- Что вас побудило после первого задержания вновь отправиться в зону боевых действий?

Для журналиста самое важное – понимать, что твоя работа важна. Осознавать то, что вы делаете нечто такое, что не делают другие репортёры, несмотря на то, что тоже работают хорошо. Я прекращу писать об украинском кризисе лишь в двух случаях: если я пойму, что закончил свою работу, либо, если меня убьют.

- Первый раз вас задержала Нацгвардия, второй раз СБУ. Была ли разница в условиях содержания и в отношении к вам как к задержанному?

На самом деле, оба раза меня держали в СБУ. Разница лишь в том, что в первый раз было официально объявлено, что меня задержала Нацгвардия. Что за солдаты арестовали меня во второй раз, непонятно до сих пор, но тут, думаю, разницы никакой нет. Впрочем, во второй раз было много хуже: солдаты были настроены очень яростно. К тому же это произошло ночью на поле боя. В первый же раз меня задержали днём на блокпосту, и я 9 часов мило беседовал с солдатами, пока меня не забрало СБУ. Во второй раз сценарий был много жёстче: лицом в землю, автомат к голове, допрос, замечание, что, если с моими документами будет что-то не в порядке, то шансов на жизнь у меня будет немного. Затем мне завязали глаза, обыскали все мои вещи, задали много вопросов, многие из которых возникли у солдат после прочтения моих личных сообщений. Мой друг отправил мне безобидное письмо со словами, чтобы я аккуратнее вёл себя в Бандерстане (это шутливое название Львова). В итоге это сообщение привело к десятиминутному допросу: я сидел с завязанными глазами, окруженный солдатами, которые не прекращали орать на меня. Меня потолкали-попинали, пытались оказывать физическое давление, дали массу дезинформации в СМИ (вроде того, что нашли мой русский паспорт и т.д.).

Кроме того, представители СБУ во время второго задержания удалили мои файлы, взломали аккаунты. Парни же, которые везли меня на границу, вели себя со мной нормально. Наручников не надевали и даже угостили пивом. Когда же меня везли в Киев в первый раз, я ехал с чёрным мешком на голове, закованный в «браслеты», со «стволом» у виска. Впрочем, если бы мне предложили выбрать между таким развитием событий и пивом с удалёнными файлами, взломанными аккаунтами и запретом на посещение страны на 3 года, я бы выбрал первый вариант!

СБУ не отвечает за свои слова. Они говорят одно, а делают другое. Мне сказали, что к моим файлам даже никто не прикасался, что меня встретят на границе. В итоге, и файлы удалены, и встречи не произошло. В первый раз мне сказали, что меня не депортируют, но мне пришлось уехать из Украины. В свете того, что случилось во время моего второго задержания, я чётко понимаю, что был именно депортирован, разве что билет на самолёт пришлось покупать за свой счёт.

- Почему, по-вашему, украинские силовики вас обвинили именно в шпионаже?

Потому что я работаю на Russia Today. Я был сильно удивлён, что даже молодые неглупые представители СБУ постоянно заявляли: «Россия – враг», «украинская армия воюет с Россией». Обвинение в шпионаже очень удобно, потому что в работе журналистов и шпионов есть общие черты: это и фотоматериалы, и видео, и т.д. Во время моего второго задержания допрос в СБУ был сфокусирован на шпионской деятельности. Хотели узнать, не являюсь ли я «новым Кимом Филби».

- Российские СМИ пишут о жестоком обращении украинских силовиков с журналистами. Вы можете подтвердить информацию о том, что работники прессы подвергаются неоправданному давлению со стороны украинских властей?

Это – комбинация сильного давления и простого воровства. Когда меня задержали в первый раз, украинские солдаты положили глаз на мой высококачественный бронежилет пятого класса защиты. Я думаю, они хотели конфисковать и «броник», и шлем, но потом они погуглили, кто я такой, и связались с властями. «Броник» конфисковали уже они. Во время второго задержания «ушёл» новый бронежилет, кроме того, они забрали мои деньги, машину, некоторые личные вещи. Украинские солдаты делают, что хотят, воруют всё, что можно присвоить, а потом отдают тяжёлым на руку и тяготеющим к репрессиям представителям украинской власти.

Оба моих задержания были связаны с российскими журналистами. Когда меня арестовали в первый раз, в плену у СБУ находились репортёры Лайф Ньюз Олег Сидякин и Марат Сайченко. В Киеве меня отпустили практически сразу, отметив, что они допрашивают Олега и Марата в течение трёх суток, «потому что думают, что они русские шпионы». Они продержали их в застенках почти неделю, им досталось намного больше, чем мне, потому что они русские.

Во второй раз я был вместе с местным журналистом Вадимом Аксёновым из Донецка. Как только он открыл рот, и солдаты услышали его говор, его сразу начали жестоко избивать, повалив молодого безоружного человека на землю. Мой акцент спас меня от этой участи.

Это должно дать вам понять, как там относятся к журналистам. Если вы не выступаете на стороне Киева, украинские власти устроят вам массу проблем, как это случилось со мной. Если же вы из России или с юго-востока Украины, всё происходит намного хуже и жёстче.

- Как отреагировали британские официальные лица на ваше задержание? Была ли реакция в британском обществе?

Я знаю, что вопрос, как на моей родине относятся к тому, что я работаю на российский канал, вызывает определённый интерес. Вы знаете, я старый фанат сборной Англии по футболу, я езжу за ней много лет, знаком с многими болельщиками. Этим летом я отправился в Бразилию как простой «болела», работающий в то же время на РТ. Так что, я снимал и писал интервью с многими парнями, которых знаю много лет, рассказывая им, что работаю на российском телевидении.

Они к этому отнеслись вполне нормально, хоть и подтрунивали иной раз, передавая приветы «матушке России». Вы должны понять, что образованные интеллигентные британцы вынуждены «хавать» украинскую пропаганду, выдаваемую такими изданиями, как Гардиан, АйТиВи и даже БиБиСи. Все мои друзья в курсе того, чем я занимаюсь, и они меня поддерживают. Теперь же люди из западной Европы знают, что происходит на самом деле, несмотря на все попытки западных СМИ помешать этому. Меня часто называют «русским журналистом», но вы вряд ли сможете найти более «британского британца». Все мои предки – из Англии, Шотландии и Уэльса. Я люблю свою страну, я просто не настроен против русских и не согласен с антироссийской постановкой вопроса.

Что касается британских чиновников, они сейчас рассматривают мою жалобу по запрету на посещение Украины. Вроде бы, они отнеслись к ней серьёзно, но пока сложно сказать, чем всё это закончится. Они бы сделали много больше, если бы я работал на БиБиСи или АйТиВи, но я выбрал РТ. Я всегда был доволен этим выбором, хотя я не получаю той поддержки от официальных лиц, которая бы была, если бы я сотрудничал с британскими СМИ. Тем не менее, я на неё рассчитываю, и, если чиновники будут «тормозить», я буду их «пинать», требовать необходимых действий и поднимать шумиху.

Моя семья и друзья гордятся тем, что я выбрал канал с альтернативной точкой зрения, которая отличается от той, что озвучивают западные СМИ.

Продолжение следует.