Дзен
Телеграм
Российская разведка во все эпохи получала две оценки профессионалов. С одной стороны, отмечались пробелы технического плана. С другой, обращалось внимание на высочайший уровень интеллекта сотрудников, многократно компенсировавший определенное несовершенство техники. Интеллектуальное преимущество было настолько очевидно, что по этому показателю разведка СССР и впоследствии России многократно превосходила зарубежных коллег. Отличие было особенно заметно в 1960—70-е годы.
«Ридус» рассмотрел вопрос на конкретных примерах.
Легенды российской контрразведки
В своих размышлениях об интеллектуальном преимуществе советских специалистов эксперты вспоминают имена главы управления «С» генерал-майора Юрия Дроздова, виртуоза вербовки Бориса Соломатина, успешного контрразведчика Юрия Тотрова, разработавшего систему, которая позволила Управлению только в 1980 году разоблачить 168 сотрудников ЦРУ за рубежом и 77 агентов внутри СССР.
Уникальная методика, о которой первым проинформировал мир преподаватель международных отношений Кембриджа, автор книги о советской разведке «Близкие и далекие соседи. Новая история советской разведки» Джонатан Хэслем, базировалась на определенных Тотровым 26 неизменных признаках агентов американских спецслужб.
Как писал Хэслем, первое зарубежное назначение позволило Тотрову получить полевой опыт сначала в Бангкоке (1958—1960), а затем в Токио (1967—1971 и 1975—1980). Как отмечал британский эксперт, Тотров не был простым оперативником. Даже на фоне авторитетных коллег он выделялся сильным аналитическим умом, настойчивостью и упрямством, прекрасной интуицией социального психолога, был столь же необычен, как и его учитель Григорий Григоренко, и, возможно, даже превосходил своего наставника.
Бывших сотрудников, как известно, не бывает, потому они, даже будучи уже пенсионерами, избегают общения с журналистами. Однако корреспонденту «Ридуса» все-таки удалось лично пообщаться с легендой и узнать о методике признанного во всем мире специалиста.
Джонатан Хэслем и его книга.
Первые шаги будущего гения разведки
Сегодня легенда российской разведки Юрий Тотров, один из сильнейших специалистов по исследованиям кадровой работы агентов ЦРУ (CIA) и Секретной разведывательной службы МИД Великобритании (SIS), редко делится своими наблюдениями, рассказывая, как начал свою уникальную карьеру, что его побудило стать профессиональным разведчиком, имя которого знают представители всех спецслужб мира.
По словам Тотрова, первые шаги в будущей профессии он, юный выпускник МГИМО, в совершенстве владевший китайским языком, сделал на дипломатической службе. На первых порах Юрий Хангереевич несколько месяцев проработал в протокольном отделе Управления делами Совета Министров. Встречал и провожал на лимузине ЗИЛ-110 высоких гостей, не получая от такой работы даже минимального профессионального удовлетворения.
Его подлинным невольным спасителем стал один из вузовских руководителей, предложивший перейти на работу в Совинформбюро. Тотров до сих пор с теплотой вспоминает этого человека.
Поработав несколько месяцев, Тотров получил предложение поехать в качестве стажера МИД в советское посольство в Камбодже. На дворе стоял 1958 год.
Во время прохождения медкомиссии Тотрова решили вместо Пномпеня направить в столицу Таиланда Бангкок. Всего за год он настолько успешно изучил тайский язык, что стал переводчиком. О своих успехах легенда разведки впервые рассказал российским СМИ лишь в начале 90-х. Однако настоящие детали своей работы начал раскрывать только сейчас, в частности в беседе с корреспондентом «Ридуса».
Бангкок сегодня.
Молодой советский дипломат почти сразу был замечен иностранными спецслужбами. Тогда и произошла его первая встреча с представителями английской разведки.
В те времена молодые сотрудники посольства увлекались съемками любительского кино. Отснятые пленки обычно сдавали в компанию «Борнео», откуда их отправляли в Австралию для обработки и куда через две недели возвращались готовые ленты. Принимал пленку менеджер компании Тим Бейден, который и пригласил Тотрова на просмотр кинофильма с участием Юла Бриннера, игравшего роль майора МГБ.
