Дзен
Телеграм
Стоит отметить, что Вашингтон изначально пытался построить хорошую мину при плохой игре. Так, перед атомным ударом американские самолеты разбрасывали над городом листовки, предупреждающие о предстоящей бомбардировке.
Неизвестно, помог ли столь «человеколюбивый» поступок хоть кому-нибудь, но многие жители Хиросимы выжили в ядерном апокалипсисе. Более того, некоторые из них находились всего в нескольких сотнях метров от эпицентра взрыва. В Японии их называют «хибакуся» — «люди, подвергшиеся воздействию взрыва». По официальным данным, год назад их численность составляла почти 193 тысячи. Однако сколько из них реальных очевидцев трагедии, не известно. Скорее всего, единицы.
Согласно японскому законодательству к числу хибакуся относятся:
- Все находившиеся во время взрыва в пределах нескольких километров от эпицентра;
- Все находившиеся менее чем в двух километрах от эпицентра в течение двух недель после взрыва;
- Все подвергшиеся воздействию радиоактивных осадков;
- Все дети, рождённые женщинами, которые во время беременности попали в любую из перечисленных выше категорий.
Особняком стоят «ниндзю хибакуся» — люди, пережившие две атомных бомбардировки. Уже на следующий день после атомного удара по Хиросиме сотни раненых и пострадавших были вынуждены покинуть разрушенный город. Некоторые выбрали конечной точкой своего маршрута Нагасаки, где 9 августа попали в еще один ядерный апокалипсис. Сегодня известно о 165 таких «счастливчиках».
Самый известный их них — Цутому Ямагучи, умерший 4 января 2010 года в Нагасаки от рака желудка. Кстати, он является единственным человеком, чье нахождение в Нагасаки и Хиросиме во время атомных бомбардировок официально подтверждено.
Свидетельства хибакуся рисуют печальную картину взрыва довольно сухо и практически без эмоций, тем страшнее их читать. Ниже — фрагменты свидетельств очевидцев, переживших ядерную бомбардировку в Хиросиме.
Ясухико Такэта, 1932 год рождения. Пережил бомбардировку, находясь на железнодорожной станции.
Я сидел на рельсах, и ждал следующего поезда. Я ожидал его с минуты на минуту, и смотрел на часы. Было чуть за 8:10.
Внезапно, ослепительная вспышка, ярче даже чем солнце. На некоторое время, я был ослеплен. Здание станции и все вокруг выглядело синевато-белым.
Секунду спустя я услышал оглушительный рев, звук сильнейшего взрыва. Мои уши заложило. Земля дрожала под моими ногами, и все здания вокруг трясло. Оконные стекла вибрировали и вылетали. Я получил сильный удар в спину, и думал, что мой живот готов разорваться.
Мой лоб горел, и я подсознательно коснулся его моей рукой. Когда я смотрел в небо над Хиросимой, я видел крошечное сверкание, белый объект, размером с зерна риса, с оттенком желтого, и красного, который скоро превратился в чудовищный гриб. Оно шло в моем направлении, и мне казалось, будто бы этот гриб собирался окутывать меня.
Я был обездвижен страхом и ударом настолько, что мне было тяжело дышать. Я пробовал убежать, но понял, что это невозможно. Я нашел убежище под соседней скамьей. Я был испуган грохочущими, оглушающими звуками, которые я услышал, думая, что вражеские самолеты бомбят город.
Наконец шум прекратился. Осторожно, я выполз из моего потайного места и огляделся. Я видел огромный, яркий, красный столб огня (мне говорили позже, что он был 200 метров в диаметре и поднялся на высоту 10 000 метров), который увеличился поминутно, продолжая расти и расти вверх.
Возрастая от земли к небу, с огромной силой, столб становился все больше и больше. Порой дул страшный обжигающий ветер. Вид был настолько ужасающим, что никакие слова не смогут описать это. Армейский чиновник, стоящий на платформе, рассматривая взрыв с биноклем, сказал мне, что это, наверное, взорвался склад боеприпасов.
Наша начальная школа стала временным пунктом оказания первой помощи, его классные комнаты — преобразованы в больничные палаты. Жертвы бомбардировки были выстроены в очередь, ожидая помощи.
