Не так давно американская соцслужба «Гэллап» опубликовала данные о желающих эмигрировать из России. Что вызвало неоднозначную реакцию. Например, Дмитрий Быков увязал не реализованное желание уехать с общей пассивностью населения: хотеть-то хотят, но никуда не двинутся.

По мнению писателя, эмигрировать хотят не 20 процентов россиян, а вся половина. И это смелое утверждение вызывает у меня недоумение: если загранпаспорта имеют всего треть населения, о чем Дмитрий Быков прекрасно знает, то откуда взялись 20 процентов у «Гэллапа» и 50 процентов у него самого?

Впрочем, все становится на свои места, если понять, что поэт больше переживает о том, что живет в одной стране с людьми, которых нельзя назвать легкими на подъем.

Россияне так же хотели бы, чтобы в России не было коррупции, власть была прозрачна, чиновничество подотчетно, пресса свободна, а выборы реальны; они хотели бы, чтобы старость их выглядела обеспеченной, улицы — безопасными, политика — человечной. Но в том-то вся и беда, что хотеть они разучились, потому что вошли в состояние выученной беспомощности: любые перемены — только к худшему. Дожить бы, цепляясь за обломок нефтяной стабильности, на былых запасах, на советской инерции, — пишет Дмитрий Быков.

Какая эмиграция, нас и на добротную революцию-то не сподвигнешь. 

Мы пассивны и в массе своей глупы, как горьковские пингвины. В отличие буревестника Дмитрия Быкова и остальных его единомышленников, свободных, целеустремленных и азартных. 

«Гэллап» напрямую увязывает это возросшее желание уехать с деятельностью Владимира Путина, которого западная социологическая служба явно не жалует. 

Хотя, еще раз повторю, меня данные исследования удивляют. Можно сказать, я им не верю. 

Особенно когда они завернули про Путина — уже совсем выглядит натянуто. 

Дмитрий Быков тоже имеет виду президента, который и ему не нравится. Хотя я и здесь не вижу связи — границы-то открыты, бери загранпаспорт и езжай, куда хочешь. Но мы остаемся. 

Что уж так убиваться-то?