По сюжету Бриннер выпивает водку и закусывает стаканом. Этот момент произвёл на англичанина настолько сильное впечатление, что он спросил Тотрова, действительно ли у русских распространена такая практика. Молодой советский дипломат отшутился, что и сам так регулярно поступает.
В результате завязались приятельские отношения, и однажды Тим Бейден предложил Тотрову познакомиться с «английским дипломатом» из Сингапура, чтобы лучше понять регион. Надо заметить, советским дипломатам въезд в Сингапур был закрыт.
Позже, став уже профессионалом, Тотров выяснил, что в некоторых операциях на помощь англичанам приходили сослуживцы, располагавшиеся в Сингапуре, где находилась самая большая военно-морская база Британии.
Британское представительство в Таиланде, 1959 год.
Ну а тогда, проанализировав своё общение с Бейденом, юный сотрудник советского посольства понял, что в задачу Бейдена входила его разработка, а «дипломат» из Сингапура был возможным вербовщиком.
В дальнейшем Тотров сам не раз использовал подобный метод. Решающим моментом, как считает Юрий Хангереевич, стало знакомство на дипломатическом приеме с первым секретарем английского консульства Джофри Хилтоном, руководителем английской разведки в Бангкоке. В 1958—1960 году в этой стране британская служба выглядела довольно внушительной. Под дипломатическим прикрытием работали четыре агента SIS — подчиненные Джофри Хилтона. Он сменил на этом посту Эллиса Моргана, который впоследствии возглавил всю SIS.
Хилтона, равно как и его коллег из США, интересовали молодые сотрудники советских учреждений. Неискушенные в хитросплетениях интриг иностранных разведок, не имеющие достаточного жизненного опыта, они могли быть легкой добычей.
Нужно отметить, что в те годы англичане бились с американцами за этот регион. В те времена Таиланд занимал особое место в стратегических планах Штатов. Именно поэтому там располагалась штаб-квартира военно-политического блока SEATO (Southeast Asia Treaty Organization — Организация договора Юго-Восточной Азии). Резидентура ЦРУ на март 1958 года, когда Тотров приехал в Таиланд, была одной из самых крупных в Юго-Восточной Азии и насчитывала более 100 человек. Основной ее миссией было налаживание тесных контактов с руководством страны, дабы не допустить экспансии коммунистической идеологии из Китая и Северного Вьетнама.
Как рассказал Тотров, внедренным в советское посольство «своим человеком» из SIS стала симпатичная преподавательница английского языка, жена одного из сотрудников посольства Британии. «Одевалась так, — пояснил наш собеседник, — что все молодые люди вначале видели ее объемный бюст». На некоторых учеников это и правда действовало дурманяще.
Шпионка заводила с ними неформальные дружеские отношения и приглашала их для закрепления языка в посольство, на представления любительской труппы. Там же, до пьесы или после нее, происходило знакомство английских разведчиков с нашими будущими дипломатами.
События того периода, собственно, уже показывали, что Тотров — прирожденный разведчик.
Монеты как повод для знакомства
Древние китайские коллекционные монеты.
Впрочем, настоящая карьера в системе советской госбезопасности для Юрия началась лишь годом позже, после новой неудавшейся его вербовки. В 1959 году к американцам сбежал атташе посольства в Бирме Казначеев, бывший однокурсник Тотрова. Перебежчик не был близким его знакомым, но в ходе бесед с американцами назвал его имя.
Поскольку в разведывательной деятельности Тотров в то время не особо разбирался, он, хоть и слышал уже неприятное известие о своем сокурснике, продолжал вести самую обычную жизнь. В свободное время посещал бассейн в королевском спортклубе, играл в волейбол и был единственным русским, который выступал за сборную этого же клуба по футболу. Увлекался своим хобби (еще с детства) — нумизматикой. Бангкок давал большие возможности для коллекционирования китайских монет. Этот его интерес, собственно, и стал предпосылкой к новому шпионскому сюжету.
В одном местном нумизматическом магазине Тотров присмотрел для себя довольно интересные экземпляры, но стоили они слишком дорого. Продавец предложил Юрию пообщаться напрямую с владельцем монет — может, и получилось бы сбить цену. Им оказался Роберт Барроуз, владелец молочного завода «Форемоуст». Сотрудники ЦРУ быстро установили оперативный контакт с ним и попросили провести несколько встреч для изучения потенциального агента.
Барроуз пригласил Тотрова к себе в офис. На столе лежала книга «100 способов стать миллионером». Судя по всему, она предназначалась гостю — оценить его реакцию. Ввиду того, что Тотров собирался делать карьеру дипломата, книга была будущему разведчику неинтересна. В следующий раз Барроуз пригласил Тотрова с супругой к себе домой, где показал свою коллекцию. Внимание привлёк каталог интересующих Юрия Хангереевича китайских монет. «Барроуз пообещал, что закажет его для меня в Гонконге, — рассказывает Тотров. — Но потом прошло довольно много времени, прежде чем американец снова позвонил». Он сообщил, что каталог получен и он готов его передать.
Юрий Тотров
Кульминация истории развернулась в символическую дату 20 декабря — День чекиста. Именно в этот день операция ЦРУ по вербовке Тотрова, утвержденная начальником «советского отдела» Джеком Мори, должна была завершиться.
В тот день Юрий Хангереевич ожидал получить каталог, а получил конверт, подписанный перебежчиком Казначеевым. Реакция молодого Тотрова была столь агрессивной, что напугала собеседника. Барроуз пробормотал, что не имеет к этому всему никакого отношения, и ретировался. Следом за ним вышел еще один американец, очевидно, сопровождавший.
В своем письме предатель предлагал последовать его примеру, обещая, как это водится, богатство и счастье. К письму прилагал свою фотографию на фоне двухэтажного особняка. Обо всем этом Тотров тут же доложил послу и консулу. Резидент КГБ, для которого это тоже была первая командировка, как и полагается, доложил в Москву и предложил вернуть Юрия Хангереевича в Союз «от греха подальше».
Однако в КГБ оценили по достоинству поведение Тотрова и предложили ему карьеру в разведке.
Становление «теневого отдела кадров»
За годы работы в КГБ Юрий Хангереевич разработал уникальную систему определения сотрудников ЦРУ. Она оказалась настолько точной, что в Лэнгли Тотрова начали называть «теневым руководителем кадрового отдела ЦРУ».
Здание КГБ.
Основой системы Тотрова стали наблюдения, сделанные еще в 1961—1962 годах, во время работы в одном из региональных отделов первого главного управления КГБ. Тогда еще молодой сотрудник проанализировал всех американцев, пытавшихся «наводить мосты» с советскими дипломатами, а также с источниками из числа японцев.
Тотров обратил внимание на ряд характерных признаков, имевшихся во всех официальных биографиях сотрудников ЦРУ, работавших под разными «легендами». В итоге на основе анализа открытых материалов в сочетании со сведениями агентов удалось выявить полный состав резидентур ЦРУ на Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии.
Через некоторое время Тотров был переведен в информационно-аналитический отдел службы внешней контрразведки, которую в 1973 году преобразовали в Управление «К». Именно там он начал заниматься выявлением сотрудников ЦРУ, совершенствуя свою методику.
«Одновременно от нашего надежного источника стала поступать информация о „дипломатах из ЦРУ“ в одном из регионов зарубежья», — рассказывает собеседник. Поскольку эти данные реально подтверждали результаты наблюдений, Тотров решил, что надо вновь доложить о системе и добиться ее внедрения.
В качестве наглядного свидетельства эффективности методики был подготовлен справочник по личному составу ЦРУ, который понравился самому главе КГБ Юрию Андропову.
Как работает методика, ставшая «классикой жанра»
Флажок США в посольстве.
