Дзен
Телеграм
Только что построенный и простаивающий без дела складской комплекс армии США оказался очень кстати. Bureau of Prohibition нуждалось в большом помещении, находящемся в федеральном ведении, и закрытая, хорошо охраняемая Бруклинская армейская база, как нельзя лучше подходила для их целей. Сюда стали свозить весь конфискованный в Нью-Йорке алкоголь для хранения и последующего уничтожения.
Поначалу выпивку демонстративно выливали в канализацию или прямо на землю, позируя под вспышки фотокамер и неодобрительный гул многочисленных зевак. И пока дело касалось ящика-другого, это не составляло никаких проблем.
Со временем журналисты уже не бежали снимать каждую операцию, да и работа агентов превратилась в ежедневную рутину, но тем не менее, уничтожать конфискованный алкоголь на месте было куда легче, чем связываться с его описью и дальнейшей транспортировкой на специальный склад. А вот что было делать, если конфисковали по-крупному? Как вылить на землю содержимое грузовика или целого ангара?
В Bureau of Prohibition брали всех без разбора, зарплаты были маленькими, и конфискация быстро превратилась в источник получения дохода для нечистых на руку сотрудников. Что-то разбили или вылили, а что-то вернулось обратно хозяину, который предусмотрительно оплатил услуги агентов. С ними была та же история, что и с российской милицией/полицией.
Набрав в свои ряды множество случайных людей, бюро существенно снизило эффективность работы и породило ужасающую коррупцию, но вместо того, чтобы понять, что они делают не так и исправить ошибки, руководство требовало еще больше денег из бюджета, чтобы нанять еще больше агентов. Надо ли говорить, что в народе сотрудников Bureau of Prohibition, мягко говоря, недолюбливали.
Чтобы понимать объемы работы, надо знать, что до введения "сухого закона" Нью-Йорк был основным рынком сбыта алкогольной продукции в США, и даже после вступления его в силу, здесь продавалось его больше, чем где бы то ни было. Только вся торговля велась уже нелегально. В городе работало около 500 ночных клубов и 30 000 питейных заведений, называвшихся "спикизи", где продавали алкоголь.
Торговать им было так выгодно, что никакие рейды и облавы не могли помешать этому делу. Если полиция закрывала заведение и конфисковала алкоголь, то на следующий день оно открывалось снова и продолжало торговлю с удвоенной силой, чтобы вернуть потери.
Такая ситуация была выгодна всем: и бутлегерам, которые имели устойчивый сбыт, и владельцам заведений, которые могли разбогатеть всего за несколько месяцев, и полиции, которая доила и первых, и вторых, и особенно любителям выпить, которые всегда знали куда пойти, чтобы вечерком пропустить стаканчик-другой со своими друзьями. Под запретом было производство и продажа алкоголя, но не его употребление.
Уничтожали конфискованное, как в фильме "Операция "Ы" и другие приключения Шурика", т.е. разбив вдребезги. Выделенные на эту веселую работу сотрудники целыми днями занимались только тем, что били бутылки на втором пирсе. Для этого даже построили небольшую кирпичную стену, в которую нужно было кидать бутылки. Содержимое разбитой тары стекало через щели в настиле в воды нью-йоркского залива, а битое стекло лопатой скидывали в воду. Если же рука рабочего дрогнула, или бутылка оказалась особенно крепкой и улетала в воду в целости и сохранности, то агенты, наблюдавшие за работой, расстреливали ее из револьверов.
Журналисты окрестили это место "пирсом скорби", где "люди бьют бутылки, чтобы дать возможность насладиться беззаботной жизнью рыбам и русалкам". Руки рабочих так уставали от непривычного занятия, что на следующий день многие из них не могли нормально выполнять свои прямые обязанности. Смех смехом, а вы попробуйте покидайте целый день бутылки в стену.
В сентябре 1927, при рутинной проверке конструкции пирса было обнаружено 21 ведро, подвешенное под настилом именно в том месте, где с утра до вечера рабочие били бутылки. Оказалось, что не все содержимое стекало в воды залива, что-то оставалось в ведрах, которые под покровом ночи опустошали люди, заплывавшие под пирс на маленькой лодке. Если учесть, что уничтожали все подряд, и вино, и пиво, и виски, то в ведрах оказывалась ядерная смесь вперемешку с битым стеклом, но даже ее можно было выгодно сбыть.
В среднем, каждый день на складе ожидал уничтожения алкоголь на сумму около 20 миллионов долларов США, сегодня это больше 250 млн долларов. Вскоре стало понятно, что каким бы веселым не был метод по утилизации, но он невероятно неэффективен и дорог.
В марте 1926 года к делу подключились рационализаторы. Инженер из Ниагара-Фолс предложил использовать печи для сжигания мусора. Я не очень понял, как они это делали, но по сообщениям газет, дело пошло куда быстрее. За три часа удалось утилизировать 10 тонн виски и пива.
В том же году нью-йоркский судья предписал уничтожить партию из 980 000 бутылок с алкоголем. Для этого пришлось привезти камнедробилку, которая смогла уничтожать по 100 ящиков за день. Но даже при такой автоматизации процесс уничтожения занял почти два года! Сложно представить, сколько алкоголя попало в воды нью-йоркского залива за 13 лет действия "сухого закона". Рыбы с русалками точно должны были быть довольны.
7 апреля 1933 года "сухой закон" был отменен, а в бруклинском терминале к тому моменту скопилось почти 25 000 ящиков, ожидающих утилизации. Через 12 месяцев, в декабре 1934, был проведен государственный аукцион, на котором удалось продать только 1 118 ящиков вина за 8 600 долларов. Остальные так и остались не проданными.
