Генеральный директор международного информационного агентства "Россия сегодня", автор и ведущий программы "Вести недели", стал единственным в мире журналистом, в отношении которого были введены политические санкции. ЕС включил телеведущего в список россиян, которым запрещен въезд на территорию Евросоюза и против которых вводится заморозка счетов и зарубежной недвижимости. В обширном интервью газете "Известия", отрывки из которого мы приводим ниже, Дмитрий Киселев рассказал, что он думает про санкции, свободу слова, демократические принципы и многое другое.

Вот как комментирует журналист введенные против него санкции:

— Это касается всех журналистов. Впервые на моей памяти наложены санкции в международном масштабе против журналиста. Я лишь журналист Икс. Причем инициатором санкций стала Европа, что говорит об откровенном пренебрежении чиновников Евросоюза ценностью свободы слова. Создается очень неприятный опасный прецедент — фактически предательство европейских ценностей. Если прецедент будет легализован, если журналистское сообщество и европейское, и американское, и любой другой страны не отреагирует на это и не даст оценку, то это значит, что журналисты считают такое правомерным. Это кардинальный цивилизационный поворот — свобода слова нам не нужна и отныне не является ценностью. Более того, позиция Евросоюза подкреплена не только решением европейской бюрократии, но и решением норвежского стортинга. <...> Я не понимаю смысла происходящего. Это смешно, просто абсурдно. Санкции никак не затрагивают меня как личность. Цель их — изменение моего поведения. Арестуют мою недвижимость, счета, но у меня их нет на Западе. Это санкции не против моей свободы слова, а против свободы слова в целом. Я здесь как символ или, точнее, частный случай.

Почему в список государственников включили и журналиста? Кто это сделал? Киселев не сомневается:

— Я даже знаю кто. Там Сергей Пархоменко и Алексей Навальный составляли списки. Они этого и не скрывают. Но если Европа будет опираться на мнение людей, которых поддерживает в России исчезающее меньшинство, то, конечно, трудно принимать здравые осмысленные решения в этом мире, тем более по отношению к России. В мире очень много вопросов, которые без участия России трудно разрешаемы, в том числе вопросы войны и мира в разных регионах. Такое поведение Запада граничит с шизофренией. Здесь мы к ней возвращаемся. Шизофрения — это расщепление сознания, жизнь в параллельных мирах с опорой на второстепенные признаки, второстепенные факторы. Когда мы опираемся на то, что малозначимо, но превращаем это в значимое, когда исходим из мнения общественно малозначимых людей, культивируя его, даже гипертрофируя, мы вступаем в королевство кривых зеркал. На мой взгляд, великие державы, которые составляют костяк Евросоюза, не могут себе этого позволить, ведь величие предполагает и соответствующий уровень ответственности. Иначе они попадают в глупые ситуации, вредя в конечном счете и своим гражданам. Ведь во что после санкций в отношении журналиста превращается свобода слова в самих европейских странах? У них легализуют запретные темы и запреты на журналистскую деятельность? Если есть позиция в отношении зарубежного журналиста, то почему бы стандарт, заложенный в этом решении, не распространить и внутри ЕС?

Высказал Дмитрий Киселев и свое отношение к геям.

— Что касается геев, у меня четкая позиция здесь. Гей-культура имеет право на существование в России, и она де-факто существует. Но это культура меньшинства, и она ею останется. Потому что культура меньшинства не должна быть навязана большинству, тем более насильно, пропагандистки. Я не считаю, что нетрадиционная сексуальная ориентация — это болезнь. Я даже не считаю, что она выходит за пределы физиологической нормы, но то, что она выходит за пределы социальной нормы, — убежден. Каждая страна имеет право на социальную норму. У нас социальная норма — семья. Российское государство обязано поддерживать нашу социальную норму еще и потому, что для него она жизненно важна. Семья — это рождающиеся дети. А у нас демографический кризис. Поддерживать у нас распространение гей-культуры равносильно самоликвидации. Нам это предлагают. Но мы же не обязаны соглашаться?

Следует ли России запрещать въезд в страну для западных журналистов, отвечать зеркально на введенные против страны меры? По мнению Киселева, не стоит.

