В мрачном кабинете на полу лежит человек в полувоенном френче. Вокруг в ужасе толпятся люди в пиджаках, не рискуя ни приблизится к трупу, ни отойти от него. Из-под трупа растекается лужа.

«Генеральный секретарь партии унизительно лежит в луже, а вы стоите, как истуканы!» — кричит, наконец, один из них.

С криком «Сталин умер!» все бросаются вон, отталкивая друг друга.

Так начинается псевдоисторическая псевдокомедия Армандо Иануччи «Смерть Сталина», которая должна была выйти на российские экраны на будущей неделе. Но не вышла.

Заперт Министерства культуры РФ на прокат «Смерти Сталина» является беспрецедентным в современной российской истории.

Формально, Минкульт пошел на встречу ряду деятелей культуры же, которые предложили перенести показ фильма, якобы дабы не оскорблять чувства ветеранов в преддверии 75-летней годовщины победы в Сталинградской битве, отмечаемой 2 февраля.

Как-будто и не было ХХ съезда КПСС, на котором Сталин был официально назван преступником — в том числе и некоторыми персонажами, изображенными в фильме.

Ветеран войны Константин Шаров ранее рассказывал «Ридусу», что у его однополчан к Сталину и Жукову особой нежности не было: солдаты считали их «сапожниками и мясниками».

Воскрешение Сталина

Гнев, который чиновники от культуры обрушили на совершенно проходной фильм, выдает их глубоко запрятанные в подсознание «фрейдистские» мотивы, считает сотрудник Московского Центра Карнеги Денис Волков.

«Трудно избавиться от ощущения, что конкретно личность Сталина в данном случае — это только предлог, которым чиновники стыдливо пытаются замаскировать истинные причины, по которым они решили подвергнуть этот фильм обструкции. Их обидело не то, что Сталин и его соратники изображены в глупом виде. Они увидели в этом насмешку над собой как частью той системы, которую Сталин построил в стране», — сказал «Ридусу» Волков.

Отзывая прокатное удостоверение у фильма Иануччи, Минкульт подменил понятия, чем и выдал себя с головой: показав, что понятия «Сталин» и «Россия» для охранителей из ведомства Мединского тождественны.

Киноляп: в зале ЦК КПСС в 1953 году над дверью висит табличка EXIT

«Этот тренд не вчера начался — тренд на усиление государственного контроля надо всеми сферами жизни, в том числе и над тем, что людям надо смотреть, а что лучше оставить в единственной копии. Но такое отчетливое выражение этот тренд приобрел в первый раз со времен Брежнева», — говорит Волков.

Ну что, товарищ секретарь парткома: строителя из тебя не вышло, производство ты тоже завалил. Пора тебя ставить культурой руководить! — А. Казанцев, «Сны Евгении», 1988

Чиновники вошли во вкус и стали претендовать на то, что они имеют исключительное право решать, как следует интерпретировать историю. И по самой сути своего положения в государстве эта интерпретация не может быть иной, кроме как охранительно-консервативной. В этом и заключается опасность допуска чиновников к управлению культурой и духовной сферой: они професисонально непригодны для этой работы.

Смешнее всех смешных

Я посмотрел официальный трейлер фильма «Смерть Сталина» в оригинальной версии еще полгода назад, и мне и в голову не приходило, что эта лента — содержащая явственные киноляпы, откровенно буффонадная, местами просто глупая — может кого-то оскорбить или унизить.

Смешно даже говорить, что она и рядом не лежит с чаплинским «Великим диктатором». Другое дело, что далеко не бесспорно, стоит ли вообще изображать исторических злодеев в смешном виде, будь до Сталин, Гитлер или Пол Пот.

При этом «Смерть Сталина» не вызывала в российском обществе и доли того резонанса и тех дискуссий, которые вызвала лента «Матильда». Она вообще ничего не вызвала. Кажется, если бы не запрет Минкульта, мало кто обратил бы внимание на это посредственнейшее произведение на уровне «Камеди клаб».

Приклеенные усы не делают Адриана Маклафлина похожим на Иосифа Сталина даже отдаленно: глаза слишком добрые

Запрет на прокат фильма, в котором к Сталину относятся без «должной почтительности», очень характерен для российского истеблишмента, который боится сатиры больше, чем любых санкций, убежден журналист французской газеты Le Journal du Dimanche Эммануэль Гринспан.

По его словам, во Франции же политическая сатира на представителей элиты и политиков является такой же неотъемлемой частью любого издания или телепрограммы, как прогноз погоды.

Гринспан приводит в пример журнал Charlie Hebdo, который публикует сатиру порой самого низкого пошиба, но никому не приходит в голову запрещать его издание или изымать тиражи.

«Французы считают, что право на сатиру очень важно для того, чтобы в обществе была политическая жизнь. Без сатиры, без свободы слова общество превращается в казарму, в которой никто не хочет жить. Поэтому во Франции нет неприкасаемых для сатириков персонажей, будть то хоть Наполеон, хоть Шарль де Голль, хоть Эммануель Макрон», — пояснил «Ридусу» Гринспан.

Слоеный пирог с репрессиями

Ностальгия по сталинизму — это вещь многослойная, и эти слои состоят из элементов психологии, экономики и даже физиологии. Так считает директор ИНИОН РАН академик Юрий Пивоваров.

«Первый слой, конечно, психологический. Людям свойственно воспринимать годы их молодости как лучшие в жизни, при этом объективная обстановка в те годы почти никак не влияет на оценку по прошествии десятилетий», — сказал «Ридусу» Пивоваров.

Киноляп: на похоронах Сталина над Москвой проносятся Ту-104, которые впервые поднялись в небо в 1956 году

«Моя мама, например, хорошо помнит 1930-е годы, как тогда за ней ухаживали молодые люди. А массовые голод и репрессии — это был как бы фон, который никак не мешал им радоваться жизни», — вспоминает он.

В свою очередь, воспоминания тех, кто был молод в те времена и кого миновала суровая участь репрессий, влияют на формирование позитивного образа сталинизма среди нынешнего молодого поколения.

Более того, это ведет к тому, что сегодня начинает складываться новый культ Сталина, где «вождь народов» представлен неким символом справедливости и порядка. Для тех, кто мало знает о цене репрессий и не в состоянии проследить причинно-следственную связь между событиями тех лет и многими нынешними проблемами, образ «строгого, но справедливого» вождя кажется едва ли не идеальным примером лидера нации.