако ситуация потихоньку исправляется. В регионе представлен с десяток международных сотовых провайдеров, но в каждой стране свой их набор. И если в Кении доля рынка местного оператора Safaricom (на 50% принадлежит британскому оператору Vodafone) составляет 95%, то в соседней Танзании у Vodacom (местный бренд Vodafone) лишь около 25% рынка сотовой связи.
В общем, интернет в Африке скорее есть. Но он нестабильный, дорогой и чаще мобильный, чем широкополосный.
«Ридус»: Легко ли вести бизнес в Африке?
Михаил Ляпин: Субсахарская Африка — сложный для работы регион. На мой взгляд, основной риск, который приходится преодолевать, — это новая, неизведанная для предпринимателя логика мышления местного населения. Понимание, что нужно сделать, какую «кнопку» в сознании собеседника нажать, чтобы достичь нужного тебе результата, требует времени. У меня на это ушло два года. И это были нелегкие два года ошибок и заблуждений.
Буквально проходишь через все стадии принятия неизбежного — отрицание отличий в менталитете, гнев из-за невозможности договориться, торг как попытки отложить неизбежную необходимость изменения подхода в переговорах, депрессия из-за неудач и, наконец, принятие отличий. Затем происходит обретение этого навыка. Неизвестность в области правоприменения, нестабильность политических режимов в некоторых странах региона, ограничения по вводу капитала в регионе и репатриации прибыли, ограниченные возможности в части проверки контрагентов и проверки того, правду тебе говорят или лукавят, уже идут в нагрузку к этому нервному процессу.
В то же время мы выбираем Африку не потому, что нам очень нравятся жирафы или экзотическое африканское искусство. Африка — наш регион для бизнеса, потому что тут слабая законодательная регуляция, слабая конкурентная среда, растущее и при этом неизбалованное качественными продуктами население, готовность клиентов работать с неизвестными брендами.
«Ридус»: Есть ли под африканским солнцем место русским?
Михаил Ляпин: Русским предпринимателям и русскому капиталу рады в регионе. Русские приносят открытый прагматичный и при этом партнерский подход, когда заработать могут обе стороны сделки. Нам следовало бы больше изучать используемые в регионе языке — английский, французский, арабский. Сейчас слабое знание иностранных языков среди наших предпринимателей — это серьёзный фактор слабой представленности российских коммерсантов в регионе.
В упомянутом уже сообществе «Министерство Африки» мы собрали (предположу на основе моего опыта) 10–15% от всех русскоязычных руководителей, которые работают по региону. Значит, суммарно по огромной Африке работает 1000–1500 предпринимателей и топ-менеджеров из СНГ. Не так уж много. Связано это с тем, что всякий предприниматель начинает вести бизнес только в той стране, где сам побывал и получил представление о том, какие продукты и услуги тут могут быть успешны.
Долгое время наши коммерсанты ездили в США, Европу, Таиланд, Египет и страны СНГ. Отдых в Африке до сих пор рассматривается преимущественно отвязными любителями экзотики.
Отлично работает организация бизнес-миссий — коротких поездок продолжительностью от нескольких дней до пары недель, в ходе которых предприниматели из России могут провести от 10 до 30 встреч с местными предпринимателями, чиновниками, посетить производства или свободные экономические зоны. Такая поездка стоит денег (перелёт, организация встреч с правильными контактами, иногда даже топ-руководством стран), но позволяет сэкономить 1,5–2 года самостоятельной работы в регионе за счёт тёплых целевых контактов — новых проверенных бизнес-партнеров. В этом году мы хотели бы организовать несколько таких поездок в две-три африканские страны.
«Ридус»: Что нас привлекает в Африке в плане деловой активности?
Михаил Ляпин: В Африке как рынке нам нравится огромная популяция населения, причём большая доля этого населения платежеспособна, несмотря даже на высокую безработицу. Сейчас в регионе проживает 1,3–1,4 миллиарда человек. Всего через 20–25 лет население достигнет 2,5 миллиардов.
При этом тут комфортная конкурентная среда и множество свободных традиционных рыночных ниш, которые через 10–15 лет кем-то будут заняты. Очень надеемся, что заняты они будут в том числе и нашими командами.