Тотров всегда был уверен, что агентов нужно не вербовать, а выявлять. Сбор информации о кандидате, понимание его характера приносят гораздо больший успех, чем прямое предложение о вербовке. Прежде всего, важна оценка прикрытия: оно, по словам разведчика, «по сути, одежда, в которой конспиративно работают разведчики». «При нашей же методике они все оказывались „голенькими“, как на ладони, — поясняет Тотров. — ЦРУ может дважды в год менять состав резидентур в любой точке мира, но они все равно будут как на ладони».
По его словами, американские разведчики работают под различными прикрытиями, но примерно одними и теми же. Тогда они, по словам собеседника, действовали под «крышей» посольства США, а также USSOCOM (Миссия спецопераций США) и USMAAG (группа военных советников).
«Условно разведчики делятся на две категории — официальные и неофициальные („глубокие“), — пояснил разведчик. — К официальным относятся должности, предоставляемые в распоряжение ЦРУ Госдепартаментом, информационным агентством ЮСИА, Управлением международного развития, Корпусом мира, Министерством обороны и другими государственными ведомствами США». Разведчики, действующие под этими прикрытиями, как правило, защищены дипломатическими паспортами или хотя бы служебными.
Юрий Тотров.
Сотрудники Лэнгли, имеющие «глубокое» прикрытие, то есть работающие под видом бизнесменов, журналистов, аспирантов, представителей любых других общественных или частных организаций, не получают дипломатического иммунитета в стране пребывания. Тем самым они рискуют в случае своего провала оказаться под арестом.
Потому самыми распространенными — как с точки зрения безопасности, так и для получения дипломатических привилегий — прикрытиями для американской разведки были должности сотрудников Госдепартамента в зарубежных представительствах США.
Именно так получилось однажды не просто найти, но и лично зайти в штаб-квартиру резидентуры ЦРУ. Это Тотрову удалось при попытке срочного оформления визы, когда ему пришлось обратиться в консульскую секцию посольства США.
Во втором кабинете в «политической секции» посольства, как рассказывает Юрий Хангереевич, базировался аналитический отдел региональных программ, там сидели военные. Расположение кабинетов Юрий Хангереевич знал заранее, но тогда смог увидеть своих «заклятых друзей» непосредственно за рабочими столами.
Поводом для посещения коллег Тотров тогда назвал желание подарить совместные фотографии с тогдашними действующими сотрудниками Джоном Дэйтоном и Джорджем Коулом. Последний, собственно, и открыл дверь постучавшемуся советскому разведчику, который успел быстро осмотреть комнату и «навести шороху».
Инициативность Тотрова в равной мере удивила как советскую сторону, так и американскую. После этого из Лэнгли всем резидентам была разослана директива «Об усилении режима безопасности помещений, используемых ЦРУ».
После краха советского коммунизма
Осака. Япония.
Следующая — можно сказать, очередная — вербовка Тотрова, по замыслу ЦРУ, должна была состояться в период его деятельности резидентом в японском городе Осака под крышей российского генерального консульства.
5 сентября 1991 года он был приглашен резидентом США Джорджем Биолси на совместный ужин.
Во время ужина в дорогом ресторане советского разведчика «случайно» встретил заместитель резидента ЦРУ в Японии Уолт Флойд. Порадовавшись нечаянному свиданию спустя много лет и предавшись приятным воспоминаниям, Флойд вдруг сменил тему и напомнил Тотрову о ГКЧП и сложной ситуации внутри КГБ и страны в целом. В итоге он прямо предложил перейти к ним на службу. Дескать, и страны, которой давал присягу, скоро уже не станет.
Тотров, разумеется, отказался, напомнив загрустившему собеседнику о погибших в годы Великой Отечественной своих близких.
В целом же Тотров и сейчас уверен, что Россия не проиграла холодную войну, что именно СССР в те годы выиграл войну разведок и контрразведок. При ответе на банальный вопрос, что бы он изменил в своей жизни, если бы ему выпало прожить ее с начала, Тотров признает, что ему нашлось бы что в ней изменить. Но и в этом случае вряд ли он потерял бы статус легенды мировых спецслужб.