Несмотря на уход российских войск с большей части территории Харьковской области осенью прошлого года, военно-гражданская администрация региона продолжает свою работу. И это не фикция, а реальная работа, сопряженная с риском.

Буквально на днях глава администрации Виталий Ганчев написал в своем Telegram-канале: «Сотрудники ВГА Харьковской области, выполняя рабочие задачи на подконтрольной Вооруженным силам Российской Федерации территории нашего региона, попали под обстрел ВСУ. Осколками посечена одна из служебных машин. Слава Богу, обошлось без жертв. У двоих сотрудников несколько царапин».

В СМИ сообщалось, что обстрел произошел во время передачи подарков ко Дню семьи, любви и верности жителям той части Слобожанщины, которая сегодня подконтрольна российским войскам.

Обо всем об этом «Ридус» поговорил с руководителем Харьковской военно-гражданской администрации.

«Ридус»: Давайте уточним площадь той территории, с которой мы не ушли, а также количество оставшихся за нами населенных пунктов…

Виталий Ганчев: Говорить о площади, наверное, сейчас неуместно, преждевременно и даже некорректно, потому что боевые действия продолжаются, линия фронта качается в различных направлениях. Работа ведётся. А населенных пунктов на сегодня — 29.

«Ридус»: Остались ли там местные жители?

Виталий Ганчев: Да, местные жители там остались. Это три тысячи человек, если говорить о верифицированных. И с учётом того, что часть населения не верифицирована, мы допускаем, что людей больше, чем три тысячи.

«Ридус»: Как организовывается помощь им? Какие волонтерские организации здесь работают?

Виталий Ганчев: Население этих территорий Харьковской области, о которых мы говорим, не остаётся без помощи. Из волонтёрских организаций здесь работает «Народный фронт». Партия «Единая Россия» регулярно завозит гуманитарку. И ВГА Харьковской области участвует в поставках гуманитарной помощи МЧС РФ и различных волонтерских организаций.

На сегодня ежемесячно поставляется более 20 тонн гуманитарной помощи. Машины с гуманитаркой выезжают туда регулярно. Пытаемся довезти и передать людям тот максимум, который нам по силам. Недавно туда отвезли генераторы, чтоб люди хоть как-то обходились: там нет ни света, ни газа. Даже зарядить мобильный телефон — это проблема. Приготовить еду — тоже проблема. Продукты питания, медицинские препараты, теплые вещи… Сотрудники ВГА собирают запросы о том, что необходимо жителям данных территорий. И согласно этим запросам формируются следующие транши гуманитарной помощи.

Люди там максимально окружены опекой и заботой настолько, насколько ситуация позволяет это сделать.

«Ридус»: Что известно о серых зонах в Харьковской области? Обращаются ли к вам оттуда?

Виталий Ганчев: Серая зона, в принципе, ничем не отличается от территорий, которые находятся под нашим контролем, или от территорий, которые находятся под контролем Украины. Там по-прежнему люди продолжают жить и выживать. И если у них есть физическая возможность добраться до наших сотрудников либо связаться с ними, то, конечно, они передают свои просьбы о помощи. И мы стараемся по максимуму выполнить эти просьбы.

Сравнительно недавно были выезды специалистов и врачей. Мы туда выезжали, чтоб произвести медицинский осмотр населения. И медикаменты мы туда завозили регулярно. То есть стараемся хоть что-то делать совместными усилиями — и МЧС, и «Единая Россия», и «Народный фронт», и мы.

«Ридус»: После осенних событий за вами сохранился ваш статус? Что входит в обязанности? Чем занимается собственно ВГА?

Виталий Ганчев: Да, конечно, статус сохранился. Осенние события наложили отпечаток исключительно на население, на то, что люди были вынуждены эвакуироваться, покинуть свои территории, дома. Но на работу администрации как таковой, на ее существование, ее статус это особым образом не повлияло.

Да, мы несколько переформатировали свою деятельность. Основная наша работа заключается в социализации, адаптации нашего населения в Российскую Федерацию. Наша работа распределена по основным группам по городам и сводится к верификации населения Харьковской области, которое выехало в Россию, в учёте и производстве социальных выплат, в юридической помощи при получении каких-либо документов на территории РФ. В первую очередь, это гражданство, временное убежище, вид на жительство согласно частным обстоятельствам у каждого человека.

И самое важное — гуманитарная помощь. То есть поиск организаций, которые готовы ее предоставить, и адресное перенаправление этой гуманитарки.

