Пока весь мир следит, как сербский теннисист Новак Джокович прорывается на турнир в Австралии, в маленькой Черногории произошло знаменательное событие, вызванное результатами исследований авторитетных ученых, которое заставляет по-новому взглянуть на все, что происходит сегодня вокруг пандемии COVID-19. И здесь самое время задать несколько вопросов…

Страсти по Ноле

Хотя сейчас модно говорить о деглобализации, позвольте не согласиться с этой гипотезой. Мир не то что не замыкается в национальных границах — разделенный расстояниями, карантинами и локдаунами, он все чаще глобально реагирует на события, весьма далекие по расстоянию и интересам.

Например, любите ли вы большой теннис? Смею предположить, что большинство не сможет назвать первую десятку ракеток мира. Но фамилия «Джокович» сегодня звучит не только на улицах австралийского Мельбурна или сербского Белграда, но и на улицах Парижа и Амстердама. Кейс первой ракетки мира, сербского национального героя и противника прививок столь неоднозначен и «горяч», что требует вдумчивого разбора.

Итак, что известно на данный момент? Новак Джокович, или Ноле, как ласково зовут теннисиста на родине, прилетел в Мельбурн на турнир Australian Open — первый из четырех турниров Большого шлема, самого престижного ежегодного теннисного чемпионата. По результатам всех четырех турниров определяется первая ракетка мира, и это звание прочно закрепилось за Джоковичем.

Власти Австралии аннулировали визу сербского теннисиста Новака Джоковича, прилетевшего в Мельбурн на Australian Open (фото из архива: Новак Джокович).© PA / ТАСС

Однако сейчас в Австралии в связи с ковидом действуют очень строгие правила въезда в страну: фактически въехать можно только с действующим паспортом вакцинации и строго по делу. С вакцинацией у Джоковича отношения не сложились. Спортсмен никогда не высказывался против прививок и даже не слишком афишировал свой вакцинный статус, однако Сербия — страна маленькая, так что о том, что Ноли не желает вакцинироваться, знали все.

Многие, кстати, вполне с ним солидарны: в стране, которая еще год назад была среди лидеров вакцинации, сегодня доля вакцинированных так и остановилась на подступах к 50%. Страна фактически разделилась пополам по отношению к вакцинации: одна половина привилась при первой возможности и уже успела ревакцинироваться, вторая всеми способами избегает этого. Нельзя сказать, что это радует власти: по радио и на ТВ реклама вакцинации звучит в каждой рекламной паузе, медики, политики и чиновники регулярно выступают перед журналистами, призывая население привиться. Есть и репрессивные меры, куда же без них: без QR-кода нельзя не только въехать в другие европейские страны (а многие сербы работают за рубежом), но и сидеть в кафе после 20:00. Скажу честно: мы с друзьями теперь любим посидеть за чашкой кофе или глинтвейна именно после этого «часа X», потому что зачастую в зале мы одни. Правда, не все заведения работают, многие стали просто закрываться в восемь вечера, не желая работать ради парочки-другой посетителей. И хотя я сама сторонник вакцинации (уж если детям с рождения делают массу прививок чуть ли не каждые три месяца, что уж нам, взрослым, бояться), мне импонирует то, что сербские власти предпочитают пряник кнуту и не жестят с репрессивными мерами.

«Зеленый концлагерь»

В Австралии как раз наоборот. Более жесткие меры принимает разве что Китай. При том что в стране не так уж много населения, а медицине могут позавидовать многие европейские страны, здесь население просидело почти полтора года в жесточайшем карантине, и теперь без QR-кода можно разве что собаку выгулять. Соответственно, нельзя без «зеленого сертификата» и въехать в страну. Правда, есть исключение — можно предъявить справку, что имеется медотвод.

Именно такую справку предъявил пограничникам Джокович. А они ее не приняли, так как посчитали причину несущественной. Дело в том, что спортсмен получил медотвод на основании того, что 16 декабря сдал положительный ПЦР-тест. Ассоциация тенниса Австралии подтвердила, что этого достаточно для въезда. Пограничники же решили, что медотвод может быть дан только в случае, если помимо ПЦР-теста было и подтвержденное заболевание ковидом.

Тут сразу возникает вопрос: а можно как-то унифицировать страновые требования и информацию о них? Проблема, когда одна рука не знает, что успела придумать другая, сейчас не редкость во многих странах. Моя подруга недавно вылетела из одной страны, получив на стойке регистрации разрешение на основании предоставленных документов, и попала в карантин в стране назначения, так как ровно накануне эти документы там стали недостаточны. Это была неприятная ситуация. Что уж говорить о спортсменах, для которых международные соревнования и так стали настоящим квестом?

Невероятные злоключения серба в Австралии

А с Джоковичем началась настоящая эпопея. Его поместили в карантинный отель, и тут выяснилось, что условия в нем, мягко говоря, не лучшие, и в этих условиях живут около 300 человек, имевших несчастье предоставить австралийским пограничникам «не те» документы. Адвокаты предоставили суду данные ПЦР-теста от 16 декабря, а сербские журналисты раскопали, что Ноле 17 и 18 декабря участвовал в общественных мероприятиях, в том числе в присутствии детей, причем был без маски. Хотя результат тестирования уже должен был знать.

