В Выборге продолжается фестиваль российского кино «Окно в Европу», а в Москве – его «Зеркало»: довольно уникальная, на самом деле, возможность увидеть участников конкурсной программы прямо сейчас, не дожидаясь иных поводов. Пользуются ею, впрочем, считанные единицы: если выборжане давно уже привыкли с интересом принимать любой наш новый фильм, то москвичи – народ избалованный, их просто так на сеанс не заманишь. Хотя не сказать, что картины, идущие одновременно в соседних залах, так уж принципиально отличаются качеством – просто раскручены они лучше. «Окно в Европу» в этом смысле – окно в отечественное кино, которое каким-то образом существует и ждёт своего зрителя даже без шумной сопутствующей рекламы.

Кадр из фильма "Деливеранс".

Первый взгляд на конкурсную программу Выборгского фестиваля удручил: «А смотреть-то нечего». Сейчас в этом можно признаться – потому как всё оказалось совершенно не так. «Нечего смотреть» здесь тем, кто привык выбирать фильмы, ориентируясь лишь на громкие имена. Таковых тут и правда почти нет. Но «неожиданно» выясняется, что не только признанные звёзды создают кино, достойное внимания. Этим и хорош фестиваль, позволяющий оценить работы, находящиеся как будто бы на обочине современного кинопроцесса, - которые недостаточно «круты» для «Кинотавра», недостаточно «пафосны» для ММКФ и в той же степени недостаточно «гламурны» для широкого проката. Но это кино есть. И наглядно подтверждает, что ситуация далеко не так позорна, как принято считать сторонними наблюдателями. Фильмы-то приличные у нас найдутся, отсутствует иное: умение их показать. Вот в чём главная беда – в маркетинге, а вовсе не в качестве продукта.

Вот, например, «Деливеранс» (реж. Сергей Кузнецов) – таких картин в США выпускают за год десятками. Далеко не все из них собирают кассу, тем более не все доходят до российского экрана, но их регулярное появление жизненно важно, без них Голливуда не было бы вовсе. Хотя это и не блокбастеры, и отнюдь не номинанты на «Оскар». Но это – дебюты. Молодой автор получает возможность просто проявить себя. «Снимай, твори!» - говорят ему продюсеры. «Веди нас!» - приветствуют его актёры. Рискованно? Конечно, ведь что он там ещё снимёт… Но как вообще тогда узнать потенциал, если не дать сделать первого шага? Короткометражки – это одно, это обязательный этап, но только полноценный фильм, тот, на который можно продать билет в кинотеатре, считается настоящим началом. И зачастую у многих дебютантов руки развязаны куда больше, нежели у иных мастеров, им остаётся только воспользоваться этим и показать максимум того, на что они способны. Показать, что у них внутри, чем они дышат, о чём думают. И как умеют это облекать в аудиовизуальную форму.

Кадр из фильма "Деливеранс".

В России дебюты, как правило, совсем другие, да и «потоком» их никак не назовёшь: то появляются, то нет, но чаще – одни разговоры: «Нужны дебюты, дорогу молодым!..» И вот – во многих отношениях чудесный фильм. Не без грехов, но с ощущением, зачем это всё вообще нужно – с ощущением для этих широт крайне редким. Это кино нужно не для того, чтобы раз – и всех поразить, не для того, чтобы «сорвать банк». А чтобы показать нам ещё одного автора – человека, понимающего суть этого искусства, умеющего превращать некую историю в нечто магическое и обладающего достаточным умением, чтобы перенести свои ощущения в пространство экрана. В иной стране это убедило бы тех, кто решает такого рода вопросы: надо давать парню нормальный бюджет – и вперёд, к новым свершениям!.. Как сложится судьба Сергея Кузнецова у нас – предположить трудно; но вполне вероятно, что со второй лентой его позовут уже на «Кинотавр», в высшую лигу.

О чём же фильм? Машина сбивает выбежавшего на дорогу голого мужчину. Похоже, что насмерть – и труп отправляют в морг. Но вскоре «мертвец» оживает – не помня о себе совершенно ничего, даже имени. Кто он, зачем здесь, стоит ли продолжать своё существование?.. А параллельно перед нами разворачивается как раз то, что он забыл, - его жизнь. Вернее, несколько её фрагментов, сцепленных центральной составляющей – Катей, которую Серёжа раз и навсегда полюбил ещё в 6-летнем возрасте… Иллюстрации детских воспоминаний имитированы здесь под старую плёнку, в отрочестве герой уже сам держит в руках видеокамеру. И когда подруга просит её выключить – выключает, секунд на десять погружая зрителей в темноту. Казалось бы – ничего особенного, но «Деливеранс» как раз тот случай, когда важнее слов - подобные детали, которые прикипают к основе подобно сахаринкам, прилипающим к мокрому пальцу.

Фильм не идеален. Здесь чересчур много закадрового текста (в исполнении Сергея Дрейдена) - словно это не кино, а аудиокнига; и очевидно, что автора куда больше 6-летнего героя волнует, что там под платьем у 14-летней девочки; не все побочные линии разыграны, да и не все важны (хотя нашлось место и ментовскому произволу, и цинизму телевизионщиков – пусть и без излишних перегибов). Да, можно придираться, только вот идеальных картин ведь вообще не так-то и много - а эта хотя бы честна. И оставляет после себя очень хорошее послевкусие. Может это и «пустячок» - но приятный. Печаль одна: таких работ у нас должно быть в год по меньшей мере пара десятков. В одиночестве «Деливеранс» растворится – и не факт, что вы о нём больше услышите. Но в связке с себе подобными у него имелся хотя бы шанс быть замеченным… Не только профессионалами – всё-таки они уже увидели фильм благодаря выборгскому конкурсу, но и зрителями. 