Нам нравится, что есть языковое единообразие: вариантов немного — английский, французский, португальский, арабский. В отличие, к примеру, от популярной Юго-Восточной Азии, где действует простое правило: каждая страна — это новый экзотический язык типа кхмерского, корейского, вьетнамского, бирманского и тому подобных.
Тут к нам и нашему капиталу относятся дружелюбно на уровне простых жителей и на самом высшем уровне. Например, в Мали таможенник, увидев мой паспорт, вышел мне пожать руку и даже обнял. В Домодедове со мной такого обычно не происходит. Многие политики выражают уважение нам, приехавшим к ним работать, и нашей стране. При желании тут вполне реально встретиться с любым местным чиновником. Они понимают, что вы приносите деньги в их экономику, и готовы контактировать.
В Африке много персонала. После России (где рынок труда — это рынок сотрудника, где за кадры приходится бороться) это как глоток свежего воздуха: безработица тут высокая, люди счастливы честному труду на иностранного работодателя. Для них это возможность заработать денег и профессионально вырасти.
«Ридус»: Чего ждет африканское деловое сообщество от нас?
Михаил Ляпин: В разных странах ожидания отличаются. Но есть и общее.
Все ждут снижения зависимости их экономик от США, Китая, Великобритании, Франции.
Им нужны поставки товаров, реализующихся на бирже, так называемые коммодитиз. Людей становится только больше, а технологии сельского хозяйства остаются на прежнем уровне. Есть запрос на удобрения, пшеницу, кукурузу.
Есть большой запрос на экспертизу в области военного дела. Бывшие метрополии показывают себя не всегда эффективно, а у РФ есть самый современный, актуальный военный опыт, который может быть использован в Африке.
Надеются на решение серьёзнейшей энергетической проблемы. Ведь даже в такой развитой стране, как ЮАР, часты веерные отключения электроэнергии.
Африка — это регион, где до 70% населения — люди до 25 лет. Через 15–20 лет 40% работоспособных жителей планеты составят африканцы. В Африке есть большой запрос на трудоустройство, хотя бы вахтовым методом.
И ещё от нас ожидают честности, обмена экспертизой, готовности сотрудничать на равных.
«Ридус»: Есть ли у африканцев любимый русский товар или продукт, кроме АК-74?
Михаил Ляпин: Сначала этот товар должен тут появиться в принципе. Только потом он может стать популярным. Поэтому любимые в России продукты в основном неизвестны в странах Африки.
Из широко известных в регионе торговых марок, кроме АК, вспомню антивирусы Касперского, «Африканский корпус» и продукцию холдинга «Росатом». Ну а водка Stolichanya, горячо любимая в странах Африки, уже давно производится в Латвии, она теперь не относится к российским брендам.
«Ридус»: Правда ли, что ведение бизнеса в Африке — это как идти к цели через минное поле?
Михаил Ляпин: Для нашего предпринимателя ведение бизнеса в любой локации, которая отличается от России, будет подобно минному полю. Регулярно будешь сталкиваться с сюрпризами — новой логикой мышления местных, новыми особенностями правоприменения, новыми регуляторными механиками, новыми продуктовыми фичами, которые нужно реализовывать для этого конкретного рынка. Просто в случае ЕС у такого предпринимателя как минимум есть знакомые, которые там уже работают. К тому же он там сам бывал, имеет представление о том, с чем предстоит столкнуться. А в Африке наш предприниматель не бывал, знакомых, которые в этом регионе работают, у него почти наверняка нет.
Мы исходим из простой идеи о том, что страна для жизни и страна для бизнеса — это не обязательно одна и та же страна. Как правило, регионы, где вы бываете туристом, могут быть высокорегулируемыми и низкомаржинальными (ЕС) или просто очень конкурентными (Юго-Восточная Азия). При этом в Африке в ряде стран вполне могут быть комфортные условия — в Кении, Марокко или ЮАР, если стоит задача поиска страны, комфортной для проживания и для ведения бизнеса. Лично я не поменяю свой образ жизни в Кении на жизнь в любой стране ЕС.
«Ридус»: Что можешь сказать об образовании на континенте? Достаточно ли специалистов?
Михаил Ляпин: Школьное образование в бывших британских колониях может быть вполне достойным, по крайней мере в международных школах (в противовес местным школам, где предметов меньше и куда ходят преимущественно дети местных жителей). Но университетское образование хромает. Мы, как правило, предпочитаем набирать местный линейный персонал с нуля. Для нас это оптимальнее, чем менять людей, которые уже были кем-то неверно обучены.
