Россия переживает сельскохозяйственный бум, доказывающий, что рынок скрывает массу возможностей для инвесторов, пишет в среду Financial Times.

После того, как в 2014 году Запад ввел санкции против Москвы, а она ответила контрмерами, многие в России увидели в этом возможность для развития местных компаний и перспективу для импортозамещения, напоминает газета.

Санкциям — да!

Все работники сельского хозяйства готовы написать коллективное письмо в Financial Times и любые западные газеты с просьбой продлить санкции еще хотя бы пару лет — тогда российский агропромышленный комплекс выйдет на тот уровень производительности, который гарантирует продовольственную безопасность России навсегда, говорит гендиректор Ассоциации фермерских хозяйств Сергей Балаев.

«Я занимаюсь фермерством уже 15 лет, и никогда не было для фермеров такой лафы, как после введения санкций. Это настоящее счастье. Село развивается семимильными шагами. Конечно, никто не откажется от еще большей господдержки, но в любом случае перемены на селе за последние пару лет произошли грандиозные», — сказал он «Ридусу».

При сохранении нынешнего тренда (и контрсанкций) через два года сельское хозяйство выйдет на такие объемы производства, которые приведут к снижению цен на продукцию в силу чисто рыночного механизма — потому что начнут выходить на самоокупаемость те хозяйства, которые стартовали уже после введения санкций-контрсанкций.

«Цикл сельскохозяйственного производства длительный. Если речь идет о выращивании овощей, то он равен году. А для садоводства, к примеру, между посадкой черенка и первым урожаем может пройти пять лет. То же касается разведения крупного скота. Переговоры с сетями о поставках продукции тоже занимают время», — объясняет Балаев.

Колхозам — нет!

Сложности пока не оставляют фермеров, специализирующихся на молочной продукции, признается главный фермер страны.

«Для молочного животноводства ключевой вопрос — это корма. Но до последних лет все доступные для выпаса коров территории были розданы под дачные участки. Когда я приходил в администрации районов Московской области в поисках выпасных земель, мне никто не верил, что я в самом деле собираюсь пасти там коров. На меня смотрели как на мошенника, который под этим видом пытается приобрести земли по дешевке, чтобы перепродать их под коттеджи», — вспоминает Балаев.

Только в последние несколько лет государство стало изымать необрабатываемые земли и передавать их частным фермерам и агрохолдингам, говорит он.

Следующим логичным этапом развития сельского хозяйства в России была бы кооперация фермерских хозяйств. «Дикая конкуренция» работает на снижение цен только в теории, а на практике только крупные хозяйства могу обеспечить снижение уровня себестоимости продукции, которая приводит к снижению оптовых цен, считает Балаев.

«Но вот с этим, к сожалению, есть проблемы. Люди, которые на земле работают давно, выработали генетический страх перед любой формой обобществления, им сразу вспоминаются колхозы. Но я бы лично хотел, чтобы фермеры видели друг в друге не конкурентов, а братьев и сестер. Ведь в сельском хозяйстве, на поле или на ферме нет дорогих цен, они еле-еле выходят на ноль. Цены повышаются по вине посредников», — объясняет эксперт.

Главная же проблема - не в страхе кооперации и не в жадности посредников, убежден он. Главная беда - в менталитете россиян, которые в массе своей просто не хотят работать, будь то на земле или в городе. А эту плеть никакими санкциями не перешибешь.