Кадр из фильма "Московские сумерки".

Тему человеческого предназначения поднимает и лента Алёны Званцовой «Московские сумерки». 43-летний врач, герой Игоря Гордина, нечаянно убивает себя дефибриллятором. Столь нелепую смерть высшие силы, судя по всему, сочли за самоубийство – и оставили его на земле в виде призрака. Видимого с заходом солнца, но «растворяющегося» при дневном свете. В остальном – почти всё то же самое, с единственным существенным «но»: не рекомендовано прикосновение к живому человеку. Как ни странно, в таком вот виде недавно похороненного Игоря с радостью принимает обратно семья – и любящая жена, которая видит в этом второй шанс зажить счастливо, и две дочери, для которых важнее, что папа есть, и не так уж и важно всё остальное. И он даже устраивается на работу – на ночные смены в скорую помощь, отказываясь от рукопожатий со ссылкой на псориаз. И даже ходит в рестораны и кафе – предусмотрительно надевая подгузники, чтобы ничего не вылилось. И ничего – жизнь продолжается. 

Кадр из фильма "Московские сумерки".

Более того, герой встречает себе подобных – сперва стародавнего чёрного монаха¸ затем недавно прыгнувшую с крыши юную художницу и отравившегося агента по недвижимости. «Товарищ, коллега!..» - кричит Игорь первому, не зная, как бы правильнее к нему обратиться. «Я думала, вы с цветами придёте», - говорит ему призрак 19-летней покойницы. - «Ну да, с чётным количеством». И так далее, и так далее – потусторонний сюжет вбирает в себя массу забавных моментов, и если вывести за скобки мистическое начало, то фильм вполне проходит по разряду комедии, плавно перетекающей в мелодраму. Здесь есть интересные придумки, нестандартные решения и вообще – фильм попросту смотрится. Не претендуя, быть может, ни на какую революцию в жанре, но выполняя свою задачу – увлекая зрителя и все полтора часа удерживая его внимание. И заставляя в итоге задуматься – на что мы, собственно говоря, тратим свою жизнь и не пора ли что-то в ней изменить, не дожидаясь второго шанса, который ведь может и не представиться…

Кадр из фильма "Собачий рай".

Играет Игорь Гордин и в другой конкурсной картине – «Собачий рай» Анны Чернаковой (фильм вскоре покажут и на фестивале «Московская премьера»). В 1953 году семья возвращается в Москву из ссылки с ощутимыми потерями – без родителей Мити и без его пса Гектора. Но если про папу и маму всё вроде бы «известно» (он погиб на войне, она изучает китов на далёком острове), то судьба пса не так очевидна. Мальчик верит, что им ещё предстоит встретиться, а потому вместе со своей новой подружкой, не по годам смышлёной Таней, начинает обустраивать в соседней запечатанной квартире место, где Гектор мог бы жить по приезду – тот самый «собачий рай». Свой план они осуществляют втайне от родни и жильцов дома, где все друг другу знакомы.

Как мы уже писали совсем недавно, сценарист Александр Адабашьян сравнил построение фильма с этажеркой; так вот этот «детский» сюжет – верхняя полка. А ниже прячутся подлинно шекспировские страсти, способные поразить уже не детей, а пришедших с ними родителей. Взять хотя бы историю этой семьи: бабушка в своё время публично отказалась от Сталинской премии, присуждённой ей за книгу о Герцене, и буквально сама напросилась на последующий арест, дабы страданиями искупить определённые «прегрешения» своего рода. Да и папа Мити вовсе не погиб, а… Впрочем, нет, здесь уже будет жуткий спойлер, но поверьте – от развязки вы ахнете. Колоритно выписаны и соседи: жизнерадостный герой Советского Союза катается на самокате и выколачивает висящую на балконе тигриную шкуру; обезноженный ветеран читает газету – и слышит звуки взрывов, печатает на машинке воспоминания – и вместо звука клавиш раздаются звуки выстрелов. А член семьи – муж бабушки (но не дедушка), которого играет сам Адабашьян, то и дело садится за пианино – но не ради музыки, а для здоровья, чтобы задействовать мало задействованные группы мышц. Подобные «приколы» придуманы и воплощены с ощутимым мастерством и создают очень плотную, насыщенную нюансами картину, смотреть которую будет интересно даже не столько детям, сколько взрослым, способным «прочитать» всю историю в полном объёме.

Кадр из фильма "Собачий рай".

Другой вопрос – где им это смотреть? Здесь мы снова возвращаемся к тому, с чего начали. Хорошее кино у нас есть, причём самое разное – и для любителей эксперимента, и для ценителей классической сюжетной структуры. Но путь его к зрителю тернист и извилист. И далеко не всегда заканчивается столь ожидаемой встречей.

См. также:

«В Выборге зададутся вопросом: куда уходит зритель?»