Что касается управленцев и специалистов (например, юристов или финансовых менеджеров), квалифицированные кадры, которым можно доверять, на рынке есть, но не в изобилии — придётся им платить от двух до пяти тысяч долларов, то есть вполне сопоставимо с зарплатами в развитых странах. Знаю российские компании, в которых трудятся местные топ-менеджеры с зарплатами даже в 10–25 тысяч долларов.
«Ридус»: Как обстоит дело с платежными сервисами?
Михаил Ляпин: Одно из огромных преимуществ для нас при работе в Африке — слабое развитие платежной инфраструктуры. Нет PayPay, нет Rapyd, нет универсальной платформы для всех 54 стран. Поэтому компания, которая выходит на рынок Африки, имеет платежные сервисы для приёма и отправки средств в одной стране, а для аналогичного функционала в другой стране нужно делать новое юрлицо, получать лицензию у регулятора, корпоративные кошельки, нанимать местного бухгалтера и юриста. Это всё приводит к тому, что крупные популярные зарубежные компании не торопятся выходить на рынок, а если всё-таки выходят, то присутствуют в паре-тройке стран. Ниже конкуренция — выше доходность.
Эта ситуация, безусловно, будет меняться. Но, по-моему, ещё 10–20 лет у нас есть.
«Ридус»: Говорят, что африканский крипторынок один из самых перспективных в мире. Так ли это?
Михаил Ляпин: Африканская банковская система развивается очень медленно. В розничной своей части она находится в среднем на уровне конца девяностых — начала нулевых в РФ. Это вынужденная ситуация. Сильных программистов и специалистов в области банкинга очень мало. Количество банковских лицензий ограниченное, поскольку у регулятора слабые возможности контролировать работу банков.
Например, в Анголе шесть банков. В Кении — около 40 банков (из них розничными являются лишь около 20). Эти банки в своей массе не сфокусированы на рознице. Это создаёт возможности для альтернативных методов расчётов — различных электронных кошельков, платежных систем, криптоинструментов.
Для наших собственных нужд проводили исследования с фокус-группами в разных возрастных категориях об использовании криптоинструментов. Обнаружили, что у аудитории 18–25, 25–35 и даже 30–40 лет в странах, где мы ведем операции, очень часто есть какие-либо криптоактивы. По большей части это были два типовых сценария — отправка платежей из-за рубежа за какие-либо услуги или помощь родственникам. Еще один популярный сценарий — спекулятивные цели, выражающиеся в покупке специфических криптотокенов, чтоб заработать много-много иксов и таким образом многократно превысить вложения. Третья цель — оплата игры в букмекерских сервисах: африканцы в целом очень азартны и желают видеть результат быстро, поэтому популярны ставки на спорт.
«Ридус»: Чего следует опасаться простому предпринимателю во взаиморасчетах на Африканском континенте?
Михаил Ляпин: Мы работаем по простому правилу: идеальный формат оплаты — полная постоплата. Если очень надо, то минимальная предоплата. Связано это с тем, что мы не используем какие-либо инструменты защиты платежей, такие как деривативы, или гарантов сделок.
Что касается проведения оплат в сфере экспорта или импорта, то, насколько мне известно, появилось множество сервис-провайдеров, которые помогают сторонам производить оплату, причём даже для подсанкционных компаний.
«Ридус»: Что собой представляет логистическая составляющая бизнеса в Африке?
Михаил Ляпин: У России в Африке нет собственных транспортно-логистических хабов. Вкупе с традиционной неготовностью российских производителей инвестировать в зарубежный сбыт и желанием переложить сбыт полностью на плечи импортёра это приводит к тому, что африканский покупатель всегда сделает выбор в пользу китайской или индийской продукции. По крайней мере, в части коммодитиз — товаров, торгуемых на биржах. Просто потому, что их продукцию тоже нужно ждать несколько месяцев, а по цене российская продукция в основном дороже. Обеспечить наличие продукции на месте (импортную продукцию под реализацию малым и средним оптом) российские производители пока не готовы. Вместе с тем грузоперевозки через Суэцкий канал не особенно просели — управление канала сообщает, что тоннаж за год даже вырос на 10%.
