Спросил, как дела. Он отвечает: «Да так, как-то все… нехорошо. Семья, дом, работа, достаток есть. Машину поменял. Ничто не радует. Думаю о всяком. О чем? Ну, все в стране плохо, везде войны, люди убивают друг друга. Мир катится куда-то не туда».

Я говорю:
— Зачем же ты, дурак набитый, забиваешь себе голову такими вещами?
— Да вот же. Начал задумываться и как-то беспокойно и тревожно на душе. В институт поступил заочно, хочу высшие образование на старости лет получить и, чем больше думаю, тем все ужаснее представляется.
— Ну, Соломон говорил: «Во многой мудрости много печали и кто умножает познания — умножает скорбь». Умнеешь — вот и хандришь.

Ну, короче, так накоротке поболтали и разошлись. Он идет, весь какой-то обвисший, несчастный, и со спины — как старик. А был весельчак-балагур, который, несмотря на глупость, был вполне приятным человеком. Был фонтаном энергии. А теперь ходячий памятник тезису «Все тлен и суета».

Когда я процитировал Соломона, я как-то не задумался тогда, а что вообще эта фраза означает. В «Матрице», помните, предатель говорит агенту Смиту: «Знаете, я понял! Незнание — благо». То есть, он сознательно сделал свой выбор, чтобы находится в иллюзорном мире. Не зная угрызений совести, трудностей и проблем. Воспользовался шансом перейти в утопию из антиутопии. У нас в Конституции есть право на доступ к информации. Но нет права на защиту от нее же. Право людей на то, чтобы быть глупыми, поверхностными и ограниченными. И, соответственно, счастливыми. В Советском Союзе было много счастливых людей. При дефиците, плохих бытовых условиях и экономической деградации — люди были счастливы. Это не показуха — я помню, что все было именно так. Не вследствие глупости, а в следствие того, что они не все знали.

«И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь» ©. Согрешили Адам и Ева не тем, что «потрахались», как думают многие люди. Они согрешили тем, что получили знания и «умерли» в качестве счастливых людей, переродившись в людей несчастных, терзающихся сомнениями и страхом перед огромным миром. И с того самого момента — рай был потерян. Жена изменяет мужу, он не знает об этом и не страдает. Но, стоит ему узнать, как мир переворачивается. И ему нужно как-то жить с этим новым знанием. Конечно, в ситуации пытки неизвестностью, на мой взгляд, лучше твердое знание. Но в большинстве случаев люди стремятся к получению информации, повторяя первый грех Адама и Евы, обрекая себя на муки знания.

Я всегда был сторонником просвещения. Но сейчас все чаще начинаю задумываться о том, что далеко не у всех людей достаточно мужества для получения знаний. Не все хотят смотреть, как исламисты отрезают людям головы и потом играют ими в футбол. Здоровый человек не испытывает желания смотреть на трупы и момент смерти людей. В чем смысл моей работы, если люди будут видеть то же, что вижу я? И даже вещи похуже. Да, я знаю, что стремиться к ограниченности — это пошло. Но умный человек не может быть счастливым. С этим нужно просто смириться. Я ни словом не обмолвился об ушлепках, которые кричат на каждом углу: «В России все ужасно. Пора валить!». Ушлепки — потому что не валят, а продолжают убеждать всех, в том, что все плохо. Плохо по сравнению с чем? С Сомали? Или Сирией? Ираком? По сравнению с США? Великобританией? Уезжайте туда, где лучше. Потому что там люди еще не знают, что они живут плохо. Откройте и им глаза.

Я так говорю не потому, что я невыездной и как лиса из басни убеждаю себя, что недоступный виноград — кислый. Тот, кто считает, что все плохо — тому будет плохо везде и всегда. Потому что «объективный мир — объективная реальность, данная нам в субъективных ощущениях». И для моральных анорексичек мир всегда может быть отвратительным и жирным. Но речь не о них. А о сегодняшнем мире, в котором информация стало навязчивой, как пьяная девица легкого поведения в кабаке. В мире, в котором у людей больше нет права не знать.

PS: Сейчас набегут либеральные граждане и будут кричать о том, что я агитирую за ограничение прав и свобод и призываю к тоталитаризму. Эти граждане пусть задумаются сначала о том, почему не стоит детям показывать порнографию или сцены насилия. Мы ограничиваем право детей на информацию, потому что хотим защитить их право на детство. Какой интересный парадокс — иногда ограничение — это защита прав.