Проблема нашей политической культуры в том, что мы все воспринимаем любую крупную протестную акцию как нечто экстраординарное, обязательно создающее угрозу системе.

Ко всему прочему, и восприятие это по своей природе еще и политтехнологическое, а не политическое со всеми вытекающими.

Отсюда, с одной стороны — маниакальное желание не допустить или хотя бы минимизировать количество участников. С другой, — не менее маниакальное: митинги как самоцель, а не инструмент политики.

Отсюда этот и, по сути, бюрократический подход с единственным KPI в виде количества участников — для одних важно, чтобы «протест сдувался» до психологически комфортного значения в районе нуля (главный критерий эффективности работы со стороны начальства), для других — чтобы он, напротив, рос до критического, как им кажется, порога. На этом и для тех, и для других — всё.

Причем, поменяйся они ролями (оппозиция во власть, власть в оппозицию) не изменится ровным счетом ничего — то ли у нас где-то что-то на каком-то этапе сломалось, то ли просто еще не народилось.

Первые, решив конкретную задачу, переключают внимание на другие, не видя и не замечая того, что, если человек не выходит дальше на акции, это еще не значит, что для него какая-либо проблема решена.

Вторые, выведя в итоге на митинг требуемое число людей, или, натянув сову на глобус (разумеется, никаких 50 тысяч в субботу не было, тогда как и 30−40k — это все равно много) напрочь зависают в режиме «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались».

Отвиснуть — значит, задаться и ответить на вопрос, а что дальше: как превратить оное в политический инструмент достижения своих целей, отдавая себе отчет в том, что политика — это искусство возможного, предполагающее диалог и компромисс, причем совершенно необязательно на равноправных условиях. 

А об этом никто не рассказал. Максимум, по программам «заокеанских партнеров» изучали как раздувать костер информационной борьбы с коррупцией, да организовывать протесты. 

Иными словами, на этом все заканчивается до следующей такой акции. Через неделю, месяц, год или десятилетие — уже и не суть, поскольку зависит оное не столько от целенаправленной политической работы, сколько от тех или иных непрогнозируемых событий, которые и выводят в итоге толпы на улицы (очевидно же, что десятки тысяч в субботу — это не электорат и не актив, а часто случайные люди, которых вывели ошибки и косяки власти на выборах в Мосгордуму).

Поэтому то, собственно, и все сегодняшние интерпретации, и прогнозы по поводу роста или снижения протестной активности — есть, по сути, гадание на кофейной гуще и тыканье пальцем в небо. Это как с курсом валюты — куча мнений и итог, который никак от них за редким исключением не зависит.