Ни одна территория на Земле не принесла человечеству cтолько бед, горя и несчастья и вместе с тем воинской доблести и мужества, сколько Крым. Крови здесь было пролито так много, что даже трудно понять, почему местное море зовут Черным, а не Красным. Может быть, потому, что черной зависти и неблагодарности было здесь выплеснуто за века все же больше, чем крови. Вот и сейчас война может вспыхнуть именно на берегах благословенной Тавриды. Хотя по числу глобальных схваток она все же уступает Балканам, которым принадлежит сомнительная слава инициаторов Первой и Второй мировых боен.

Но все это может поблекнуть перед мощью вооружений и численностью войск, примененных во второй крымской, если избежать ее не удастся. Впрочем, все потенциально вовлеченные на данный момент стороны наверняка представляют себе, что будет и с этим сказочным местом, и в целом с нашей маленькой живой планетой при таком развитии событий.

Древняя вражда

Картина Васнецова «Бой скифов со славянами».© Виктор Михайлович Васнецов

Первые территориальные споры начались здесь с первыми поселениями. Киммерийцы, сарматы и скифы еще как следует разместиться не успели, а уже готовы были вцепиться друг другу в глотку. В итоге верх одержали скифские племена, их погребальные курганы оказались, видимо, самыми крутыми. О настоящих причинах их побед мы можем теперь только догадываться. Не исключено, что свое дело сделало скифское золото, которым они были славны.

Проще понять, почему неудача постигла самых первых поселенцев-киммерийцев: в делах управления, в том числе, видимо, и ратных — практически матриархат. В иных, более спокойных землях это было бы наверняка плюсом, но на этой, усыпанной костями воинов всех времен, никак не увеличивало шансов на победу.

Что касается сарматов, то эти кочевники, хотя и родственные скифам, были самыми оседлыми, наименее воинственными. Так что тягаться им с более легкими на подъем и внезапную проверку боеготовности войск в древности было сложнее, чем конкурентам.

Экономически ни одно из этих племенных сообществ не могло соперничать с высокоразвитыми колониями Эллады. Во многом именно они сотворили жемчужину Черного моря — славную и любимую всем миром Тавриду. Но Крымом ее сделали уже в Средних веках государства-соперники Татарское ханство и Османская империя.

Край преткновения

Прогулочный корабль «Таврида» у побережья Черного моря в поселке Новый свет.© Сергей Мальгавко/ТАСС

Не раз и не два в истории берега Тавриды становились камнем преткновения в спорах между самыми близкими по культуре, языку и традициям народами. Иногда соперничество носило несколько парадоксальный характер. Вот, скажем, судьба живших в Крыму на протяжении веков татар во многом была связана с Османской империей, которая всегда была готова вступиться за них в любых конфликтах регионального масштаба, чаще всего, будем откровенны, с Россией.

Но такая идиллия в татарско-турецких отношениях была далеко не всегда. После падения Золотой Орды в 1441-м и вплоть до 1475 года ханство и султанат были злейшими врагами и соперниками. Правящую в Крыму династию ханов Гиреев вполне устраивал фактически нейтралитет Крыма по отношению к слабеющей Византийской империи и динамично развивающейся Османской. Но падение Константинополя в 1453 году разрушило баланс сил и привело к многочисленным нападениям на союзников Крымского ханства, справляться с которыми удавалось лишь до поры до времени. В 1475 году один за другим падали к ногам турецких завоевателей греческие и генуэзские города и крепости Крыма.

Процесс поглощения Турцией райского края растянулся примерно на три года и закончился лишь частичной потерей суверенитета, что устраивало крымских феодалов и чиновничество, позволяло превратить полуостров в криминальную, как сейчас сказали бы, зону с многочисленными невольничьими рынками.

Жертвы для них находились во время разбойных набегов на южнорусские области. Понятно, что Россия не раз и не два пыталась «прикрыть лавочку». Но императрице Анне Иоанновне и фельдмаршалу Миниху сделать это так и не удалось. Тем не менее их бесценный опыт очень пригодился императрице Екатерине II и ее командующему Румянцеву во время очередной виктории в очередной русско-турецкой войне и при заключении знаменитого Кючук-Кайнарджийского мира.

Ленин и Ататюрк — братья навек?

Ленин и Ататюрк.© коллаж

Это мирное соглашение должно было поставить точку в длинной истории перехода Крыма из родной гавани в неродную и обратно. Он и поставил, правда, ненадолго в историческом масштабе — лет на 200. Причем назвать их тихими и спокойными тоже никак нельзя. Одна русско-турецкая война сменяла другую. Хотя чего удивительного? Ясно было с самого начала, что условия, на которых Османская империя уступила чудесный полуостров в Черном море, не устроили ее. Впрочем, это было далеко не единственное противоречие между двумя странами. Одно перечисление расхождений заняло бы, наверное, всю эту статью. Да и горячие головы находились всегда по обе стороны ласкового Черного моря. В Турции рады были помочь любым противникам самодержавной власти — будь то Емельян Пугачев со товарищи или имам Шамиль на Кавказе. Ну а в России на всех исторических поворотах находились желающие освободить Константинополь и конкретно Собор Святой Софии в нем. Самый известный из них — А. В. Суворов, готовившийся к проведению молниеносной десантной операции на берегах Босфора.

Так бы, наверное, и продолжалась эта вечная борьба за Крым и другие причерноморские курорты, если бы не Ленин с Ататюрком, первые понявшие, что двум странам гораздо выгоднее торговать, а не враждовать в чужих интересах.

А желающих вернуть России и Турции статус старых проверенных временем врагов всегда находилось немало. Тот же гитлеровский Третий рейх в 1942 году чуть ли не на голове стоял, чтобы столкнуть былых оппонентов. Нацистское руководство рассчитывало на это в случае захвата вермахтом Баку. Но не вышло, как не выходит у его наследников и сейчас в Сирии, Ливии, Нагорном Карабахе.

Долгая дорога домой

Пушки времен Крымской войны на Малаховом кургане в Севастополе. © Фото Сергея Величкина /ИТАР-ТАСС

После нормализации отношений с Турцией (а именно она, помимо России, может претендовать на Крым) и разгрома гитлеровских войск казалось, что теперь полуострову ничто угрожать не может. Нашелся тем не менее один политический деятель, который в одиночку едва не нанес черноморской жемчужине больший вред, чем штурмовавшая Севастополь в годы Великой Отечественной войны 17-ая армия Э. фон Манштейна. Этому битому нацистскому вояке удалось лишь на время оторвать Крым от России, а для себя лично — его символ, Ласточкино гнездо. Правда, справедливости ради надо сказать, что Н. С. Хрущев тоже не подозревал, что отталкивает от родной гавани Крым всерьез и надолго. Весь этот ужас материализовался уже после подлого развала СССР. Крымчане одними из первых поняли, что националисты их просто-напросто обманули, пообещав сытую жизнь в отдельной «квартире». Еще 20 января 1991 года они решили вернуть себе некогда существовавшую автономию. В 1992 году попробовали закрепить ее на конституционном уровне, но тогда им не позволили этого сделать. Силовые структуры Украины в тот момент еще были подконтрольны националистическим силам. А тогдашнее российское руководство не спешило защищать выбор крымчан и севастопольцев. Все изменил Майдан. Именно поэтому те, кто фактически не допустил референдума в 1992 году, в этот раз оказались по другую сторону. Наконец-то жители Крыма смогли сами решить свою судьбу так, как хотели они, а не политики в Киеве, Вашингтоне или Брюсселе.