Дзен
Телеграм
«Братья Ч»
Россия, реж. Михаил Угаров, в ролях: Егор Корешков, Артём Григорьев, Александр Молочников, Александра Ребёнок, Яна Иртеньева, Сергей Греков, Роман Синицын, Татьяна Чепелевич.
Безмятежный летний день где-то в середине 1880-х, дача Чеховых. Три брата, отец, пара слуг и две гостьи. Один из братьев — писатель, молодой, но уже заслуживший определённое признание.
Отец, правда, этому признанию не особо верит: «Вот не дал Бог таланту, а ведь пишет, пишет!..» Да и критика литературная позволяет себе те ещё колкости. Зато брат Александр — иное дело: «Ты гений, Антон, самый настоящий гений. Ты и есть тот настоящий Гоголь, которого все ждут». А подруга Наталья Гольден просто уверяет: «Тебя невозможно читать без восторга», «Нас всех если запомнят, то только из-за тебя». Нахваливает молодого автора и признанный мэтр Григорович: пишет в письме, что за большой труд пора уже браться. Антон бы и рад, идея вызревает, что-то начато (мы можем догадаться, что неподалёку «Степь»), но: «Чтоб не остаться без гроша, спешу писать всякую чепуху».
«И сколько копеек за строчку?» — интересуется отец творческими планами. Денежный вопрос превыше всего: Антон содержит большую семью. Не выдерживая порой: «Почему вы все просите у меня денег? Я не банкир, я писатель», — но и не имея сил решительно всем нахлебникам отказать, даже зная, что брат давно утаивает часть его гонораров. Позволительно только мечтать: «Если много денег, я брошу журнальную работу и напишу роман. Лучше Тургенева».
Поправить положение может женитьба на богатой — и такая богатая есть, Дуня Эфрос. Причём Антон и любит её, и верит, что вместе они будут счастливы. Чувство взаимно: еврейская девушка ради него готова принять православие и замужеством спасти любимого от назойливых родственников. Всё портит уже упомянутая Гольден, которой Антон дал недавно отставку, но которая не готова с этим смириться. Так что если говорить о сюжете фильма прямо, то он вертится вокруг того, как две еврейки сражаются за сердце великого русского писателя.
Еврейский вопрос при этом не завуалирован, а только подчёркивается. «Вы женитесь на еврейских костях», — кричит ревнующая к носу «мамзель Эфрос» Гольден. «Какой тебе интерес, если не приданное, на еврейке жениться? — недоумевает отец. — Русских разве мало?». Но в глаза потенциальной невестке говорит: «Я евреев уважаю». Самого жениха, впрочем, национальность подруг совершенно не волнует. Но вот детей он не хочет, желая, чтобы с ним кончился и весь «проклятый род Чеховых».
Так всё и было. И сценарист Елена Гремина, и режиссёр Михаил Угаров уверяют, что в основе воссозданного ими дня лежат «абсолютно документальные тексты: письма, дневники, воспоминания». Спрессовав лето в одни сутки, они решили подловить классика на пороге взросления — когда окончательное признание случится вот-вот, когда до него остаётся ещё пара-тройка шагов. При этом за письменный стол Антон Павлович садится за весь фильм лишь дважды — да и то в один раз пишет ответ на письмо, а в другой — сводит дебет с кредитом. Творческий процесс показан опосредованно — в репликах и даже в целых диалогах, которые позднее станут частью известнейших произведений. Такое впечатление, словно Чехов держит в кармане включённый диктофон; по словам Угарова, эта мысль о несуществующем диктофоне помогала ему в работе с актёрами (писателя играет Егор Корешков, жених из «Горько!»).
Кинофестиваль «Зеркало»: фотогалерея
Но текст — это ещё не кино, и его изначальная театральная природа пролезает здесь отовсюду. Разговоры, разговоры, разговоры... Братья то беспричинно смеются, то признаются друг другу в любви, то напротив, столь же ощутимо ненавидят. То, что при этом они ещё купаются и рыбачат, действия картине не добавляет. Потому её можно принять как поучительное эссе, главку из «ЖЗЛ», но как кино это довольно беспомощное произведение. Теперь хотя бы понятно, почему фильм не взяли (вопреки ожиданиям) на «Кинотавр»: там бы он совсем уныло смотрелся, неприлично получилось бы по отношению к любимому классику. Но не смотрится лента и в конкурсе «Зеркала», традиционно вбирающем в себя довольно радикальные высказывания и пресловутые «новые формы». «Братья Ч» грешат в кинематографическом плане банальщиной и в итоге не столь далеко уходят от недавней «Поклонницы», как им наверняка бы хотелось.
Но если воспринимать фильм как подспорье для школьного сочинения, то материала здесь, конечно, с лихвой. Положительные стороны гения: Антон борется с пьянством и заставляет Николая не губить талант, а рисовать картину, которую позже можно будет продать Третьякову. Отрицательные: даёт близким прозвища — отсутствующую в кадре Аню Гольден обзывая Кувалдой, Александра — Таможенной задницей, Колю — Косым. Отец его был сыном крепостного мужика, ради детей жизнь свою загубил — торгуя, в частности, спитым чаем, о чём сейчас вспоминают со смехом. В отличие от всех своих близких, Антон — единственный, кто воспринимает жизнь без нытья, не отвечая на истерику Александра, постоянно обвиняющего брата в своих несчастьях: «Я не могу быть Чеховым — Чехов уже есть»; «Ты есть, а нас нет» — мол, всё у родных отнял, даже имя!.. Ещё он употребляет глагол «тараканиться», а вновь запивший Саша хвалится купленным в аптеке гондоном.
Но при всём своём полускрытым пафосе, большим событием в нашем искусстве эта семейная драма, к сожалению, не станет. Хотя за рассказ о Чехове, конечно, спасибо.
Кинофестиваль «Зеркало»: фотогалерея
