Советник президента Сергей Глазьев раскритиковал денежно-кредитную политику ЦБ, выступая в четверг на бизнес-собрании «Российский бизнес и проблема денежно-кредитной политики».

«ЦБ бездумно следует рекомендациям Международного валютного фонда снизить объем денежной массы и повысить ставку», — сказал он.

Регулятор провозгласил политику таргетирования инфляции, однако уровень цен начал расти, сказал Глазьев.

«Это как если бы капитан корабля скомандовал полный вперед, а корабль поплыл бы назад», — сказал экономист.

Он считает, так произошло, потому что ЦБ «выпустил из рук» инструменты, позволяющие влиять на денежно-кредитную политику, и свел все управление к регулированию процентной ставки. В результате, полагает Глазьев, курс рубля оказался «брошенным».

Проблема экономистов типа Глазьева состоит не в том, что они плохо учили экономику. Их проблема в том, что их рецепты худо-бедно работали в эпоху индустриализации, с ее многотысячными заводскими коллективами, профсоюзами и компартиями. Но пытаться применять эти рецепты в постиндустриальную эпоху — это все равно, что рекомендовать вернуть паровую тягу вместо атомной энергии, говорит замдекана ВШЭ Андрей Суздальцев.

«Мы это уже проходили в 1990-х годах. Тогда руководство ЦБ во главе с Геращенко тоже сокрушалось, что в экономике мало денег. Его усилиями мы получили гигантскую инфляцию и разбалансировало экономику. Поэтому бесконтрольно наращивать денежную массу — это исключительно вредная политика», — сказал он «Ридусу».

Однако Глазьев, на минуточку — советник президента, и хотя бы на минуту подумать, что он не понимает, к чему могут привести его призывы на практике, невозможно.

Здесь мы сталкиваемся, к сожалению, с реальной и нерадостной ситуацией: к России как к «экосистеме» не применима ни одна экономическая концепция, от которой бы выиграло всё население. Так или иначе, любая концепция будет для России прокрустовым ложем: придется отрезать либо сверху, либо снизу, и скорее всего, без наркоза.

Еще в середине прошлого века основной задачей экономики было что-то произвести. Сейчас задача прямо противоположная — продать произведенное.

«Призывы Глазьева и других экономистов левого толка отсылают нас к так называемой „новой экономической политике“, целью которой было нарастить физические объемы производства, валовый продукт. Но ведь наличие достаточного количества товаров не решает проблемы отсутствия платежеспособного спроса», — указывает Суздальцев.

В СССР именно физические объемы производства, «вал», ставились во главу угла, в ущерб качеству продукции. «Ноги росли» у этого из «голодного детства» страны, когда людям было не до модных фасонов, было бы просто что надеть. С годами и пятилетками это вошло в привычку у руководства страны.

В результате ориентация на «вал» привела к тому, что советские микросхемы были самыми большими микросхемами в мире, и страна потеряла на мировом рынке позиции по всем секторам, кроме оружейного.

СССР, штампуя «Жигули» и консервы «Завтрак туриста», проспал последнюю технологическую революцию. И передал это по наследству России, как дефектный ген.

«Россия — страна с холодным климатом, поэтому издержки производства здесь всегда будут выше, чем в более теплых странах. А чтобы более дорогая продукция пользовалась спросом — она должна быть по качеству лучше аналогичной, произведенной с меньшими издержками, в том же Китае», — говорит Суздальцев.

Это совсем не неразрешимая задача. Сумели же финны, у которых тоже по полгода лежит снег, создать бренды Nokia, Kone, Stokmann, и в конце концов, Angry Birds. В сельском хозяйстве это Valio, Paulig (про водку «Finlandia» даже говорить неудобно) — хотя страна почти целиком лежит в субарктическом поясе.

Если россияне не научатся производить высокотехнологичную продукцию с высокой добавленной стоимостью, то спасти национальную экономику от краха сможет только хирургическое вмешательство — закрытие национального рынка.

Но экономическая автаркия неизбежно приведет к «КНДРизации» России. Первые ласточки — под невинным названием «импортозамещение» — мы уже наблюдаем (кстати, автоматический корректор в программе Word этого слова не знает). Следом неизбежно пойдут — и уже идут — призывы «отдыхать в России», а там и до путевок по ленинским местам Сибири один шаг. Патриотизм на голодный желудок может оказаться посильнее, чем «Фауст» Гёте.

«Если бы у всех был домик в горах и много хлеба с маслом и никаких бомбежек, то никто бы не высказывался против фюрера» — сказал Айсман.

Ну хотя бы насчет отсутствия бомбежек россияне могут не беспокоиться.