Со школьных времен нам рассказывали о том, что СССР победил все страшные инфекционные болезни и холера, чума, тиф и прочие жуткие эпидемии навсегда остались в прошлом. Однако, как показывает практика, на самом деле это было не совсем так, а скорее, даже совсем не так. В советское время о периодически возникавших вспышках различных эпидемий говорить было строго запрещено, но правду, подобно шилу в мешке, утаить невозможно.

Все то, что когда-то было строго засекречено, сегодня постепенно становится явью, всплывая в виде леденящих душу воспоминаний свидетелей тех или иных событий. Если искать теги к лету 1970 года в Волгограде, то это будут однозначно слова #карантин и #холера…

Эпидемия этой инфекции разразилась в самый что ни есть курортный сезон, и охватила она не только город-герой, но и другие регионы юга СССР. Но поскольку тогда сообщать о разного рода неприятностях было не принято (в СССР не было не только секса, но и инфекционных заболеваний), жители зараженных областей узнавали об эпидемии «по факту» — либо по сарафанному радио, либо если, не дай Бог, заболевал кто-то из родных и близких.

Эпидемия стала одним из самых ярких воспоминаний моего раннего детства, хотя, слава Богу, никого из моих родственников холера не коснулась. Возможно, не в последнюю очередь потому, что моя мама была (и остается) фанаткой чистоты: мыть руки меня заставляли по двадцать раз в день, при каждом приходе с улицы.

Тем летом мы с мамой, как у нас в семье было заведено, провели две недели в Крыму, и о том, что и там, и в Волгоградской области объявлена чрезвычайная ситуация «по холере», узнали непосредственно в аэропорту по возвращении домой.

Зона прилета аэропорта в поселке Гумрак (это 13 км от центра Волгограда) была по периметру оцеплена милицией, которая проверяла паспорта у всех прибывших. «Наверное, бандитов ловят», — предположила мама (Волгоград, совсем незадолго до того переставший быть Сталинградом, считался одной из бандитских «столиц» юга России, наряду с Ростовом-на-Дону).

Что дело не в ловле бандитов, сомнение закралось, когда проверка документов дошла до мамы (со мной под мышкой). Пассажиров с волгоградской пропиской, таких как мы, беспрепятственно пропускали через кордон. Приезжих же милиционеры отправляли в отдельный «загончик», где их ждали автобусы с врачами.

Но все прилетевшие, независимо от прописки, должны были пройти через тазики с хлоркой, в одном из которых я с удовольствием потоптался — в качестве первичной профилактики переноса вибриона (уж не знаю, насколько эффективной такая мера была).

Именно благодаря возмущенным и удивленным препирательствам гостей города с милиционерами и медработниками мы и узнали, что Волгоград объявлен «закрытым городом» из-за вспышки холеры. Приезжих сразу из аэропорта отвозили в какое-то медучреждение, где брали анализы и предлагали на выбор: либо остаться в городе на недельный карантин, либо немедленно вернуться туда, откуда они прибыли, — то есть в Крым, где холера тоже приобрела характер эпидемии.

Власти — административные и медицинские — опасались, что гости города могут подцепить заразу за время краткого пребывания в Волгограде, а поскольку инкубационный период у холерного вибриона достигает пяти дней, они могли улететь в другие города, не подозревая ничего плохого, и так разнести эпидемию во все уголки Союза ССР. Особое внимание, конечно, обращалось на рейсы, прибывшие из уже зараженных областей, — а именно таким мы с мамой и возвращались домой тем летом.

В Астраханской области, граничащей с Волгоградской, к этому моменту уже умерло 35 человек, как стало известно позднее. Именно из Астрахани холера и была занесена в Волгоград.

Сопоставимая по масштабам эпидемия холеры за весь советский период была зафиксирована только в 1942—1943 годах, когда в ее зоне оказались Восточная Украина, Поволжье, Кавказ и Средняя Азия. Но тогда шла война, и населению, да и властям, было, строго говоря, не до мытья рук.

По раскрытым уже через много лет данным, в Волгограде диагноз «холера» был поставлен всего 30 человекам — это в пять раз меньше, чем заболело в Керчи, очаге крымской эпидемии, где под жесткий карантин подпало 160 тысяч человек, из них 30 тысяч приезжих (из 180 тысяч по всей стране).

Карантин в Волгограде был отменен в сентябре 1970 года.

Советские власти извлекли из эпидемии урок: в 1972 году вышло постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах по предотвращению загрязнения Волги и Урала неочищенными сточными водами». В соответствии с этим документом, в пассажирских и грузовых портах на этих реках были оборудованы специальные пункты для приема от судов канализационных вод — которые до этого просто сливались вместе с фекалиями в реки.