Хотел написать рассказ о любви. Но передумал и начал писать о сексе. Потом снова о любви. Похоже, это неотделимо друг от друга, и рассказ будет один.

О любви и сексе в «параллельном мире». И о транссексуалах в лагерях общего режима.

Я наблюдал за тысячами окружающих меня зэков как за объектами социологического исследования. Так я играл сам с собою — хотел уйти от реальности. Но о некоторых вещах я могу говорить уверенно и без всяких игр.

Любовь спасает. И людей за «решеткой» в том числе. Единицы тех счастливчиков, что пронесли в себе это чувство, смогли выйти на свободу людьми. Не испохабились и не замарались в том, в чем им пришлось жить годы.

Когда кого-то любишь, всегда хочется быть лучше. Именно быть, а не притворяться. Для этого заставляешь себя развиваться. Но любовь — это не только мотиватор жить и меняться.

Когда вокруг тебя не просто агрессия, а тщательно отработанная система угнетения, то любовь помогает от всего абстрагироваться. Она действует как волшебный плащ. Закутаешься в него и живешь сквозь насилие, ложь и доносы, не опасаясь заразиться вирусом страха.

За решеткой любовь действует как высококачественный допинг. И если ее вдосталь, то срок пролетает практически без бед. Шрамы на теле и порванные связки не в счет.

Но у этой энергии есть и оборотная сторона — если ее подпитка исчезнет, то привыкший к любви организм разрушается очень быстро. И не единицы, а сотни бедолаг усыхали тут и там. Как в первые же дни своего заключения, когда жены мгновенно подавали на развод, так и в последние, перед освобождением, когда через годы надежд зэк вдруг понимал, что все это время он жил лишь своими фантазиями. И его давным-давно никто не ждет.

У таких начиналось нервное расстройство. Вокруг и так очень нездоровая атмосфера перманентного стресса, а тут еще и треск всех подпорок. Человек либо проваливался в глубочайшую депрессию, либо у него вскипала неконтролируемая агрессия. Уход внутрь себя нередко толкал к суициду, выплеск же себя через гнев — к «раскрутке» на новый срок. Тех, у кого на воле любовь опирались лишь на секс и чувство собственности, карма быстро щелкала по носу.

Опустошенные души заполнялись энергией разрушения, и они с легкостью работали садистами на карантине или в изоляторе.

Любовь спасает, ее недостаток — уничтожает.

Рассказ был бы неполон, не коснись он темы секса за «решеткой». В том числе и секса с трансвеститами.

С сексом в лагерях и тюрьмах не просто. Ради десятиминутных свиданий в вонючей и тусклой камере ожидания в подвале какого-нибудь районного суда любовь одних и похоть других платила немалые взятки конвоирам. Это было так распространено, что в некоторых судах стоял негласный, но многим известный прайс.

Парочки расписывались и в СИЗО, и на зоне, лишь бы у них появилась официальная возможность видеться друг с другом не только днем, но и ночью. Бывало, из-за картонных дверей комнат свиданий доносились настолько долгие и яростные стоны, что приходилось выбивать дверь, чтобы перестать смущать приехавших на свидание родителей.

Уехать за пару лет до освобождения «на поселок», то есть перевестись из лагеря в колонию-поселение многие стремились уже потому, что «на поселке» отбывали наказание и женщины. Некоторые — за бухгалтерские аферы, некоторые — за сбитого на дороге человека, но большинство — за наркоту и воровство. Последние были особенно не против совместной жизни с новоприбывшим мужчиной. Правда, многие из них были не только с гепатитом, но и ВИЧ-положительные. «Голодных» мужиков это не останавливало.

В «параллельном мире» встречалась и экзотика. В том числе и экзотичный секс.

Итак, лето. Москва. Автозак.

Жестяной фургон, словно маршрутка, едет по столице и собирает по тюрьмам своих пассажиров. Целый день развозит их по судам и уже вечером вновь собирает их вместе и доставляет к местам содержания. На одной из остановок в автозак запихивают белокурую и длинноногую блондинку в модном спортивном костюме. Даже сквозь великоватую ей куртку сильно выделяется грудь. Это зэки отмечают мгновенно.

Девушку закрывают в «стакан». Довольно неуютное одиночное местечко. Летом в нём духовка, зимой — морозилка. Чаще всего там ездят бывшие сотрудники, педофилы, экстремисты и осужденные на пожизненный срок. Такая инструкция.

Естественно, у основной массы зэков в автозаке к пассажирам в «стаканах» проявляется здоровый интерес: «кто, откуда и за что». Им можно не рассказывать о себе или отделаться скупой информацией, но ушлые зэки разговорить сумеют. Бывало, такие беседы заканчивались освистыванием бывшего прокурора или угрозами выявленному педофилу. Разговорили в этот раз и блондинку. Она оказалась «трансом», о чем объявила сразу после своего имени. Представилась Александрой.

Разговоры на иные темы в автозаке исчезли тут же. Самый коммуникабельный и циничный зэк закидал Александру вопросами. Обращался он к ней в женском роде. Это Александре льстило. Когда она рассказала, что пол сменила, но паспорт не успела и потому поедет отсиживать свой срок в мужскую колонию, ее спросили: не боится ли она?

Цитирую по памяти ответ.

— Ой, ребятки, да не боюсь, а мечтаю! Побыстрее бы уже…

Зэки пооткрывали рты.

— Ох и насосусь же я там! — призналась Александра.

Перемотав память на несколько лет вперед после разговора с Александрой, подобную ей «девушку» зэки уже вовсю пользовали в камере этапного централа. Не только не стесняясь вновь прибывших по этапу, но и предлагая им редкую для этого мира забаву.

Еще спустя годы такого же не поменявшего паспорт «транса» насиловал актив изолятора в одной из «красных» колоний. Бедолага, не успевший до конца и пол свой сменить, работал уборщиком в ШИЗО. Он все же рискнул поведать о своей беде хорошему человеку. Когда актив на предупреждение не среагировал и снова изнасиловал «парня» с женской грудью, предварительно его избив, весть дошла до оперативного отдела. Весь актив изолятора в этом же кабинете и перебили. Но на том и разошлись. «Транса», стоит признать, больше никто не трогал.

Да, хотел спеть гимн Любви, а вышла пошлая история.

Один хороший человек, с почти десятилетним сроком за убийство, весь свой срок хранил любовь к жене. И веру в ее любовь к нему. Оберегал и защищал свою веру. С кулаками в отряде и молитвой в церкви. Стойкость помогла ему не только уберечься от превращения в зэка «до мозга костей», но и толкнула к изменениям в светлую сторону. Как в интеллектуальной, так и духовной сфере. И, да, он немного стал заниматься йогой.

Однако любить, сидя за решеткой, не сложно. Фантазия, память и желание спрятаться от окружающего мира быстро заволокут глаза любовными мечтами. Сидишь себе за тумбочкой, вздыхаешь над календарем да сочиняешь письма.

Настоящие же герои, достойные романа со счастливым концом, — это те женщины, что продолжают любить своих попавших в беду мужчин. И уж совсем фантастичны те случаи, когда женщины начинают любить уже сидящих. Да еще и пожизненников. Да еще и добиваются через Конституционный суд длительных свиданий, чтобы не только встречаться с любимым, но и иметь от него ребенка.

Нереальные к пониманию, но реальные в жизни. Такие женщины для понимающих мир — богини. Их энергия любви, в чем-то выраженная и материально, осветляет изнутри наипоследнейших подонков. И зачастую те даже готовы расстаться со своей гадкостью, лишь бы продлить незабываемые переживания влюбленных людей. А постепенно и они сами начинают верить в любовь, потому как чувствует на себе ее силу.

Чтобы любить, за решетку попадать не обязательно.

Но так как от этого не застрахован никто, начинать любить стоит уже прямо сейчас.

Читайте тюремные истории о любви у меня в Facebook