Политика

Hardingush: великая война за суверенитет

13 382

Ни одна страна в мире не обладает абсолютным суверенитетом. Его ограничивает вступление в различные союзы (пофиг, Таможенный союз или Европейский). Смысл в том, насколько государство самостоятельно в принятии решений. Ограничивать суверенитет других стран очень выгодно. Представьте суверенитет как величину постоянную. Например, выразим его числом - 100. Это число не может увеличиваться или уменьшаться - 100 суверенитета на всех. И если твой суверенитет увеличивается, то у кого-то он уменьшается. Мир стал глобальным, и все зависят от всех. Например, в страну "А" едут мигранты из страны "Б". Там они работают, а деньги отправляют домой. И в какой-то момент доля денег мигрантов в бюджете страны "Б" превышает 30 процентов. Стоит стране "А" ввести у себя запрет на труд мигрантов - страна "Б" обанкротится. Но и страна "А" не может взять и запретить мигрантов от фонаря - они уже встроены в ее инфраструктуру. Но при любом раскладе, она понесет меньший ущерб.

Рычагов влияния (от экономических и социальных до идеологических и военных) - очень много. В средневековье правитель слабого княжества никогда не принимал решений без оглядки на правителя сильного княжества. Или вообще отказывался от суверенитета и становился вассалом. Так появлялись государства. Тех, кто впадал в заблуждение "Аз есмь царь и никто мне не указ", просто уничтожали. Теперь на смену вооруженным вторжениям пришли более гуманные способы отъема суверенитета - инвестиции, продвижение идеологии, экономические санкции, "оранжевые" революции и так далее. Военная интервенция стала крайним случаем. Но США доказали, что этот метод ограничения суверенитета рано сбрасывать со счетов. Теперь отжим суверенитета скрывается под красивыми словами "наши геополитические интересы". Что остается странам, не располагающим военной мощью, но тоже жаждущим отжать кусочек от числа 100? Только методы террора.

Это истинная причина терроризма. Это, своего рода, звериный оскал маленькой собачки. Она поджала хвост и скалит зубы. Ей некуда отступать перед огромным зверем, нависшим над ней. Но выбор у нее небольшой - либо скалить зубы, либо скулить и пытаться лизать ноги тому, кто на нее надвигается. Сегодня Россия - это такой медведь, который стоит и смотрит на то, как огромный зверь склонился над стаей маленьких собачек. Он не убивает их, а лишь ждет, когда у них сломается воля и они станут его вассалами. Те, кто уже присягнул на верность монстру, лают на медведя и стараются подскочить и куснуть хоть за палец. И медведь, и зверь понимают, что они не могут драться друг с другом - погибнут оба. Когда зверь уж слишком наступает на собачек - медведь рычит. Так выглядит современный мир.

Почему же, спросите вы, терроризм несут к нам, а не к зверю? Почему собаки, которых давит зверь, пытаются кусать медведя? Потому что 100 - постоянная величина, а логово зверя далеко. И если у тебя нет стратегических бомбардировщиков, чтобы повлиять на того, кто отнимает твой суверенитет, то остается только пытаться отжимать его у тех, до кого ты можешь дотянуться. Грубо говоря, сильный Петя отнял яблоко у Васи, а Вася пошел отнимать яблоко у менее сильного Гены, а тот, в свою очередь, у Алены. И так по кругу. И эта ситуация не изменится. Если ты хочешь еще чуть-чуть свободы, то ты можешь добыть ее, только отняв у кого-то другого. В таком мире мы сейчас живем. Это ответ на вопросы в комментариях о том, кто же этот неведомый заказчик терроризма и экстремизма в России, кто пытается развалить страну, неужто коварный госдеп, бла-бла-бла... Выгодно многим. Одни будут насаждать у нас терроризм, другие - поливать грязью все, что происходит в стране, и кричать о том, что "усе пропало!", третьи будут говорить: "а давайте отделим Кавказ, он нам не нравится". Мелкие собачонки по соседству будут лаять, те, что посмелее, - пытаться тяпнуть за палец. А крысы будут пытаться устраивать теракты. Ну и что? Живем дальше. Рядом есть зубр, который, я абсолютно уверен, не предаст медведя никогда. А паникеры, трусы и крысы были во все времена. Ничего нового.

Это видео, я уверен, вы все видели. Но в свете вышесказанного, думаю, теперь оцените его по новому: