Благие намерения правительства по увеличению народонаселения России, озвученные вице-премьером Татьяной Голиковой в интервью «Российской газете», показывают, что оно (правительство) не в силах, хоть тресни, выйти из порочной парадигмы, которая до сих пор работает в прямо противоположном направлении.

От советской сексистской формулировки «материнство и детство» до убежденности, что люди рожают — или не рожают — исключительно по материальным причинам, веет уверенностью лишь в том, что при таком подходе рождаемость в стране расти точно не будет.

«Очень важно, что у нас приоритет за патриархальной, традиционной семьей», — произносит Голикова, очевидно, искренне не понимая, что слово «патриархальный» означает «главенство отца» в ячейке общества.

Демографы давно поняли, что семью можно озолотить, и это никак не подстегнет ее желание заводить детей. Точно так же, как низкий уровень жизни не удержит родителей от стремления слышать детские голоса в доме, даже если в этом доме не будет дорогого ламината и евроокон.

Я каждую неделю смотрю на данные по рождаемости и на данные по смертности, они у меня вызывают тревогу. Это последствия исторического периода, который мы переживали, — сказала вице-премьер.

Когда Голикова указывает на «традиционную патриархальную семью», она подсознательно, скорее всего, противопоставляет эту модель «распущенной» европейской (легализация однополых браков и т. д.). И если мы говорим о странах «европейской» семейной модели, то она в самом деле никак не поощряет рождаемость, говорил «Ридусу» завотделом психологии Научного центра психического здоровья РАН Сергей Еникополов.

Социальные тенденции последнего столетия, известные как эмансипация женщин, противоречат мужскому половому инстинкту, сформировавшемуся за сотни тысяч лет, и это противоречие приводит к действительно трагическим последствиям. Семья расплачиваются за диктуемые политкорректностью, но противоречащие природе половые роли, — указывал психолог.

Эксперты в области демографии и социологии в России, Европе, Америке уже не первое десятилетие объясняют, что причиной падения рождаемости в этих частях света являются не экономические проблемы, а гендерный диспаритет.

Именно им и характеризуется тот «исторический период», о котором Голикова вскользь упоминает. Но сколько ни говори «сахар», сладко не станет. Ведь в странах исламского мира (или в мусульманских семьях), где «традиционные патриархальные» отношения существуют не на словах, а на деле, рождаемость держится на уровне, более чем обеспечивающем расширенное воспроизводство.

Если посмотреть на демографические атласы, то мы увидим, что почти весь прирост рождаемости в России происходит не в „коренных“ русских регионах, а в национальных республиках, в первую очередь кавказских. В центральных же областях ни о каком приросте говорить не приходится по-прежнему, — сказал ранее «Ридусу» руководитель проектов общественного движения «За сбережение народа» Иван Лыкошин.

Даже в Конституции есть статья про охрану материнства и детства, но ни в одном законе нет ни слова про отцовство (и, в связке, детство). В российском правовом поле мужчина, отец, муж являются «отсутствующей фигурой».

Правда, добавляет Лыкошин, у россиян, в отличие от политкорректных евроамериканцев, достаточно сильно чувство коллективного самосохранения, чтобы понять, что не всякий «общественный прогресс» во благо обществу.

Люди в России медленно, но неуклонно начинают понимать, что такие жизненные приоритеты, как сознательное родительство, дети и крепкая семья, важнее денег, карьеры и прочих „ценностей“ массовой культуры, — считает эксперт.

С этим (а заодно и с Татьяной Голиковой) соглашается и член экспертного совета при комитете ГД по вопросам семьи Владимир Акимкин (сам многодетный отец).

Патриархальная семья — это такая семья, где мужчина обеспечивает все ее материальные потребности, и это позволяет женщине полностью сосредоточиться на рождении и воспитании детей. Хотя в 1990-е годы такой семье был нанесен чувствительный удар — женщины стали часто изменять мужьям в поисках превратно понятой „независимости“, — все же я наблюдаю, что постепенно идет возвращение к традиционной модели, — сказал он «Ридусу».

По мнению же профессора РАНХиГС Натальи Коростылевой, патриархальная модель как раз таки в современных реалиях приводит российских мужчин к печальной участи.

За пределами мегаполисов российские мужчины пребывают в поколениями сложившейся парадигме распределения половых ролей, по которым именно на мужчине лежит бремя добытчика, в то время как женщине традиционно уступают роль хранительницы очага. В результате мужчина гробится на работе, живет в непрерывном стрессе, и через десять-двадцать лет таких мучений на него наваливаются сердечно-сосудистые и онкологические заболевания. И этот клубок сводит мужчин в могилу на десять лет быстрее, чем женщин, — говорила «Ридусу» она.

Конечно, госпожа Голикова может похлопотать о развитии в России системы банков спермы, чтобы вообще не заморачиваться с привлечением мужчин к рождению детей — но это как-то не будет вязаться с ее же высказываниями в пользу «патриархальной семьи».