Нервы были натянуты как струна. В нависшей тишине, казалось, был слышен стук сердца. Непонятно, что быстрее даст сбой: нервы или сердце. Бурые капли падали и разбивались о серые холодные камни. Рот мужчины был болезненно открыт, обнажая в оскале зубы. Он хотел закричать, но только предсмертный стон вырвался из груди. Звук оборвался также внезапно, как возник. Испустив последний вздох, бедолага отправился в мир иной. Гул разочарования пробежал по толпе.

Цивилизованных людей приводят в ужас истории о кровожадных аборигенах, знающих толк в приготовлении жаркого из туристов. Этих людей принято называть дикарями. Не нужно отправляться в Джунгли, чтобы стать свидетелем преисполненной чаши безумия. Достаточно включить новости или заглянуть в учебники истории.

В средние века в Европе был распространен опыт публичных наказаний. Устроители сомнительного шоу убивали двух зайцев сразу. Во-первых, публичные казни оказывали устрашающий эффект на потенциальных нарушителей. Во-вторых, таким образом удовлетворялась потребность толпы в зрелищах. Зачастую, зевак мало интересовала степень виновности наказуемого.

В своей работе “Пылающий разум” философ Мишель Фуко рассказывает о казне графини де Периньон, сожженной на площади Дофин вместе с двумя дочерьми. После чего там же сожгли заживо шестерых священников, отказавшихся есть жареное мясо несчастной. Характеризуя европейские нравы, автор описывает еще одну историю жестокой расправы: «На эшафоте палач огромным ножом перерезал преступнику горло, оттуда вырывалась кровь, и начинался страшный спектакль: палач разрубал щипцами сухожилия, а затем вскрывал тело и вынимал сердце, печень, селезёнку, лёгкие, которые, в свою очередь, подвешивал на железные крючья, снова разрезал, делил на части и опять подвешивал куски на крючья, так же, как это делается с тушей животного. И кто мог смотреть на это, смотрел».

Истинные причины проявления жестокости человека к себе подобным часто прикрывают благими намерениями. На протяжении столетий для получения “правдивых” показаний с неизменным успехом использовались нелегальные средства воздействия. Испытывая нестерпимую физическую боль или всеобъемлющий ужас, человек был готов “сознаться” в любых злодеяниях. Некоторые методы дознания изначально сводились к тому, чтобы подвергаемый пыткам оказался виновным при любом раскладе. Вплоть до XIX века обвиняемую в колдовстве женщину связывали, либо помещали в мешок и кидали в реку. В случае если горемычная отправлялась на дно, обвинение с нее снималось. Чудесным образом спасшуюся от неминуемой гибели “ведьму” отправляли на костер.

Одной из основных причин применения жестоких пыток является скрытое желание человека истязать себе подобных. Гладиаторы окропляли арены Древнего Рима своей кровью, умирая в угоду безумной толпе. Огромные деньги нелюди готовы платить сегодня, чтобы удовлетворить жажду крови на подпольных боях без правил или принять участие в охоте, дичь в которой - человек.

Ощущение собственной неполноценности при завышенных притязаниях наталкивает индивида на выбор жестокости в качестве средства самоутверждения. Жестокость как реакция на непризнание в обществе - это не совсем природная агрессивность. Агрессивность животного ограничивается его потребностью в пище и является для него условием выживания. Цель садиста сводится не к уничтожению другого, а к самому процессу мучительства, дающего ощущение собственной значимости и превосходства.

Ростки жестокости закладываются в раннем детстве. Человек появляется на свет с четко обозначенными стремлениями к получению удовольствия и к разрушительности. Одним из факторов развития жестокости является отсутствие теплых эмоциональных контактов в семье, особенно со стороны матери по отношению к ребенку. Отвержение в раннем детстве оказывает влияние как фактор формирования характера будущего преступника. Еще одним фактором развития жестокости служит упредительное нападение, спровоцированное недоверием и боязнью людей. Жестокое самоутверждение - мотив многих преступлений, совершаемых людьми с обкраденным детством.

Ярким примером в российской истории был маленький смышленый мальчик, рано оставшийся без родителей. В 12-летнем возрасте, забираясь на терема, он спихивал «с стремнин высоких» кошек и собак, «тварь бессловесную». В 14 лет «начал человеков ураняти». Окружавшие его взрослые неосмотрительно позволяли себе пренебрежительные выходки в адрес парнишки, за что впоследствии и поплатились. В историю мальчик вошел под именем Ивана Грозного.

Проанализировав наиболее жестокие преступления, психиатры пришли к выводу, что акты издевательств над животными в детстве предшествуют расстройству личности и асоциальному поведению в будущем. Эксперты судебной психиатрии установили, что насилие над животным от преступления против личности отделяет всего один шаг. Дистанция еще более сокращается, если действия повторяются или увеличивается размер животного. Акты жестокости ребенка могут быть связаны с тяжелой ситуацией в семье. Эмоциональное напряжение ребенка в данном случае выражается в виде ярости, направленной по отношению к более слабым существам. Часто в такой ситуации оказываются дети, подвергающиеся в семье физическому наказанию, избиению или сексуальному насилию.

Большая доля вполне адекватных людей, за которыми в повседневной жизни не замечается явной жестокости, буквально упивается демонстрацией на экранах телевизоров сцен насилия, кровавых разборок и убийств. Со времен средневековья человек так и не “отмылся” от дикарской потребности в созерцании сцен откровенного садизма. Потребность в созерцании кровавых зрелищ была связана не только с удовлетворением чувства справедливости по отношению к казнимым, но имела и другие скрытые мотивы. В средневековой Европе богатые горожане снимали помещения с окнами, выходящими на площадь, отведенную для казней, и во время истязания казнимых предавались любовным утехам. Видимо, в этом был особый изыск, непонятный простым смертным, как был особый изыск и в способах смертной казни.

