Две футболистки резервной команды ЦСКА 18 и 19 лет пожаловались на сексуальные домогательства тренеров. По их словам, двое руководителей фарм-клуба в течение как минимум двух лет приставали к спортсменкам, однако на их жалобы никто не обращал внимания.

Терпение девушек лопнуло после того, как один из тренеров прислал им в мессенджер свой дикпик — фотографию полового члена.

Футболистки обвинили в домогательствах заместителя директора по спорту СКА УОР Станислава Адылова и его сына — тренера Михаила Адылова. По словам девушек, Адылов-старший предлагал им вступить в интимную близость.

Если боишься за девственность — будет небольно и аккуратно, — приводят они слова замдиректора.

После получения дикпика девушки обратились к руководству своего фарм-клуба СКА УОР.

Кроме того, спортсменки рассказали, что их наставники помимо предложений интимного характера регулярно пытались делать им особый массаж.

Во время разминки они постоянно предлагали провести нам массаж, начинали мять ягодицы, делали очень неприятные намеки, — цитирует девушек паблик Baza.

По его данным, генеральный директор фарм-клуба ЦСКА ушел в отпуск после скандала с тренером и директором.

Тренер Михаил Адылов и его отец, замдиректора по спорту Станислав Адылов, пока от работы не отстранены.

В то же время сотрудники СКА УОР, которым спортсменки пожаловались на домогательства, подали заявление в МВД Одинцовского района.

В свою очередь тренер Михаил Адылов заявил, что массаж был разогревающий, а как попала к девушкам фотография полового органа, он не знает: возможно, его страницу просто взломали.

Как сообщал «Ридус», два месяца назад олимпийская чемпионка, южнокорейская конькобежка Сим Сок Хи, обвинила своего тренера в систематическом сексуальном насилии.

А летом прошлого года студентка пожаловалась на домогательства массажиста в элитном фитнес-клубе World Class.

Девушка пришла на массаж после тренировки. Массажист Сергей Лобанов начал ее домогаться, пытался ее изнасиловать. Потом он ей писал, извинялся, просил это никуда не выносить. Обещал, что уволится, только чтобы она никому не говорила, — сообщил тогда ее адвокат.