«Ридус»: Немалая часть населения Харьковской области оказалась в изгнании. Многие переселенцы оставались в Белгородской области, а потом им пришлось уезжать ещё дальше. Что нужно сделать, чтобы остановить это большое рассеяние харьковчан? Сейчас мы говорим о немалом количестве людей, сделавших сознательный выбор в направлении России. А давайте вспомним такой момент. В 2014 году некоторая часть крымских татар, не принявшая возвращения Крыма в Россию, осела рядом, в Херсонской области, и много велось разговоров даже об автономии, «новом халифате» в месте нового проживания. Киевский режим не оправдал эти их ожидания. Но, как бы там ни было, им удалось сохранить землячество на определенной площади, избежать рассеяния по Украине и другим странам. И здесь напрашиваются аналогии. Белгородская область — это тоже Слобожанщина. Здесь близкая харьковчанам ментальность. Белгородская земля могла бы стать местом собирания харьковчан?

Виталий Ганчев: Наверное, к жителям Харьковской области аналогия с крымскими татарами неприменима. Объясню почему.

Население Харьковской области — это русские люди. Мы говорим только о том, что русские люди с одной своей земли вынуждены переехать на другую такую же землю, которая относится к РФ, и помогают им сегодня такие же русские люди. То есть мы просто имеем дело с вынужденным переселением. Но нельзя говорить о том, что здесь есть какие-то этнические прослойки, которые конфликтуют между собой, ещё что-либо такого плана…

Как только будет возвращена Харьковская область, те люди, которые даже окажутся рассеянными по территории РФ, примут решение о возвращении домой. Если в каких-то частных случаях такое решение не будет принято, не думаю, что это каким-то серьезным образом повлияет на жизнь общества и создаст какие-то трудности. В конце концов, мы говорим о том, что русские переехали к русским, и не более…

«Ридус»: Как оцениваете собственный опыт руководства ВГА в то время, когда Изюм, Балаклея, Купянск, Волчанск еще были освобожденными территориями?

Виталий Ганчев: Ну, собственный опыт оценивать достаточно сложно. Опыт руководства ВГА однозначно должен оценивать народ, наши люди, наши харьковчане. И уж точно не сейчас. Это должно быть в каком-то будущем, хотя бы по возвращении, и после того периода, когда Харьковскую область мы хоть как-то поставим на ноги. На сегодня считаю этот вопрос несколько преждевременным.

«Ридус»: А что запомнилось из этого периода? Какие драматические, трагические моменты пришлось пережить, ведь вы прошли и бомбежки, и непростую эвакуацию?

Виталий Ганчев: Расскажу о том, что максимально врезалось в память.

На личный прием пришла женщина, уже с последней надеждой. У ее дочки было заболевание фенилкетонурия. И для того чтобы поддерживать этого ребенка в состоянии жизнедеятельности и коммуникабельности, требовалась определенная питательная смесь. И понятно, что на тот момент в Купянске не было этих питательных смесей швейцарского производства, их поставляли только в большие города и только под заказ. Очень сложная процедура была. И эта женщина, если честно, даже и не верила, когда обращалась к нам, что мы сможем помочь.

Выслушав ее, мы оценили проблему. Это действительно было сложно в тех обстоятельствах. Но то ли волею случая, то ли с высшей помощью в течение недели мы смогли организовать доставку достаточно большого количества этих смесей. И когда мы передали матери эти банки, она просто разрыдалась. Это был очень трогательный момент. Ты видишь эти слезы, искреннюю благодарность, это неподдельно. И участники этой ситуации расчувствовались все…

Ну и очень сильное воспоминание — о ракетном ударе по гостинице «Оскол» в Купянске… В последнюю неделю большинство сотрудников ночевали в подвалах, было очень страшно. Получили информацию, что под угрозой удара и гостиница, в которой проживали наши сотрудники, и здание администрации. Буквально за сутки до этого мы приняли беженцев из Балаклеи, которые там попали под обстрел и остались без жилья. Это были семьи сотрудников полиции с детьми.

Вечером, как обычно, разошлись с работы. Все стандартно, ждём ударов по всем зданиям. И вот на ту ночь остались ночевать в гостинице только беженцы из Балаклеи и несколько сотрудников администрации. Остальные остались на работе и ночевали в подвале. И, что немаловажно, в тех номерах, которые оказались в эпицентре удара, не было совсем никого из наших сотрудников.

Каким чудом так произошло — объяснить не могу, не знаю. Когда утром позвонили и сказали, что ночью был нанесен удар, и мы приехали на место посмотреть то, что осталось от гостиницы, она выглядела как торт, от которого отломили вилкой большой кусок… Одного крыла здания просто не было. И это как раз были номера людей, занимавших руководящие посты в администрации: по большому счастью, все они не ночевали тогда в этой гостинице. А те люди, которые остались, проживали в другом крыле. Оно тоже пострадало, но не как эпицентр. И в момент удара люди успели спуститься в подвал, спрятаться. Были мелкие ранения осколочные, но не критичные. При этом ударе ни одной жертвы ни среди сотрудников, ни среди беженцев Балаклеи у нас не было. Хотя он был очень сильный. Это был удар «Хаймарсом» — точный, прицельный. Собственно, как нам и угрожали, как нам и обещали…

Но, повторюсь ещё раз, наверное, кто-то свыше всё-таки нас бережет. Эта картинка до сих пор, конечно, стоит в глазах: кусок гостиничного здания отрезан… и больше его не существует.

«Ридус»: Что известно о судьбе бюджетников, которые работали с ВГА и которым не удалось выбраться во время осеннего наступления ВСУ?

Виталий Ганчев: Это, конечно, очень печальный вопрос. Да, не у всех получилось выбраться. Понятно, что любая связь, даже косвенная, с администрацией, с российскими военными — это уже было абсолютным основанием для репрессий со стороны СБУ, украинских военных, карательных батальонов. Судьба этих людей незавидная. Те, кого получается хоть как-то отслеживать по интернету, сейчас под следствием. Некоторые уже приговорены к лишению свободы. Это достаточно большие сроки.

«Ридус»: На различных украинских ресурсах выкладывались личные данные этих людей…

Виталий Ганчев: Некоторые Telegram-каналы до сих пор выкладывают фотографии наших земляков, с которыми хотели бы расправиться. Иногда там появляются фото наших сотрудников. Иногда появляются просто фотографии лиц, которые когда-то где-то одобряли приход Российской Федерации.

До сих пор идут репрессии. Не прекращается разработка, сбор информации.

«Ридус»: Были жуткие кадры из Харьковской области, выложенные в сети нацистами из запрещенного в России «Азова»: тела убитых людей сбрасывают в ров. Что-то известно об этих захоронениях?

Виталий Ганчев: К сожалению, у нас нет информации, кто эти люди и за что были расстреляны. Единственное, что удалось выяснить, — это были жители Харьковской области. Когда кадры выложили в интернете, украинские власти всячески запугивали оставшихся в регионе местных жителей, угрожали им, было запрещено вообще между собой обсуждать это видео. Если кто-то и опознал убитых, он мог элементарно испытывать страх и потому не делился ни с кем этим знанием.

«Ридус»: Летом прошлого года некоторые беглые общественные деятели из Харькова появлялись на освобожденных территориях с амбициями поруководить ими, поработать в ВГА. Кому-то даже удалось устроиться на чиновничьи должности, но ненадолго: у местных жителей были нарекания к некоторым из них по поводу «обилечивания» и прочих злоупотреблений…

Виталий Ганчев: Да, к сожалению, на первых этапах военно-гражданская администрация формировалась, скажем так, из всех желающих проявить себя на каких-то руководящих постах, в каких-то должностях, которые могут дать возможность принимать решения. ВГА — не исключение из большинства организаций, куда попадают люди с не очень чистыми мыслями и не очень порядочными намерениями. Да, к сожалению, у нас были такие случаи, которые упоминаются выше. Но достаточно быстро мы выявили таких людей.

Дело в том, что работа ВГА на первых этапах была достаточно сложной и разновекторной. То есть у нас не получалось, чтоб каждый сотрудник работал строго в своем направлении. Приходилось хвататься одновременно за всё, работать на всех направлениях, потому что сотрудников нам не хватало, умных руководителей тем более не хватало. Поэтому такой жёсткий рабочий режим, естественно, выявил сразу непорядочных людей. И за короткое время мы избавились от подобных лиц, подчистив свои ряды. Но таких случаев было у нас немного.

Виталий Ганчев с депутатом Госдумы РФ Артемом Туровым.

«Ридус»: А пытались ли эти люди реализовать свои амбиции, когда многим жителям этих территорий пришлось спешно эвакуироваться? Была ли ощутимая помощь от них своим землякам?

Виталий Ганчев: Скажу так: кому война, а кому — мать родна. Если человек нечист на руку и у него нет патриотизма в душе, он не думает, как поставить на ноги родную Харьковскую область, а думает, как обогатиться. В сложных ситуациях он не будет думать о том, чтобы выполнять свои функциональные обязанности, помогать людям, протягивать руку помощи.

«Ридус»: Начиная с марта 2014 года у харьковчан уже был список героев, погибших в противостоянии с нацистами. С началом СВО этот список увеличился. В боях под Харьковом погиб активист Русской весны Егор Логвинов. Под Купянском погиб харьковский беркутовец Артем Войлоков, воевавший против нацистов в одном из воинских подразделений. Что сейчас делается, чтобы увековечить память этих людей, чтобы помочь их семьям?

Виталий Ганчев: Харьковская область не имеет на сегодня статуса субъекта РФ. Поэтому у ВГА нет соответствующих полномочий, у нас связаны руки в этом направлении. Мы — территория, которая ждёт своего освобождения.