Мишель Фуко в своей работе “Пылающий разум” описывает продолжающуюся на протяжении восемнадцати дней казнь убийцы Вильгельма Оранского: «В первый день его привели на площадь, где стоял котёл с кипящей водой, и опустили туда руку, которой он нанёс смертельный удар. На следующий день ему отрезали руку, та упала к его ногам, и его заставляли без конца подбрасывать её над эшафотом. На третий день взялись раскалёнными щипцами за его грудь и плечи. На четвёртый день с теми же щипцами перешли к его спине и ягодицам, и так этого человека пытали восемнадцать дней кряду, а в последний день колесовали и сжимали в тисках. Спустя шесть часов он всё ещё просил воды, но ему было отказано. И наконец, Королевскому судье было приказано довершить дело удушением, дабы душа его не отчаялась». Более всего умиляет в этом отрывке забота о душе несчастного, которая могла отчаяться. Жестокость, надевшая на себя маску милосердия. Наказание в данном случае служит лишь поводом для начала безумной кроваво-садистской вакханалии. Кем были те люди, «кто мог смотреть на это»?

Американский психоаналитик Эрих Фромм в основу подобной психопатологии в современной жизни кладет хроническую скуку. Когда человек душевно пуст, он начинает искать каких-то будоражащих его впечатлений, чтобы ими разнообразить свою унылую, серую, бессмысленную жизнь. Одна из главных целей обезличенного потребительством человека состоит в том, чтобы убежать от собственной скуки. И особенно опасным следствием этой скуки выступают насилие и деструктивность. Об этих людях говорил Ф.Ницше: «Есть много жестоких людей, которые лишь чересчур трусливы для явной жестокости». Чаще всего патологические попытки побороть скуку проявляются в пассивной форме. Человеку нравится узнавать о преступлениях и катастрофах, смаковать подробности жестоких сцен, которыми изобилует современное телевидение и повседневная жизнь. Пропаганда насилия, активно проводимая в «демократических» СМИ, предлагает широкий выбор образцов поведения, которые каждый при желании может примерить на себя.

Пример либерального милосердия, способствующего совершению преступлений и формированию ощущения безнаказанности приводит в своих материалах «Московский комсомолец».
«Зверским убийством трёх человек закончилось ночное застолье компании подростков. Один обезумевший от спиртного юнец зарезал уличённую в измене подружку, её любовника и свидетеля кровавых разборок. Перед тем как убить изменницу, садист распорол ей рот и влагалище ножом, а затем изнасиловал!... Несмотря на юный возраст (17 лет), А. уже был судим за убийство, страдал алкоголизмом, по поводу чего состоял на учёте в психодиспансере. В первый раз малолетнего душегуба пожалели и освободили от наказания по амнистии, но вскоре гуманистам пришлось раскаяться в своей доброте… В ту ночь А. пьянствовал в компании сверстников (двух девушек и двух парней) в квартире одного из них. Вернувшись из магазина, куда он бегал за водкой, А. застал свою подружку в объятиях хозяина дома. Дикая ревность затмила рассудок обманутого влюблённого. Он схватил нож и с нечеловеческой силой начал вонзать его в тело противника… На изуродованном теле жертвы позднее обнаружат 234 раны! Расправившись с обидчиком, ревнивец принялся за предательницу подружку. Садист ударил её пивной кружкой по голове и приказал раздеться. Слёзы девушки, клятвы в любви и мольбы о пощаде не трогали изверга. С чудовищным хладнокровием поддонок вонзил нож во влагалище со словами: «Чтоб не спала со всеми». Потом распорол ей лезвием рот, цинично пошутив при этом: «Чтоб всегда улыбалась». Мучения девушки закончились только после 60-ти ударов ножом. Потеряв интерес к бездыханному телу подруги, подонок переключил внимание на оставшихся в живых друзей. Шокированные увиденным юноша и девушка беспрекословно, по первому требованию душегуба сняли с себя одежду и занялись сексом. Но «постельная сцена» быстро наскучила извращенцу. А. приставил заточку к шее приятеля и повёл его в ванную, где размозжил ему голову молотком. Утомившись, убийца вернулся в комнату, устало пырнул ножом единственно уцелевшую подружку и лёг спать…

Интересно, чем закончился суд над кровавым убийцей в наше «либерально-человеколюбивое» время. « От суровой кары преступника спасла его молодость. Суд счёл, что юный возраст подсудимого (он, ведь, так молод, ему же ещё жить и жить!), его чистосердечное признание (признание, надо полагать, сделанное им от его чистейшего сердца), а также его алкоголизм (надо пожалеть бедняжку, он жертва свободной продажи алкоголя!), служит поводом для смягчения наказания. А. был приговорён к 8-ми годам лишения свободы и принудительному лечению от алкоголизма».

Давно известно: всякая идея, даже самая светлая, доведённая до абсурда в фанатичных и ограниченных мозгах, превращается в свою противоположность. История знает такие примеры. Именем Христовым освящались все мерзости инквизиции. Во имя «свободы, равенства и братства» под нож гильотины укладывали даже семилетних детей. Гуманизм, дурно понятый зашоренными умами и проповедуемый в качестве «священной коровы демократии», превращаясь в идеологический императив, навязываемый обществу, становится пособником мракобесия и безграничного цинизма.