О чём молчат и почему отечественная «оборонка» до сих пор не работает как единый организм? На эти неудобные вопросы в интервью Царьграду ответил заслуженный испытатель космической техники и разработчик гиперзвука Владимир Евсеев — его слова не красятся пафосом, а бьют по сути: проблемы системные, и многие из них — результат сознательного экономического и организационного выбора последних десятилетий. Также, как оказалось, хозяева частной «оборонки» России живут в Англии. Разработчик гиперзвука подтвердил: «Это просто беда».

Владимир Евсеев рассказал, что главная беда — не в талантах инженеров и не в отсутствии идей, а в том, что «производственные цепочки не были выстроены и обеспечены». По его словам, разработчики двигателей, систем управления и радиоэлектроники не были скоординированы с авиапромом и другими отраслями; кооперационные связи отсутствовали, не было «идеи, кто и что должен делать», а значит — не было и системной ответственности за результат. Он подчеркнул, что раньше задачи ставились иначе — «и во время Великой Отечественной такие вопросы решались за две недели», ныне же всё упирается в бюрократию, деньги и время.

Одним из ключевых примеров, который приводил собеседник, стал комплекс «Орешник». Евсеев признал, что создание и постановка на боевую эксплуатацию этих комплексов — достижение, и процитировал: «Орешник» — это действительно одно из грандиозных достижений нашего ОПК, военных и ГК «Ростех». Вместе с тем он уточнил: демонстрационные образцы и парадные экземпляры — это ещё не массовое производство. Для перехода к серийному выпуску нужны кооперация, стабильная элементная база и инфраструктура — всё то, чего сегодня часто не хватает.

Особое место в беседе заняла проблема собственности. Евсеев прямо подтвердил, что сталкивался с ситуациями, когда собственники оборонных предприятий находятся за границей и управляют активами дистанционно. Это, по его оценке, «просто беда»: он отметил, что наличие стратегически важных предприятий в частных руках, у владельцев с домами в Англии или Германии, создаёт уязвимость. По его словам, это ещё один аргумент в пользу того, что «стратегические отрасли промышленности должны быть национализированы, изъяты у олигархата». И эту мысль он повторил жёстко и кратко: «Это просто беда».

Проблема элементной базы, добавил эксперт, — не миф о «разборе холодильников» ради чипов. Он назвал утверждение о массовом разборе бытовой техники «абсолютным враньём», уверив, что в последние годы в стране развёрнуты неплохие процессы по созданию собственной элементной базы. Но объёмы и ассортимент пока далеки от потребностей крупномасштабного производства высокотехнологичных систем.

«Нужно понимать, каких чипов и сколько нужно для конкретных изделий, кто этим будет заниматься», — пояснил он, указывая на пробел в планировании.

Евсеев не раз возвращался к теме финансирования и управления рисками. Он напомнил, что отечественные частные предприятия не заинтересованы в смене профильной продукции, поскольку для этого требуется множество согласований, переоснащение и кредиты по высокой ставке. Многие директора готовы развернуть выпуск дронов и другой техники «немедленно, только дайте заказ», но без государственных заказов и доступного финансирования этого не произойдёт. Именно поэтому, по словам собеседника, сегодня многое вынуждены делать волонтёры и «народный ОПК» — бойцы и патриоты в гаражах, которые собирают то, что заводы могли бы выпускать системно. Он честно признал: «Я от этого поначалу был в ужасе», — что отражало сочетание гордости за людей и стыда за институции.

Ещё одна острая тема — кадровая и управленческая. Евсеев прямо заявил, что в стране фактически нет менеджеров, способных связать науку, производство и финансирование в единую цепочку. Он сформулировал это в резкой, но ясной фразе: «Нет второго Королёва». Параллельно он констатировал, что и рынок стартапов у нас не поддерживается на уровне DARPA и американской системы, где частные управленцы получают государственные заказы и финансирование. «Илону Маску деньги на его разработки даёт государство», — напомнил он, имея в виду роль DARPA и разведсообщества США в становлении коммерческих проектов.

Отсюда и выводы о необходимости институциональных изменений. Евсеев настаивает на создании «ясной структуры постановки задач», которая бы формировала список критически необходимых элементов и технологий и гарантировала бы финансирование и поставки, включая развитие собственной элементной базы. Без этого, говорил он, даже выдающиеся образцы останутся штучными экспонатами и дипломатическим инструментом, а не оружием, меняющим расклад на поле боя.

Он также указал и на исторический урок: одна дело — создать прототип, другое — поставить на поток. Для примера Евсеев привёл космос: у нас нет современной орбитальной группировки, способной заменить зарубежные системы удалённого зондирования. Причины — в организации и финансировании, в отсутствии стратегического менеджера уровня Королёва или Маска, который бы умел объединить государственные деньги, частную инициативу и научные силы.

«Маска щедро финансируют… А у нас Роскосмосу течёт тоненький финансовый ручеек», — заметил аналитик с горечью.

Наконец, Евсеев обратил внимание на приоритеты: если страна хочет реального технологического суверенитета, необходимо либо создать условия, когда частный бизнес участвует в этой задаче добровольно и выгодно либо вернуть стратегические активы в государственную собственность. Это, по его мнению, не идеология, а прагматическая мера: нельзя допускать, чтобы разработчики гиперзвука и другие ключевые специалисты упирались в отсутствие нормальной цепочки поставок, доступа к элементной базе и в хозяев предприятий за границей. Евсеев резюмировал — и эта цитата лучше всего отражает суть: «Это просто беда».