В Москве от внезапной остановки сердца после богослужения в своем храме святого Феодора Студита у Никитских ворот скончался протоиерей Всеволод Чаплин — самый известный и яркий проповедник России последнего десятилетия.

Чаплин в бытность главой отдела по взаимоотношениям Церкви и общества был единственным кроме патриарха Кирилла представителем РПЦ, упоминания которого в СМИ стабильно шли на сотни, а иной раз — и на тысячи еженедельно. Когда патриарх ненадолго пропадал из инфополя на время отпуска, или, реже, болезни, Чаплин господствовал в нем практически единолично.

Все другие священнослужители, включая митрополитов Илариона (Алфеева) и Тихона (Шевкунова, в то время — архимандрита), протоиерея Димитрия Смирнова и протодиакона Андрея Кураева, не имели и половины того медийного веса, которым обладал отец Всеволод.

Всеволод Чаплин вырос в безрелигиозной семье советских ученых и пришел к Богу еще до начала перестройки в СССР, в подростковом возрасте. Он живо интересовался религиозными исканиями московской интеллигенции, осознанно выбрал православие и сразу после школы пошел учиться в семинарию и работать в Издательский отдел Московского Патриархата. В то время это не сулило никаких карьерных перспектив, скорее наоборот, перечеркивало весь возможный блат, на который мог рассчитывать профессорский сын.

Выучившись богословию, Чаплин перешел работать под начало молодого митрополита Кирилла (Гундяева) в Отдел внешних церковных сношений, и этот выбор определил всю его дальнейшую жизнь. В ОВЦС молодого, умного, невероятно трудоспособного и результативного молодого человека определили в сектор общественных связей, и также, негласно, одним из спичрайтеров патриарха Алексия II.

Работа подразумевала много встреч и переговоров (в том числе с обитателями Кремля и Старой площади), зарубежные командировки, обширную переписку с общественными организациями и государственными структурами, самое активное участие в разработке всех важных проектов, причем не только церковных. Рукой Чаплина написана значительная часть церковной социальной доктрины — Основ социальной концепции РПЦ — и бесчисленного множества других церковных документов.

Спустя двадцать лет эта работа превратила Чаплина в самого осведомленного GR-менеджера Церкви после своего шефа, в хранителя секретов, свидетеля закулисных интриг, кладезь компромата, словом, всех тех тайных знаний, которыми принято наделять «серых кардиналов».

Чаплин приложил руку к уголовному делу Pussy Riot, к Закону о защите чувств верующих, к организации процерковных и провластных движений, к программе строительства 200 храмов в Москве и многому другому. Трудно назвать хоть одно направление церковной жизни, где бы он не поучаствовал, если не в качестве куратора, то хотя бы в качестве «говорящей головы», всегда готовой дать ответ журналистам на любой вопрос. Чтобы звучать убедительнее в эфире, он поставил себе низкий голос и почти победил заикание.

Со временем от отца Всеволода стали уставать, как снаружи церковной ограды, так внутри нее. Выпады в сторону противников традиционных ценностей, звучащие как нравоучения, откровенно раздражали изрядную часть российского общества. Ее мнение Чаплина совсем не заботило, но часто он не заботился и о том, чтобы согласовывать свои публичные заявления с пресс-секретарем патриарха священником Александром Волковым и главой информационного отдела Владимиром Легойдой. Хотя слухи о конкуренции в команде патриарха Кирилла были сильно преувеличены, это вносило лишние трудности в и без того сложный процесс выстраивания диалога между Церковью и обществом.

Заметно устал и сам Чаплин. Зная не понаслышке всю изнанку межхристианского диалога, церковного взаимодействия с государством, внутрицерковных процессов, он становился все более резким. В какой-то момент его отношения с некоторыми высокопоставленными чиновниками испортились, и он в одночасье был лишен патриархом работы, которая наполняла всю его жизнь. Для отца Всеволода это стало ударом и было расценено как предательство.

Последние четыре года, потеряв доступ к большинству государственных СМИ, но получив возможность говорить все, что он считает нужным, Всеволод Чаплин предпочитал обращаться к консервативной части общества с призывами радикального свойства. Решительно и даже с оружием в руках отстаивать ценности Русского мира (как он его себе представлял), дать бой безбожию и стяжательству внутри России, воевать с Украиной, а если понадобится — то и со всем миром.

Протоиерей Всеволод Чаплин был целибатом — белым неженатым священником. Его отец, известный советский радиофизик Анатолий Чаплин, скончался в далеком 1993 году и всей семьей Всеволода стала его мама, о которой он заботился всю оставшуюся жизнь, и младший брат. В быту он был скромным человеком, особенно по меркам преуспевающих московских священников, жил с родными в отцовской квартире в Гольяново. Одно из своих интервью отец Всеволод дал «Ридусу» в вагоне электрички.

Коллеги знали «отца Севу» как интересного собеседника с отличным чувством юмора. В свободные часы протоиерей писал рассказы в жанре фантастики под псевдонимом Арон Шемайер. Едва ли не единственной его слабостью было вкусно поесть и хорошо выпить. Вместе с сильным стрессом последних лет она и свела его в могилу в расцвете сил. Многие люди в высоких кабинетах теперь смогут вздохнуть спокойно.