Дзен
Телеграм
Новое издание легендарной манги Цугуми Ообы и Такэси Обаты — не чета прежним: стильный твёрдый переплёт (разумеется, чёрно-белый), цветные страницы пролога, чёрное ляссе, название выпуклыми буквами. Солидно выглядит — как, видимо, и должна выглядеть книга с подобным сюжетом. Прекрасный подарок фанатам и коллекционерам — и всем тем, конечно, кто только сейчас откроет для себя это поразительное в своём роде произведение.
Заголовок которого, кстати, оставлен англоязычным не просто так, а в соответствии с японским оригиналом: «Death Note. Black Edition. Книга 1». Дело в том, что Рюк, Бог смерти, от скуки подбросивший свою тетрадь людям, правила пользования написал на самом распространённом языке, на английском. Так что тут всё логично.
Разворот манги Цугуми Ообы и Такэси Обаты «Death Note. Black Edition. Книга 1»
Тетрадь эта — позволяющая убить едва ли не любого, чьё имя окажется на её страницах (есть ряд определённых условий), — попала в руки лучшего школьника во всей Японии: 17-летний Лайт Ягами только что получил «самый высокий балл в национальном предварительном экзамене». Протестировав находку, он быстро понимает, что перед ним — вовсе не «что-то вроде писем счастья», а вещь, способная кардинально преобразить весь нынешний мир.
Ум юноши и его амбиции заставляют Лайта некоторое время помучаться тем же вопросом, что поставил в своё время русский классик Фёдор Достоевский в своём классическом романе «Преступление и наказание»: тварь ли я дрожащая, или право имею?..
- Но ведь если кто-нибудь действительно умрёт, получается, я стану убийцей? Нужен кто-то, кого было бы не жалко убить… - Повсюду люди, без которых этот мир стал бы только лучше. - Наш мир катится в бездну. И те, кто в этом виноват, должны умереть. - Но ведь это человеческая жизнь. Не какой-нибудь пустяк… Выдержу ли я? Или лучше сразу сдаться? … Нет-нет, сдаваться нельзя. Даже если придётся пожертвовать собой. Кто-то должен взять всё в свои руки. Так дальше продолжаться не может! - Таких сильных людей не бывает. Не бывает… А я справлюсь. Нет, не так. Только я и справлюсь. Я это сделаю! С помощью тетради смерти, я изменю мир!
Разворот манги Цугуми Ообы и Такэси Обаты «Death Note. Black Edition. Книга 1»
Оправдывая себя тем, что «очищает Землю от скверны», Лайт споро включается в смертоубийственный процесс, ставя на поток уничтожение закоренелых преступников. Задумав превратиться в «бога этого нового мира», он искренне верит, что «люди перестанут творить зло», если осознают, что «кто-то вершит праведный суд», «суд во имя справедливости».
Но эта история была бы однобокой, если б авторы не представили и полярное мнение. «Какая разница! Их бы все равно казнили! А так только хлопот меньше… Радоваться надо», — вроде бы вполне разумно говорит кто-то на съезде Интерпола, где со всем жаром обсуждается ситуация с погибшими злодеями. На что ему не менее логично возражают: «Убийство есть убийство, и не важно, кто был убит. Это преступление!»
Киру — так в народе прозвали невидимого «посланника ада, беспощадного сокрушителя зла» — начинают искать, и вскоре Лайт совершает, по сути, ту же ошибку, что сбила с ног и Раскольникова: убивает невинных, тех, кто просто по долгу своей службы пытался его найти.
Разворот манги Цугуми Ообы и Такэси Обаты «Death Note. Black Edition. Книга 1»
Принципиальное отличие от питерского студента пока что (первая книга «Death Note» включает два тома: «Скука» и «Слияние») лишь в том, что муки совести Лайта Ягами вовсе не беспокоят. И местный Порфирий Петрович — способный «распутать любое дело» частный детектив L, «лучший специалист по тёмным делам нашего мира», — к нему ещё только-только подбирается…
- Нормальный человек на такое не способен.
Конечно, финал этой выдающейся манги — доказывающей, сколь серьёзным может быть порой этот жанр, — многим давно уже известен. Фанаты, надо полагать, хорошо помнят японские экранизации, а кто-то успел уже посмотреть и недавний американский фильм (обруганный, впрочем, чуть ли не всеми критиками)…
Но тем, кто пускается в это путешествие впервые, наверняка будет столь же интересно, как и наблюдающему за событиями богу Рюку — окончательно теперь распрощавшемуся с одолевавшим его унынием: «Так я и думал. Люди… Они такие занятные!»