Здание оперы в Сиднее, Австралия.© Pexels.com

В результате суд решил, что Джокович может быть освобожден из «карантинного барака», но не потому, что ПЦР-теста достаточно, а потому, что пограничники не дали спортсмену времени для предоставления необходимых документов. Теперь решить, депортировать теннисиста или допустить к соревнованиям, должен министр иммиграции Австралии, но он на момент написания этой статьи сохранял молчание по этому поводу, хотя обещал объявить свое решение до полудня понедельника.

В Мельбурне толпа осаждала отель, где держали Джоковича, а полиция разгоняла людей перцовыми баллончиками. В Сербии люди поддерживают Ноле на улицах и в соцсетях.

Не знаю, чем закончится эта эпопея, но главное не это, да простят меня болельщики. Гораздо важнее, что инцидент с Джоковичем всколыхнул множество людей во многих странах, и далеко не все они противники вакцинации.

Так, парижане вышли «за Ноле» вскоре после того, как выходили на протест после слов Эммануэля Макрона о том, что он будет делать все, чтобы без QR-кода французы не могли и шагу ступить. «Я хочу, чтобы вы разозлились и пошли вакцинироваться», — заявил французский президент своим гражданам. «Мы разозлились», — гласили плакаты на улицах Парижа. И несли их отнюдь не на прививочные пункты.

Обвинение обвинителей

И тут возникает второй вопрос: а не перегибают ли уважаемые политики и чиновники палку? Не превращают ли они средство в цель? Ведь, если речь о том, чтобы защитить тех, кто боится заразиться, применяемые ныне способы явно избыточны. Во-первых, те, кого они защищают, либо вакцинировались и ревакцинировались, либо, если имеют серьезные медицинские противопоказания, не тусуются в ночных клубах и на концертах. Те же, кто предпочитает рискнуть, но не вакцинироваться, имеют на это полное право, ведь мы же признаем неотъемлемое право человека на собственные жизнь, здоровье и смерть?

Вакцина.© pixabay.com

Но ведь противники вакцинации, заболев, создают излишнюю нагрузку на систему здравоохранения, лишая нормальной медпомощи остальных, возразят мне. А вот тут давайте во-вторых. В последнее время аргумент излишней нагрузки на систему здравоохранения стал превалирующим в устах политиков. Но ковид с нами почти два года. Он уже изучен во многом лучше, чем множество других болезней. Уже есть кейсы систем здравоохранения таких стран, как Япония, Южная Корея и других, где смогли и смертность удержать на приличном уровне, и сохранить оказание медпомощи другим категориям больных. Вы будете смеяться, но это удалось благодаря внедрению элементов советской медицины, ориентированной как раз на массовые эпидемии.

Проблески разума

Возможно, два года — слишком малый срок для того, чтобы изменить системы здравоохранения. Но много ли вы слышали хотя бы дискуссий о том, как это сделать? Нет. Все говорят лишь о том, что «завтра может быть хуже», и раздумывают о новых мерах принуждения к вакцинации. И это тогда, когда уже доказано: большая часть вакцин против нового штамма «омикрон» бессильна. Немного помогает «Пфайзер», но лишь немного.

Зато вакцина предотвращает риск госпитализации и смерти, опять возразят мне. Тут показателен кейс Великобритании: здесь отменили большую часть карантинных мер, оставив разумные способы предохранения вроде масок и дистанции. Заболевших «омикроном» сейчас — более миллиона. Вакцинированные заболевшие попадают в больницы на 30% реже, чем ранее. Невакцинированные — на 24% реже… Смертность ниже почти в пять раз. Опять же, и среди вакцинированных, и среди невакцинированных.

Вакцинация.© Pexels.com

Да, в стране очень высокий уровень вакцинации, это наверняка затрудняет вирусу возможность проявить себя в полную силу. Но в том же ЮАР, откуда пошел новый штамм, уровень госпитализации и смертей тоже ниже, хотя вакцинированных совсем мало. Ссылки на молодость населения этой страны не катят: предыдущие штаммы вполне себе выкашивали народ.

Именно данные о большей заразности и меньшей вредоносности «омикрона» привел в качестве довода глава Минздрава Черногории, предложив отказаться от всех мер, кроме ношения масок в общественных местах и соблюдения дистанции. Лучше уж дать популяции переболеть, чем продолжать мучить народ и экономику, считает черногорский министр. Правительство страны пока не дало ответа на его инициативу, но некоторые меры уже отменяются.

Административный восторг

И здесь возникает третий вопрос: почему голос разума звучит из маленькой бедной Черногории, а в богатых странах, где медицина может вынести гораздо большую нагрузку, наоборот, санитарные меры все больше напоминают репрессии? Не потому ли, что чиновники, по меткому определению известного сатирика, склонны впадать в административный восторг, когда упоение властью поглощает рациональные первопричины, и вот уже репрессивные меры вводятся не для того, чтобы мы не заболели, а для того, чтобы мы шли строем в светлое будущее? А ведь пример СССР показал, куда это заводит.

Что касается Джоковича, то, чем бы ни закончилось дело, он все равно остается великим теннисистом. Вот только теперь вряд ли кто решится осудить его за то, что он подвергал других опасности заражения. Что, безусловно, печально, ведь мы за то, чтобы люди не болели, а не за то, чтобы чиновникам было спокойнее. Не так ли?