Атака на Крымский мост стала главным событием в мировых СМИ и вызвала шквал обсуждений в соцсетях. Большая часть из них бессодержательна или представляет собой пропаганду.

Однако в последние часы появилось несколько интересных текстов, написанных людьми с военным опытом и определенным уровнем экспертизы. Полагаем, что их соображения будут интересны нашим читателям.

Некоторые из проукраинских авторов и «лидеров мнений» поспешили назвать произошедшее «Гляйвиц 2.0», намекая на причастность к атаке российских сил. Однако эта версия выглядит столь же неуклюже, как и попытки обвинить российские спецслужбы в покушении на Дарью Дугину.

Михаил Подоляк, советник Офиса президента Украины, с утра витиевато намекнул на авторство Киева, написав: «Крым, мост, начало. Все незаконное должно быть уничтожено, все украденное должно быть возвращено Украине, все, что пришло с российской оккупацией, должно быть выслано».

Одним из первых экспертов на случившееся отреагировал отставной генерал австралийских вооруженных сил Мик Райан, комментарии которого часто появлялись в СМИ на протяжении всего конфликта.

По мнению Райана, еще слишком рано говорить о том, как именно и с использованием каких средств была проведена атака. На его взгляд, версии о том, что «загорелся поезд» или «взорвался автомобиль», действительно выглядят поспешными. Видео с камер наблюдения не дает оснований для однозначных выводов.

Райан считает, что атака на мост будет расценена в мире как успех Киева в области психологической войны, вне зависимости от того, причастна ли на самом деле Украина к произошедшему.

Как это было сделано?

Кадры, опубликованные в российских СМИ и Telegram-каналах, показывают момент взрыва, на котором видно несколько автомашин и грузовик. Но пока неясно — оказались ли они случайно в эпицентре или несли на борту взрывчатку. Предварительные выводы, которые могут быть сделаны из фото и видео последствий атаки, по мнению австралийского генерала, говорят о тщательной и очень качественно спланированной акции.

«Падение такого пролета моста потребует большого „взрыва“ (объема взрывчатых веществ) и хорошего расчёта. Как саперы, мы постоянно планируем такие вещи. Самые трудные мосты — железобетонные, как этот. Количество необходимого взрывчатого вещества в этом случае будет больше, чем могут унести на себе несколько спецназовцев», — пишет Райан.

По его мнению, для такого сильного обрушения требуется взрывчатка в объеме нескольких грузовых машин или попадание нескольких ракет в критические точки конструкции моста.

Как отмечают западные военные эксперты, ВСУ могут похвастать достаточным опытом в планировании и исполнении специальных операций.

Военно-морской эксперт Х. И. Саттон, регулярно публикующийся в издании Naval Times, полагает, что атака «несомненно, войдет в историю как пример стратегического удара по жизненно важной инфраструктуре. Тем не менее, мы еще не знаем, как это было достигнуто».

Рассуждая о способах проведения атаки, Саттон пишет: «Первоначальные теории заключаются в том, что бомба находилась внутри грузовика, хотя это не обязательно соответствует степени повреждения. Возможно, дороги были плохо построены?»

Саттон считает, что утверждения о том, что атаку провели с использованием морских средств, не соответствуют действительности.

«Я не думаю, что лодки-самоубийцы, подобные той, что была найдена в Севастополе 21 сентября, были использованы. В целом, такие лодки атакуют опоры, а не центры мостовых пролетов. Мост защищен естественной географией, патрульными катерами, дымогенераторами и, вероятно, противовоздушной обороной».

Эксперт по ведению минной войны Хьюго Каман считает, что отсутствие повреждений по ширине обрушившегося пролета в сочетании с повреждениями, полученными грузовым поездом, позволяет говорить, что взрыв произошел под мостом.

Последствия

Мост является не только символом, но и важным маршрутом материально-технического снабжения российских войск в Крыму и на юге Украины. Повреждение железнодорожной линии, в частности, оставляет российские войска на юге с одной железнодорожной линией снабжения — между Краснодаром и Мелитополем — и одной, которая теперь находится в пределах досягаемости атак РСЗО.

Несмотря на то, что железнодорожная часть моста уцелела, он долгое время находилась в огне. Это ставит под вопрос целостность конструкций.

Как отмечает Мик Райан, большой проблемой для ВС РФ будет то, что основное автомобильное и железнодорожное сообщение России с Крымом и Южной Украиной теперь окажется в зоне досягаемости украинских HIMARS и операторов беспилотных летательных аппаратов.

Как ранее отмечали некоторые украинские авторы, железнодорожная сеть юга Украины в целом весьма уязвима для высокоточных ударов. Поездам, которые движутся по одноколейным дорогам, необходимо преодолевать оросительные каналы и мосты, а вся сеть зависит от двух-трех железнодорожных узлов неподалеку от линии фронта.

Кроме того, по мнению Райна, удар по Крымскому мосту может быть частью украинского плана по отвлечению внимания российских военных от других районов.

«Из-за этого мы можем увидеть передислокацию сил России на юге, что раскроет другие их уязвимые места и возможности для наступления ВСУ», — пишет эксперт.

В любом случае, сегодняшний взрыв на Крымском мосту, по его мнению, ставит перед российской армией серьезную проблему, делая крайне важной защиту Мелитополя.