— Естественно, Россия морально выше. Мы уже проходили времена, когда свобода слова нарушалась в СССР. Например, в сталинский период. Мы прошли времена железного занавеса. Сейчас, как ни странно, меняемся ролями. То есть Россия — просто светоч свободы слова. Кто-то может смеяться, как Ксения Ларина, но она будет делать это свободно в эфире, не опасаясь санкций ни со стороны России, ни со стороны Евросоюза. Потому что у нас в эфире можно фактически без ограничений пользоваться и даже злоупотреблять свободой слова, даже действуя против государства и отечества. Поэтому-то санкции Евросоюза реально работают не против меня или кого-то в России, а против европейских ценностей в самой Европе. Евросоюз таким образом провозглашает, что свобода слова для него отныне не является ценностью. Вот о чем речь.

Является ли журналистика пропагандой или нет? По словам Дмитрия Киселева, журналистика это особая среда в обществе, действующая в рамках принятых этических норм.

— Журналистика — это больше, чем профессия. Это целая среда в обществе. Это среда для циркуляции информации, идей, ценностей, представлений о добре и зле, и она не может умереть. Особенно профессиональная журналистика. Не надо путать блогеров, которые не сходя со стула и по «клаве» что-то клацают, с профессиональным журналистом. Профессиональный журналист действует в рамках принятых этических норм, он не говорит неправду, он проверят факты. Ошибки? Могут быть и ошибки. Важно, как вы к ним относитесь. К примеру, в программе «Вести недели» от 8 декабря я сам перепутал здание администрации президента Украины со зданием правительства Украины. Отсюда вышло, что первое насилие со стороны боевиков с проломленными касками и кровью было при штурме администрации, а на самом деле это было 26 ноября при штурме Дома правительства. Сейчас, отматывая назад, мы понимаем, что это орудовал «Правый сектор» (показывает трофеи — каску «Беркута», расколовшуюся от удара). Уже в следующей программе 15 декабря я сам без чьего-либо принуждения извинился за путаницу и, восстановив точный ход событий, добавил, что логика, по которой первое насилие в Киеве было не со стороны «Беркута», сохраняется. Так что ошибаться может каждый. Вот Барак Обама на прошлой неделе на саммите США–ЕС в Брюсселе заявил, что Косово отделилось после референдума. В реальности же референдума о независимости Косово не было никогда. Не слышал, чтобы Обама извинился... Это про то, как вы относитесь к своим ошибкам, либо вы их признаете, либо нет. Поэтому-то профессиональным редакциям, профессиональным СМИ доверяют больше. Их роль будет возрастать. После всех травм XX века, репрессий, распада страны, войн, террора, которые мы пережили, уничтожения Церкви, катастрофического истребления нашего народа возникла некая атмосфера неверия — отсутствия ценностей. Их надо возрождать. Ценностный вакуум называется аномией. Для человека это состояние считается предсуицидальным. У нас же — общественная аномия, из которой мы только начинаем выползать. Нам же говорят: «Не выползайте...»

— На Украине сейчас, судя по вашим словам, — аномия?

— Да. Или вакуум заполнен чем-то ядовитым. Миссия же журналиста в том, чтобы здоровые ценности произвести. Это может сделать Церковь, семья, образование, но на профессиональной журналистике — огромная ответственность. Ведь у профессиональной редакции всегда есть цель. Государственное СМИ обязано иметь созидательную цель, не разрушительную. Поэтому-то профессия журналиста востребована — но именно нормальная журналистика, созидательная, осмысленная, где подрывная деятельность по отношению к своему обществу не является спортом.

— Можно сделать вывод из сказанного вами, что, к примеру, телеканал «Дождь» — непрофессиональная журналистика?

— Это видно. Да они, похоже, так и не позиционируют себя. Да какая там журналистика? О чем вы? Это не больница. Это игра в больницу. Их деятельность откровенно тенденциозная, ценностно разрушительна. Я не за то, чтобы «Дождь» закрыть. Должны же быть ниши для разных людей. Все имеют на это право. Но и мы не проигрываем информационное поле. 88 процентов получают новости из центральных телеканалов. Они, кстати, как правило, ассоциируются с государством. Скажем, и «Известия» негосударственная газета, но ассоциируется с ним, с нормальными ценностями, которые поддерживают государство и общество и вызывают большее доверие, чем всё остальное. Мы не проигрываем. Если бы проигрывали информационную войну, у нас бы не было государства. Не было бы социального мира. У нас случилось бы то, что на Украине. Поэтому нам нельзя проигрывать. И конкуренцию мы выигрываем честно.