Волосы жертв были завиты, и их лица раздувались от темно-красных ожогов. Части их кожи свисали с открытых ран, а их одежда, покрытая кровью, была опалена и разорвана. Многие из них были принесены на ставнях, которые служили носилками. Они были похожи на призраков, лежа там, и их внутренние органы выпирали через их руки! Некоторые люди просто стонали. Другие кричали имена членов семьи. Были люди, которые просили, «Вода, пожалуйста. Дайте мне воду». Это была ужасная сцена.
Акихиро Такахаши, 1931 год рождения. Пережил взрыв, находясь в 1,3 км от эпицентра.
Мы выстраивались в шеренгу, когда увидели приближающийся и пролетающий над нами B-29. Все смотрели вверх и показывали на самолет пальцем. Затем вышедший из здания школы учитель через старост скомандовал лечь на землю. Мы лежали на земле, и наши взгляды были направлены в небо. В этот момент произошел взрыв. Поднялся невероятный шум, а затем наступила темнота. Я не мог ничего видеть. Мы были буквально снесены ударной волной. Я не мог понять ничего, пока не прошла темнота. Я был откинут ударной волной на 10 метров. Мои друзья лежали тут же, рядом, снесенные этой же волной. Вокруг нас, насколько хватало глаз, все было разрушено и уничтожено. Я почувствовал, что Хиросима исчезла с лица земли за какое-то мгновенье. Затем я осмотрел себя, и увидел, что моя одежда превратилась в лохмотья от высокой температуры. Весь мой затылок, спина, обе руки и ноги были обожжены. Моя кожа оплавилась и свисала. Автоматически я пошел на запад, так как в этом направлении находился мой дом. Спустя некоторое время я услышал, как кто-то зовет меня по имени. Я посмотрел по сторонам, и увидел своего приятеля, с которым мы учились в одной школе. Его звали Ямамото. Он был ужасно обожжен, так же как и я. Мы шли к реке, видя по пути сотни и сотни жертв. Мы видели мужчину, на верхней части тела которого не было кожи, видели женщину, глаза которой высохли от такой температуры, а ее маленький ребенок истекал кровью. Мать и ее ребенок лежали, и на них не было кожи. Мы медленно ползли к реке. Начался пожар, и лишь по счастливой случайности мы остались живы. Если бы мы задержались хоть на секунду, мы погибли бы в огне. Огонь поднимался в небо на 4−5 метров. Там был маленький деревянный мостик, который не был разрушен взрывом. Я перешел на другую сторону реки по этому мосту. Ямамото со мной больше не было, он потерялся. Я помню, что перешел через мост один, и там, на другой стороне, трижды окунулся в воду. Ожоги были ужасающими. Я чувствовал, как мое тело горит, поэтому холодная вода реки показалась мне самым дорогим сокровищем мира. Затем, я вышел из реки и побрел по железнодорожным путям в сторону своего дома. По пути встретился с еще одним знакомым — Токуджиро Хатта. Я удивился, почему ступни его ног были так сильно сожжены? Ведь невозможно так сильно обжечься на ступнях. Но факт оставался фактом. Даже будучи сам сильно обожженным, я не мог уйти, проигнорировав его. Я предложил ему ползать, используя руки и колени. Затем, я сказал ему идти на пятках и поддерживал его. Мы шли по направлению к моему дому, меняя эти способы передвижения. Когда мы отдыхали, будучи совершенно исчерпанными, я повстречал брата моего дедушки и его жену. Как вы знаете, у нас есть пословица о Будде, встречающем в Аду. Тогдашняя встреча с моими родственниками выглядела точно так же. Они, как Будда, встретили меня, блуждающего в аду.
Свидетель, решивший остаться инкогнито, 1924 год рождения. В момент взрыва, находился в 2 километрах от эпицентра.
6 августа 1945 года… слишком ужасный для меня день, чтоб вспоминать… Около девяти утра сверкнула вспышка, и я не мог видеть, потому что песок и дым застилали мне глаза. Я хотел знать, что произошло. Я посмотрел вокруг отсутствующим взглядом и обнаружил, что военные бараки рухнули, а дома горят. Вскоре я увидел обожжённых людей, бессознательно бредущих, не знающих, куда идти.
Среди них я обнаружил беременную женщину, родившую ребёнка из-за вызванного бомбой шока. Ребёнок издал свой первый здоровый крик из-под её обожжённого тела. Такая ужасная сцена не должна никогда повториться!
