После наводнивших СМИ комментариев на тему европейского мигрантского кризиса может сложиться впечатление, что в Европу перемещаются исключительно боевики ИГИЛ, маскирующиеся там под сирых и убогих, и ждущих пресловутого часа Х. На самом же деле ситуация не столь однозначна. Корреспондент «Ридуса» на Ближнем Востоке попыталась на месте разобраться, как и откуда «растут ноги» мигрантского секс-терроризма в Европе.

И снова Турция

Произошедшие в Германии и некоторых других европейских странах нападения на женщин вернули интерес к, казалось бы, уже отработанной мировыми СМИ «теме № 1»: кто же те странные персонажи, наводнившие Старый Свет и продолжающие прибывать в Европу через Турцию?

Мало кто знает о том, что с 1 января нынешнего года Турция, которой на остановку процесса великого переселения народов Евросоюз выделил энную сумму, неожиданно ввела визовый режим для сирийцев. Шаг, по меньшей мере, странный, так как коснулся он вовсе не подозрительных нелегалов, с наступлением которых Турции предложено (и оплачено) бороться. Они по-прежнему могут спокойно проникать в страну не только без виз, но и вообще без удостоверяющих личность документов через заботливо проделанные дыры в турецко-сирийской границе. 

Ужесточение коснулось лишь добропорядочных сирийских граждан, прилетающих в Турцию самолетами. Только 9 января сирийскими самолетами было выполнено три рейса для вывоза обратно в Дамаск нескольких сотен не вылетевших (по причине отсутствия в паспортах заранее поставленных в консульстве виз) в Стамбул сирийцев, застрявших в аэропорту Бейрута.

Установленный турками «фильтр», вероятнее всего, еще больше усложнит ситуацию в Европе, так как процент приезжающих за статусом беженца людей с откровенно криминальным прошлым будет только увеличиваться. Визовые ужесточения отсекут и без того небольшой ручеек добропорядочных временных переселенцев, приезжавших в Турцию легально и поддающихся хоть какому-то контролю и учету.

Сирийцы ни при чем

Одной из популярных в прессе версий объяснения произошедших нападений на женщин является предположение об участии хулиганов в некой «игре», суть которой сводится к сексуальному третированию одиноко идущих по улице женщин. 

«Игра» по всем признакам имеет североафриканское происхождение. В жизни сирийских, ливанских, иорданских и палестинских арабов такого явления практически не встречается. Традиционное общество, где мнение окружающих является достаточно серьезным фактором, играло и продолжает играть существенную роль в закладываемых в детстве понятиях о том, что является допустимым, а что — табуированным и аморальным. То, что среди подозреваемых полицией в нападениях на женщин есть сирийцы, скорее, говорит о том, что дурной пример заразителен.

В плену стереотипов

Опрошенные автором сирийцы склонны винить в произошедшем неумеренные алкогольные возлияния, сбившие планки у не привыкших к спиртному хулиганов арабского происхождения. А также распространенные среди части арабов стереотипы. О них разговор особый, ибо в той или иной степени им подвержены обе стороны. 

Хозяева-европейцы судорожно убирают елки и не рекомендуют устанавливать их на виду у новых обитателей Европы. Хотя на родине у самих беженцев празднование нового года с елками в общественных местах уже давно стало национальным праздником. 

Гости же, насмотревшись вдоволь «видеопродукции» о секс-приключениях почтальонов и водопроводчиков, всерьез считают спонтанный, а то и групповой секс с незнакомыми людьми типичным времяпровождением рядовой немецкой фрау.

Криминал с арабским лицом

Нападения на женщин, подобные тем, что происходят сегодня в Европе, в массовом порядке происходили несколько лет назад в охваченном народными волнениями Каире. 

Египетское общество — одно из немногих в арабском мире, где криминал действительно играет существенную роль. Наркоторговля, проституция, грабежи и хулиганство в Египте, увы, явления пусть и редкие, но не уникальные. Уровень жизни в этой стране и отсутствие работы для миллионов человек многие годы заставляли египтян искать лучшей доли в других арабских странах. 

Не исключено, что среди прибывающих в Европу под видом сирийцев и ливийцев достаточно много нелегалов египетского происхождения. Также достаточно криминализированы марокканцы, являющиеся едва ли не основными «клиентами» немецкой полиции.

Европа бандитская

Ничегонеделание, как известно, является лучшей питательной средой для разного рода преступлений. Бьющая баклуши молодежь, многие из представителей которой имели криминальное прошлое, включая участие в незаконных бандформированиях, не имея опыта положительных дел, активно обменивается имеющимся у нее опытом отрицательным. 

Отсутствие языкового барьера (несмотря на существенные различия в разговорных диалектах, арабы из разных стран без особого труда понимают друг друга) открывает путь к созданию в будущем преступных группировок на манер латиноамериканских, т.е. объединяющих не выходцев из одной и той же страны, а людей, говорящих на одном языке.

Развитие новых технологий в сфере коммуникаций позволяет молниеносно обмениваться информацией и координировать действия сотен и даже тысяч людей, далеко не всегда знающих друг друга в лицо. 

Получение статуса беженца и вида на жительство в Европе позволит таким персонажам свободно перемещаться в пределах Евросоюза, «гастролируя» по всей его территории. Отсутствие необходимости ходить на работу, получая пособие за сам факт своего проживания в Европе, позволяет этим людям отдавать себя криминалу 24 часа в сутки. 

Сращивание в единый организм местных криминальных авторитетов с бывшими боевиками, получившими боевой опыт в Сирии, Ираке и Ливии, обеспечит Европе вооруженный криминальный беспредел. И это можно рассматривать лишь как «лайт»-вариант развития событий. 

Существует и куда более жесткий и не менее реалистичный прогноз для Европы. В соответствии с ним, не исключено налаживание связей между ИГИЛ (пока еще продолжающим выступать в гордом одиночестве) и другими радикальными группировками. 

Очевидно, что главная цель такого объединения будет лежать далеко за пределами Ближнего Востока, что вполне может привести к полному хаосу и краху уютный мирок, любовно отстроенный после Второй мировой войны на значительной части европейского континента.