В ближайшие месяцы российские компании и банки могут столкнуться с дефицитом валюты на внутреннем рынке, прогнозирует Центр развития НИУ ВШЭ в бюллетене «Комментарии о государстве и бизнесе».

Авторы исследования напоминают, что снижение нефтяных цен, дополненное решениями Банка России и ФРС США по процентным ставкам, привело к очередной волне ослабления курса рубля. При этом, с 14 мая сам регулятор работал на ослабление национальной валюты, скупая ежедневно до $200 млн для пополнения резервов.

Однако, уже 28 июля валютные закупки ЦБ приостановил. Как полагают эксперты ВШЭ, тем самым, он попытался обозначить для рынка «валютный коридор» в диапазоне 50−60 руб./$. Опустить рубль ниже регулятор побоялся, опасаясь, что в случае более резкого ослабления валютного курса население может начать активно скупать наличную валюту, экспортёры — придерживать валютную выручку, а резервы при этом будут быстро таять.

Решение о приостановке покупки валюты было правильным, но несколько запоздалым, считают в ВШЭ. Начавший было укрепляться курс рубля подкосили решения по процентным ставкам ФРС и самого ЦБ. Первый оставил ставку на прежнем уровне, второй в очередной раз ее понизил — с 11,5 до 11%. Оба шага повлекли за собой укрепление доллара.

Но какое отношение все это имеет к валютному дефициту? Никакого, уверяют эксперты, опрошенные корреспондентом «Ридуса».

Дефицит — это когда вы идете в обменный пункт, а там говорят, валюты нет. Когда возникают высокие курсовые значения, но при этом никакие торговые или неторговые операции с иностранной валютой не ограничиваются, то это не дефицит. По крайней мере, в практике валютного рынка не применяется понятие „дефицит“ в отношении курсовых колебаний. Видимо, по версии ВШЭ, дефицита валюты нет, когда доллары буквально валяются под ногами,   иронизирует президент Московской международной валютной ассоциации Алексей Мамонтов.

В рыночной экономике дефицита в принципе не бывает. Единственное исключение — административные барьеры. Так, в США в 20-е годы ХХ века возник дефицит алкоголя как следствие «сухого» закона.

Дефицит валюты возможен в том случае, если запрещено ее свободное хождение, как это было в Советском Союзе,

 — поясняет финансист.

Объективных причин для волнения нет, единодушно полагают эксперты. Основной пик валютных выплат по долгам пройден, впереди еще два всплеска, но уже не столь значительных. Да и выплаты сомнительны.

Порядка двух третей от внешней задолженности российских компаний — это кредиты самим себе через офшоры (статистика ЦБ об иностранных инвестициях это подтвердит), — поясняет экономист Никита Кричевский. — По настойчивой просьбе сверху они могут отказаться от уплаты этих долгов (по сути, перекладывания из одного кармана в другой). Нечто подобное было в конце 2008 года. Тогда тоже говорили о безумной задолженности Западу, а потом волшебным образом все затихло. Оказалось, что на самом деле мы должны максимум треть от заявленной суммы. Не исключаю, что сейчас ситуация повторится.

Конечно, на фоне снижения цен на нефть и сокращения экспортной выручки валюты в Россию будет поступать существенно меньше, но тем ни менее источник этих поступлений еще достаточно стабилен. И золотовалютные резервы хотя и сократились, но тоже пока достаточны. О недостатке наличной валюты и речи быть не может. Что же касается безналичной, по мнению Никиты Кричевского, с большой долей вероятности ЦБ осенью вновь запустит механизм предоставления валютных кредитов коммерческим банкам на срок до одного года. Так что вовсе без долларов и евро ни банки, ни компании, ни тем более население не останутся, успокаивают аналитики.

А вот в дальнейшем ослаблении рубля можно не сомневаться. Но главная проблема не столько в его девальвации, сколько в непредсказуемости.

Россия — мировой лидер по волатильности курса национальной валюты, по Блумбергу, хотя и не единственная страна, которая добывает и экспортирует нефть. Таких стран несколько десятков, — напоминает Никита Кричевский. — Между тем, устойчивость, предсказуемость курса национальной валюты — одно из главных условий привлечения иностранных инвесторов. Вот придет иностранный инвестор и спросит: по какому курсу я смогу через год поменять свой миллион долларов, который я вложил? И что ему ответить.

Пытаясь усидеть на двух стульях — и экономику поддержать, и население не обидеть — ЦБ в итоге проигрывает по всем фронтам. Уровень жизни населения снижается, экономика чувствует себя все хуже, бюджет трещит по швам.

Взять тот же Китай. При очевидных текущих проблемах в китайской экономике курс юаня на протяжении многих лет составляет чуть больше 6,1 юаня за доллар. Хотя в свое время очень многие требовали от Китая укрепить валюту, а сегодня ее наоборот нужно ослабить. Но китайцы понимают, что триллионы иностранных инвестиций, которые есть в китайской экономике, требуют предсказуемости курса. И они его не трогают, — размышляет Никита Кричевский. — Что мешало нашему ЦБ в феврале этого года оставить курс на отметке 70 рублей за доллар? Он мог бы за эти полгода заработать десятки миллиардов долларов. Потому что цены на нефть подросли, можно было спокойно закупать сотни миллионов долларов в ежедневном режиме на бирже, формировать дополнительные резервы.

По факту же резервы сократились, несмотря на двухмесячную скупку валюты Банком России. Если на 15 мая они составляли $362,3 млрд., то на 31 июля — $357,6 миллиарда.