Признаков чеболизации в России нет, считает руководитель компании по ВЭД «Команда Сикурс», завкафедрой «Владельческое управление» Международного НИИ проблем управления (МНИИПУ) Раиса Донская. По ее словам, чеболи в Южной Корее — это аналог российских олигархов 1990-х годов. Но в Корее они до сих пор активны. Это экономические семьи со значительным политическим весом, который используют для личной выгоды и получения преференции для своих корпораций, за счет влияния на законотворческую деятельность государства.

«То есть они пользуются своими политическими возможностями. У нас сейчас финансово-экономические конгломераты напрямую не влияют на политику и законотворчество», — сказала эксперт «Ридусу».

Ранее замминистра промышленности и торговли Василий Осьмаков в интервью РИА «Новости» заявил, что российская экономика движется в сторону чеболизации из-за международных санкций, которые затруднили доступ к деньгам и ресурсам. В результате потребовалась «синергия финансового, торгового и промышленного капитала».

Собеседница «Ридуса» отмечает, что так называемые экосистемы развиваются в России уже достаточно давно, а их основателем является глава Сбербанка Герман Греф. Но в основе формата, по ее мнению, — гипертрофированное желание везде преуспеть, когда компания «занимается просто всем, до чего руки дотянулись».

На самом деле, название «экосистемы» изначально не отражает суть происходящего, отмечает эксперт. В биологии это понятие обозначает очень продуктивный и эффективный симбиоз между живыми существами и природой, когда одно питает другое.

«Здесь же происходит обратная ситуация — построение замкнутой системы, которая всасывает в себя все ресурсы, высушивает все вокруг, убивает всю возможную конкуренцию, весь средний и малый бизнес, который, в общем-то, и отвечает за развитие (за счет конкурентной борьбы). Происходит полная монополизация», — поясняет аналитик.

Большой минус в том, что появляются так называемые сегменты-доноры для этой экосистемы, цель которой — именно монополизация, а не прибыльность бизнеса, добавляет она.

«И если в западных и восточных странах вверху такой монополии стоит группа людей, семья, компания с понятными бенефициарами и личными задачами, то у нас на верху стоит компания, контролируемая государством. Это точно не чеболизация в том понимании, какое есть в Южной Корее, и не олигархия, которую мы наблюдали в 1990-х», — уточняет аналитик.

Но есть и плюс — бурное развитие всего, что находится внутри экосистемы. Потребители в этой ситуации получают доступ к большему количеству услуг в рамках «одного окна», правда, по более высоким ценам.

«И, в общем-то, выбора уже не так много остается. По моему мнению, этой историей должна серьезно заниматься ФАС», — заключила эксперт.