Когда я увидел вчера вечером «бомбическую» новость от Znak.com о «скрываемом властями теракте» в Магнитогорске, сначала сам для себя спрогнозировал, что вряд ли статья провисит больше пары часов, и оказался прав, но не совсем: новость вскоре стала недоступной, но через некоторое время была восстановлена.

Еще я отметил сотни и сотни похожих комментариев, мгновенно возникших под статьей, суть их сводилась к тому, что никак иначе, кроме как про теракт, о взрывах в Магнитогорске эти пользователи (по большей части из Украины) и не думали.

Но на самом деле меня больше всего заботил другой вопрос: позволил бы я, как главный редактор, разместить подобную новость на страницах «Ридуса»?

Да, мы публикуем, и нередко, сообщения от всяческих «источников» в различных государственных, особенно, силовых структурах. Это — распространенная практика.

Любое официальное заявление со стороны правоохранителя требует особого порядка согласования, сложнейших бюрократических процедур и потраченного в итоге времени. Потому ради общественного блага порой можно сэкономить время — подобное оборачивается пользой и для силовиков, и для СМИ. Первые — быстро и «без палева» доносят желаемую информацию, вторые — получают трафик, доли и рейтинги от распространенной сенсации.

Закон о СМИ позволяется ссылаться на «источники», журналист, по закону, не обязан раскрывать его. Исключением может стать лишь соответствующее судебное решение. Однако именно последняя деталь, собственно, и является неким гарантом. Каждая из сторон процесса — и журналист, и читатель, и сам «источник» — понимает, что вполне может возникнуть ситуация, когда анонимный источник будет обязан явить себя миру.

Но в случае с признанием трагедии в Магнитогорске неким «источником в силовых структурах» терактом, возникают очевидные вопросы.

Неужели этот «источник» был готов к деанонимизации? Если да — значит это был согласованный с руководством ведомства «вброс»? Однако быстрое удаление статьи и мгновенно поступившие официальные опровержения говорят скорее об обратном.

Конечно, возможен, другой вариант: знакомый лично с состоянием дел правоохранитель не смог скрывать от людей страшную правду, и поделился ей с журналистами.

Снова ставлю себя на место главреда «Знака»: хватило бы мне смелости в подобной ситуации?

Ранним утром мой коллега из «Знака» сам расставил все недостающие точки над буквами.

Оказалось, он был вроде как и не в курсе ночной публикации, доверился местным коллегам, которые доверились в свою очередь очень доверенным источникам. Правда, все участники действа, могут ошибаться, подытожил редактор Znak.com. В конце концов, есть оправдательный мотив — «все устали и взвинчены».

Ответ мне показался неубедительным. Но я решил посоветоваться с кем-нибудь из коллег. Наиболее подходящим в данном случае мне показался шеф-редактор «Русской весны», ведь это официально зарегистрированный ресурс, руководство которого при этом сохраняет анонимность.

«Стал бы ты, публиковать вот так сообщение „под источник“, незнакомый лично тебе, но якобы „надежный“, если бы новость предложили сотрудники, которым ты доверяешь?», — спрашиваю его.

«Нет», — отвечает, говорит, что как минимум потребовал бы его лично как-то свести с этим источником, что бы хотя бы лично убедиться в реальности такого источника, чтобы иметь возможность дальше проверить информацию.

«В наш век погони за рейтингами — смелость — это не когда ты быстро выкатываешь сенсацию, а когда долго и тщательно проверяешь информацию, рискуя остаться без этой самой сенсации», — говорит коллега. Он привел другой характерный пример: как-то РИА Новости опубликовали так же со ссылкой на источник сообщение о сбитом в Сирии израильском самолете. «Никто об этом больше не написал, совсем никто, — подчеркнул коллега, — проверку логикой новость тоже не прошла, а вскоре появились и опровержения — это очень несерьезно для СМИ подобного уровня, подобные сообщения снижают доверие ко всем СМИ, как таковым».

После этой беседы я успокоился. Не я один не теряю рассудка.