Что касается экспорта, то мы не так давно проводили лекцию о транспортных услугах из Африки в РФ. Эксперт нашего сообщества, который много лет работает в регионе, сообщил, что все возможности для транспортировки грузов из Африки в Россию и из России в Африку есть.
Что касается логистики внутри Африки, то логистические затраты в регионе велики: практически отсутствуют склады с холодильными камерами, во многих странах слабо развита и изношена дорожная инфраструктура, могут возникать перебои с электроэнергией. Пожалуй, наименьшая логистическая проблема в регионе — это доставка «последней мили», то есть доставка со склада в городе до потребителя (для интернет-магазинов, служб доставки еды и так далее), которая хотя бы в столицах основных африканских стран присутствует.
«Ридус»: Можно ли сказать, что для ведения бизнеса с Африкой у России есть необходимый логистический инструментарий?
Михаил Ляпин: Уже сейчас на имеющейся инфраструктуре (портовой, железнодорожной, платежной, юридической) российские компании вполне могут заниматься торговлей с Африкой. Однако действительно серьезный успех ждёт Россию, только когда появится собственная инфраструктура (логистическая, финансовая, юридическая) для этих задач. Сейчас никакого собственного готового инструментария нет, он только заявлен. Например, не так давно ГК «Дело», совладельцем которой является «Росатом», аккуратно анонсировала создание железнодорожной инфраструктуры. Но, скорее всего, этот проект находится на самой ранней стадии планирования.
«Ридус»: Что нужно, на твой взгляд, для успешного сотрудничества со странами Африки?
Михаил Ляпин: Мне кажется, текущее направление политики России в Африке задано верно. Теперь нужно, чтобы чиновники причастных министерств взяли свои задачи в работу, помогали бизнесу с выстраиванием партнерств в африканских странах. Нужно обеспечить платежную и логистическую инфраструктуру, снизить риски российских инвесторов при инвестировании в регионе. Всё остальное бизнес сделает сам.
«Ридус»: Чувствуешь ли ты, что в последнее время появились позитивные подвижки со стороны РФ на Черном континенте?
Михаил Ляпин: Прежде действия РФ в Африке не носили системного характера. Например, в 2009 году была создана совместная российско-нигерийская компания Nigaz, в которую РФ инвестировала 2,5 миллиарда долларов. Через три года инвестиции были списаны — нигерийская сторона не предоставила необходимые лицензионные документы для деятельности компании. Такие происшествия случаются из-за отсутствия стратегии по работе в регионе.
Сейчас же в действиях появилась системность. Она всё ещё не повсеместная, но уже имеет крепкий подготовительный характер. Появились сильные торговые представители: предприниматели отдельно выделяют торговое представительство в Марокко и посольство Уганды, например. Также упомяну, что в феврале этого года выделили отдельный департамент в Минэкономразвития по работе с Африкой — важный сигнал, свидетельствующий о важности региона для государства. Минпромторг очень активно начал работать по региону, не так давно познакомились с частью команды ведомства, очень активно работают по региону.
Наше объединение видит, что началось создание инструментов для помощи выходу российского бизнеса в Африку. Корпорации начали изучать вопрос, проявили первые активности в регионе. Малому бизнесу в Африке пока делать нечего, так как регион требует специфических компетенций и ресурсов. Но, к примеру, РЭЦ сейчас организует просветительские вебинары, в том числе для СМБ, и это замечательная практика. Пришло понимание, что для успешных экспортно-импортных операций нужно создавать железнодорожную и транспортно-логистическую инфраструктуру.
Русские долго запрягают, но быстро едут. В 2009 году Дмитрий Медведев в ходе визита в Нигерию и Намибию отметил: «Насчет того, опоздали мы [с возвращением в Африку] или нет — чуть не опоздали. Нужно было раньше начинать».
Теперь, в 2024 году, в Африке присутствуют все обязательные компоненты для успешной работы в регионе. В середине прошлого десятилетия здесь появились военные, обеспечивающие безопасность активов и инвестиций. Это функция защиты. В 2021 году был образован Африканский экзархат РПЦ — это культурная функция. Появление в регионе органов культуры и безопасности создаёт почву для широкого начала входа бизнеса в новый регион. С целью помочь российскому бизнесу работать в регионе эффективно мы и создали «Министерство Африки». Это сообщество уже стало полезным рабочим источником экспертизы о ведении бизнеса на континенте.