Но при этом мы собираем информацию, списки харьковчан, которые погибли, совершили какие-то подвиги. И после окончания СВО и при вступлении в РФ на правах субъекта мы однозначно будем ходатайствовать о посмертных наградах, о том, чтобы семьи погибших получили какую-то достойную помощь, компенсацию за то, что их родные положили свои жизни за освобождение Харьковской области.

«Ридус»: К началу 2014 года вы работали в правоохранительных органах, были авторитетным руководителем. Как складывалась ваша судьба после государственного переворота?

Виталий Ганчев: До 2014 года мы не предполагали, что может так сложиться, что будет братоубийственная война. Мы хотели видеть Украину максимально развитой и приближенной к России. Тот же Белгород расположен рядом — и было с чем сравнивать.

А когда произошел госпереворот, сразу выбрал сторону. Пророссийское направление несло в себе логику, заботу о народе. Я ориентировался на тех же правоохранителей, которые служили под моим началом. Киевский режим это все перечеркивал, диктовал свои интересы, навязанные извне. И они не соответствовали интересам наших людей, которые вокруг меня были собраны.

С 2014 года я участвовал в движении, сопротивлявшемся майдану и его режиму. Тогда мы надеялись, что победа будет очень скорой, поэтому привлекали многих людей с пророссийскими взглядами, координировали их деятельность. Пытались противостоять самозваному киевскому режиму. Но, к сожалению, в 2014 году эти выступления были подавлены.

В 2015 году я попал под преследование. Пришлось спешно выехать в РФ. Потому что оставаться в Харькове уже было сродни самоубийству. Недолго пробыл в России, уехал в Луганск. Там поступил на службу в правоохранительные органы. Возглавлял отдел по борьбе с экономической преступностью. Потом приехал в Донецк — служить в Министерстве доходов и сборов.

С началом СВО не смог остаться в стороне, выдвинулся на знакомое мне харьковское направление. Когда назначили главой ВГА, ко мне присоединились и ближайшие соратники по харьковскому подполью, и единомышленники из Донбасса.

«Ридус»: Вспомните те успешные моменты работы вашей администрации, за которые как руководителю не стыдно.

Виталий Ганчев: За время пребывания в Купянске было сделано очень много. С первых дней организации работы администрации, с конца мая 2022 года, встало очень много вопросов. Где-то территории обстреливаются, где-то экономика просто лежала на уровне пола. Работали в напряжённом режиме. Особенно уборочная. Каждый день требовались какие-то решения — иногда экономические, иногда политические.

Но тем не менее уборочную не провалили, несмотря на то, что на тот момент нормативная база отсутствовала. Мы приложили массу усилий. Мы жили тогда словом «уборочная». Для того чтобы собрать всё зерно и как-то реализовать его через канал вывоза в РФ. Для того чтобы фермеры, сеявшие это зерно, почувствовали, что о них действительно заботятся, что мы не просто пришли и подняли российский флаг, а пытаемся поднять и экономику.

И считаю, что с уборочной у нас получилось настолько, насколько могло получиться в тех условиях. Была проделана колоссальная работа. И в конце приходили люди и говорили: «Мы даже не представляли, что с вашей помощью получится это сделать».

Мой подход к любому вопросу: надо исходить не из того, что я могу, а из конечной цели. То есть что нужно для того, чтобы достичь этой конечной цели, какие нужно приложить усилия. Отталкиваясь от этого, мы начинаем работать. То ли у нас нет машин для вывоза зерна, то ли нет нормативных актов — надо работать над тем, чтобы это урегулировать, чтобы в окончательной версии решить проблему. И только так, вкладывая душу, подыскиваешь несколько вариантов… Иногда складывалась мозаика из нескольких решений, которых раньше не могло родиться. И таким образом как-то делали, достигали результата.

Могу рассказать, что происходит уже сейчас, после того, как мы вышли из Купянска. Многие наши люди уехали на своих машинах, с украинской регистрацией, с украинскими паспортами. Сейчас, естественно, все замкнуты в сложившейся тяжелой ситуации. Людям нужно социализироваться, искать работу. Кто-то работает на машине, кто просто управляет автотранспортом на территории РФ. Но все столкнулись с тем, что украинская регистрация уже неудобна, не позволяет сделать определенные шаги. Было принято решение. Мы просто вышли с переговорами на замначальника УВД по Белгородской области, на руководство МРЭО. И жителей Харьковской области, которые выехали на территорию России, и их автомобили поставили на российский учёт. А водительские права поменяли на российские без каких-либо прохождений, справок и денег. Люди просто собрали пакет документов. Мы прорабатываем это в Белгороде. И мы проработали недавно эту акцию ещё и в Краснодаре.

Люди становятся на учёт, 188-й регион, Харьковская область. На сегодня это беспрецедентная мера, которой в РФ нет. Но наши машины уже ездят на российском учёте. И точно так же по Краснодару. Люди говорили: «Мы сидели и не верили, что Ганчев это сможет сделать».