На праймериз ЕР пришли более 10 млн человек. И отмахнуться от этого факта теперь не получится.

«Лучше поздно, чем некогда» — с таким лозунгом противники «Единой России» встретили 22 мая, день, когда по всей стране открылись счетные участки. В ход шли самый различные приемы и методы вплоть до банальной уголовщины.

Случай из уголовной практики можно было наблюдать в пос. Шоссейный Гурьевского района Калининградской области. В помещение счетного участка двое молодых людей «из хулиганских побуждений» бросили дымовую шашку. К счастью, люди и документы не пострадали, а доблестная полиция оперативно справилась с дымом и процесс голосования возобновился.

Более мягкие способы противостояния с «Единой России» предпочла партия ЛДПР. Под лозунгом «Хватит терпеть паразитов!» ее активисты в Оренбурге раздавали средства против огородных вредителей, намекая тем самым на травлю. Но вот только кого и зачем — это пожилым дачникам не поясняли.

Коммунисты в своем рвении как всегда пошли дальше своих коллег либерал-демократов. Они пугали избирателей москвичей «воронком» и формой НКВД. У них в арсенале оказались и провокации с угрозами убийства (Новосибирск), и пикеты с призывами голосовать за КПРФ возле счетных участков «Единой России» (Челябинск), и раздача листовок с портретами Зюганова в костюмах пчелы и птицы счастья (Екатеринбург).

Эссеры же не нашли ничего более креативного, как придти на один из счетных участков в Якутии в куртке и кепке с символикой «Справедливой России».

«Сходил» (по его собственному выражению) и «проголосовал» на праймериз член команды Навального Леонид Волков. Неуклюже нагадил. Не учел, что в квадратиках напротив фамилий можно поставить любой знак — не обязательно галочку. Более того, не знал сердечный, что проголосовать можно за всех кандидатов, ибо голосование рейтинговое. Вот и получилось, что одним росчерком отдал он свой оппозиционный голос за всех участников праймериз «Единой России».

Были и курьезные случаи. Кто-то пытался съесть бюллетени, хорошо, что не в Москве, где один экземпляр насчитывал 10 страниц. Кто-то их выносил — в декольте для музея, в трусах для памяти. Как эти бедные листы только не разрисовывали, и не расписывали! И это было. И нелюбовь была…