Около военных бараков был расположен детский сад. Детский сад был охвачен огнём, и я видел семь или восемь детей, бегавших тут и там в поисках помощи. Я покинул то место ради выполнения своих обязанностей военного, не оказав детям помощи. Даже сейчас, через сорок лет после окончания войны, я спрашиваю себя, почему я не помог им в то время?
Свидетель, решивший остаться инкогнито, 1936 год рождения. В момент бомбардировки находился в полутора километрах от эпицентра.
Моя старшая сестра, которой в то время был 21 год, оказалась в ловушке под рухнувшим домом. Она просила о помощи из-под здания: «Пожалуйста, уберите этот столб, тогда я смогу выбраться. Мои ноги зажаты. Дайте мне пилу». Но при таких обстоятельствах отыскать пилу было невозможно. Моя мать, которую погребло под обломками неподалёку, закричала, когда услышала мой голос. У неё были глубоко поранены колени. Другая моя сестра, которой тогда было 15 лет, взяла обломок черепицы и набрала грязной воды из противопожарной цистерны. Но к тому времени, как я передал его матери, большая часть воды расплескалась.
Я ощутил, как беспомощен может быть человек! Таща меня за руку, моя мать убегала прочь, оставив умирать двух своих дочерей. Она сказала мне: «Если б у меня не было тебя, я бы не оставила твоих сестёр и умерла бы вместе с ними».
Акико Такакура, 1925 год рождения. Сумела пережить бомбардировку, находясь всего в 300 метрах от эпицентра взрыва. На спине у неё осталось свыше сотни глубочайших ранений.
Это было похоже на белоснежную вспышку. Я потеряла сознание прямо после, или еще во время вспышки. Когда же ко мне вернулось сознание, я лежала в темноте и услышала моих друзей, госпожу Асами, зовущую маму. Боясь, что пожар поймает нас в ловушку, я крикнула госпоже Асами, чтобы она убегала. Но госпожа Асами сказала мне оставлять ее и попробовать убежать одной, потому что она не может выбраться, т. к. не может двигаться. Я сказала ей, что я не могу оставить ее тут, но по ее словам, она не могла даже встать. В то время как мы разговаривали, небо просветлело, и я услышала воду, бегущую в уборной. Очевидно, водные трубы взорвались. Я лила воду на голову госпожи Асами снова и снова, чтобы она пришла в себя, собралась с силами, и вышла из здания со мной. Мы сначала думали, чтобы убежать через главный вход, но этот путь был закрыт, потому что прямо перед нами полыхала стена огня. Тогда мы сели на корточки рядом с большой лужей, для того, чтобы бороться с огнем, который был размером с этот стол. Вся Хиросима умирала в огне, и мы не могли дышать, было очень жарко. Через какое-то время огонь приблизился к нам с юга. Это было похоже на ураган огня, пожирающий улицу с обеих сторон. Везде где огонь побывал — все горело. Мне обожгло ухо и ногу, но я не чувствовала этого. Водоворот огня, приближался к нам со стороны Оте-Мачи. Каждый старался держаться подальше огня. Все это напоминало ад. Через некоторое время пошел дождь. Огонь и дым так измучили нас, что мы начали страдать от жажды, но никакой воды не было, и дым продолжал жечь глаза. Люди, измученные от борьбы с дымом и огнем так хотели пить, что подняли головы и стали ловить капли, но это было не так просто. Дождь был черным и с большими каплями. Вся Хиросима мне представлялась раскрашенной только в 3 цвета. Черный, коричневый и красный, и никакого больше! Многие, кто оказался на улице были мгновенно убиты. Кончики пальцев трупов горели, и огонь постепенно расползался по их телам. Легкая серая жидкость капала с их рук. Я была так потрясена, увидев, как могут быть изуродованы кисти, что не могла поверить в это. Это было ужасно. Я смотрела и думала, что эти руки, которые когда-то держали младенцев или переворачивали страницы книг, теперь так обожжены и изуродованы.
Удивительно, но отношение к хибакуся в Японии — неоднозначное. С одной стороны, они получают поддержку и льготы от государства. С другой — люди их сторонятся, считая лучевую болезнь заразной и наследственной.
По данным на 31 марта 2014, в живых числилось 192 719 хибакуся (преимущественно проживавших в Японии)
Этой дискриминации подвергаются даже дети переживших ядерный взрыв. Их часто не берут на работу, и они вынуждены скрывать свой статус. Такие же трудности испытывают и японцы, пострадавшие от аварии на Фукусиме.