Несколько дней перед шествием полиция ловила, снимала с поездов и арестовывала автобусы активистов из других городов, стремившихся в Москву. И все же на Марш Миллионов приехали из Пензы, Вологды, Костромы, десант из Питера, две женщины — аж с Камчатки... Добирались с предосторожностями, хитростями, выключая телефоны и пересаживаясь с автобусов в электрички, чтобы на подъезде к Москве не остановили. Из Белоруссии приехало целых 500 человек, рассказал мне пожилой мужчина по имени Микола, стоящий на Якиманке с бело-красно-белым флагом белорусской оппозиции. Схожие проблемы у наших стран — диктатура, добавил он. Поэтому и приехал: показать солидарность.

Очень многие пришли на марш в белом. Женщины красовались в белых платьях. Одна девушка заплела в косу белую ленту и нарисовала плакат «Здесь танцуют!» — именно эти слова написали французы на площади, разрушив в 1789 году Бастилию.

«Сухое болото — жаркий огонь» — заявлял своим лозунгом седой мужчина, явно полемизируя с путинским первомаем, где радовались, что «Болото высохло».

Парень Валентин с флагом штата Калифорния объяснил, на нем и красная звезда, но хорошая, и медведь — но хороший, словом, совсем про нас, про Россию флаг. «И при правильном управлении мы могли бы жить так же хорошо», — добавил он.

Однако в этот раз смешных, шутливых лозунгов почти не было видно. Чувствовалось, что люди разозлены.

Полиция огородила на Болотной место тысяч на 20 человек, под митинг отдавалась лишь часть набережной, без сквера. Рамки начинались уже после Лужкова моста, проход к ним получился узкий. Пришло же существенно больше народу.

«Приносим извинения, но ни выступающие, ни многие активисты не смогли пройти на митинг», — объявили со сцены. Люди развернулись и потянулись обратно, ко входу. Полицейские пытались обратно не выпустить, но собравшиеся повалили рамки металлоискателей и вышли туда, где осталась большая часть людей. Оказалось, что там начинается сидячая забастовка. Митингующие решили не уходить, пока не отменят инаугурацию и не назначат перевыборы, требовали и часовой эфир на центральных телеканалах. Сидели на асфальте группками, островками среди стоящей толпы. Лидеры — Удальцов, Навальный, Немцов и Яшин кричали остальным: «Садитесь, садитесь!» Несколько увешанных фенечками молодых ребят били в барабаны в такт скандировавшим. Становилось теснее, как вдруг сзади кто-то разко нажал, толпа подалась, завизжали девушки. Потом говорили, что давку устроили провокаторы — кто толкнул людей, видно не было, но с той стороны действительно бурлили нашисты. Тут уже стоящие закричали сидящим: «Поднимайтесь!» Еще рывок — и стоящие упали бы на них.

Ситуация сама подсказала выход. «Про-пус-кай!» — дружно обратились люди к цепи ОМОНа, преграждающаей путь на Большой каменный мост. «За Русь, бл...!!» — завопил какой-то парень и ринулся в сторону кордона полиции. Люди мгновенно сорганизовались, сцепились руками, надавили. Дорогу преграждал тройной кордон, а метрах в 20-ти за ними стояло еще подкрепление и техника. И все же на какое-то время прорваться удалось: полиция дрогнула.

На пятачке между кинотеатром «Ударник», Болотной и Большим Каменным мостом началась уличная война. В полицию летели бутылки, в том числе стеклянные, древки флагов, даже — один или два раза — фаера. Парень с татуировками и в натянутом на лицо черном платке отколупнул от разбитого тротуара кусок асфальта поудобней и швырнул в ОМОН. «Они же после тебя женщину бить пойдут! А ты бросил и убежал!» — увещевал его совсем не боевого вида пожилой мужчина. Камни иногда попадали по своим и по журналистам. Несколько человек приволокли откуда-то секции полицейского забора. Подняв их перед собой — то ли как щиты, то ли как таран — активисты шли на ОМОН.

Полиция отвечала жестко. Вчертвером-впятером они кидались на людей, в ход шли дубинки, несколько человек унесли уже без сознания. То и дело в воздухе разливался невидимый, но едкий слезоточивый газ — люди начинали кашлять, натягивали на нос футболки и шарфы. Впрочем, стражам порядка тоже доставалось: лица разбивали в кровь, несколько шлемов отняли и триумфально выбросили в реку.

Конфликт людей и полиции достиг пика. Но вместе с этим пропала отстраненность стороны полиции: они уже не отмалчивались и не прятали глаза, как раньше.

«Тебя как зовут? Леша? Что, Леша, будешь в меня стрелять? — говорил красивый юноша в белом свитере, стоя у самой цепочки ОМОНа. Цепочка каждую секунду грозила двинуться вперед, но в моменты затишья перед полицейскими тут же вставали люди, стремящиеся поговорить. — Да что ж вы, в одной стране живем ведь!»

«Ну а куда идти работать? Вот скажи, куда еще?! — злился один из «космонавтов» на парня, снимающего его «айфоном».

На деревьях висели фотокорреспонденты. Наиболее мирные участники уходили в две стороны площади: забирались на край сквера (тоже оцепленного полицией), спускались к набережной. Лужков мост был забит до отказа, много народу оставалось на Болотной, еще несколько сотен человек смотрело с той стороны канала, скандировало «Позор!» или «Молодцы!» — в зависимости от того, кто побеждал.

Клич «Один за всех и все за одного!» уже перестал быть националистским, его переняли все, может быть, помня детство и мушкетеров, а еще в декабре Навальный с опаской скандировал его на Чистых. Сцепившись руками, мужчины шли на ОМОН с этим кличем. А отступали женщина с рассеченным виском, молодой человек в открытой майке и с синяком на всю лопатку, парень с разбитыми камнем губами... В толпе начали упорно курсировать слухи о том, что кто-то здесь, на площади, избит до смерти.

Около восьми, когда истекло время согласования акции, полиция начала зачищать площадь. Сломали установленные незадолго до этого три палатки. Уставших людей оттеснили в две стороны — к Якиманке и метро Октябрьская и к Третьяковской. Кто-то свалил биотуалеты — попытался построить из них баррикаду. Запах поднялся специфический, а баррикады не получилась.

«Мы продержались на пятьдесят минут дольше, чем в прошлый раз! — объявлял кто-то в мегафон, имея в виду митинг на Чистых прудах 5 декабря. — Мы молодцы!» Люди, уходящие с площади, хлопали и устало улыбались.

По городу до ночи продолжались стихийные марши, перекрытия улиц и задержания.