Андрей Бородулин специально для «Ридуса» подготовил репортаж о начале своей поездки по территории, которая под присмотром российских миротоворцев, готовится быть переданной Азербайджану.

При свете дня и в темноте карабкаются через перевал гружённые мебелью, баулами и фрагментами жилищ советские ЗИЛы. Следом Камазы армянской армии тянут буксиром в сторону Вардениса разбитые орудия. Вереницей фар ползут по горе из Карвачара, Дадиванка и Шаректара сотни машин «мирных». Это нам навстречу едут те, кто готовится покинуть карабахские земли навсегда или очень надолго.

Это пространство на несколько ближайших часов застывает в безвременье и не принадлежит никому. Отсюда армянами вывозится всё, что помещается в кузова и прицепы. Даже деревья вдоль обочин спешно пилятся на дрова, грузятся в изнурённые грузовики.

Но не всё можно уложить в ящики и захлопнуть в багажник. Есть ещё память и чувство родства.

Потому явно переживший немало за эту войну армянский офицер Эрик говорит мне в остатках придорожного кафе, что мысли его горьки, что он не может подобрать слов, что дом его теперь «там» (взмахивает рукой в темноту), он «отдан».

Слушаю его, а в голову лезут мысли «а ведь азербайджанцев тоже гнали», а ведь они тоже шли этими дорогами, отчаявшимися вереницами. Что же это за круговорот беды, вновь спустя десятилетия, закрутившийся в Карабахе? Видимо, обречена эта земля на стыке империй и религий, на вечные испытания и пламя, сначала кажущееся пламенем борьбы, а потом превращающееся лишь в пожарища мирных жилищ.

Даже пейзаж на этой дороге кажется измученным: при грязном свете фар он вычерчивает свои уродства. То асфальтное полотно прерывается воронками от недавних боев, то на обочинах высвечиваются разбитые и разорванные артиллерией машины. И то за одним, то за другим изгибом дороги — зарево от горящих домов.

В новостях «перемирие», «мирное соглашение», а перед глазами бушующее внутри окон пламя, оттого в голове у меня диссонанс и странная тревога. Получается, что война продолжается? Или просто догорает?

— Еду по этой дороге последний раз. Конечно, мы знали, что войны не избежать, но не ожидали, что всё так обернётся, — говорит мой водитель Арут, житель Степанакерта.

Полночь между 14 и 15 ноября — срок, когда Кельбаджарский (если называть по-азербайджански) район, должен быть де-факто и де-юре возвращён (если говорить терминологией победившей стороны) Азербайджану. Российские военные уже сейчас разворачивают блокпосты, которые навсегда или очень надолго закроют северный путь в Карабах для армян.

А тем временем, на оставшейся южной дороге, в Лачинском коридоре продолжается страшная работа по сбору тел убитых солдат двух сторон. И кажется, что земля эта если и стала чьей-то навсегда, то только их, навеки отмучившихся.