Латвия — весьма бедная страна. Даже на фоне своих прибалтийских соседей — Литвы и Эстонии. Это остро ощущается по состоянию дорог, заброшенности деревень, общему депрессивному состоянию. Многое в Латвии напомнило мне российскую глубинку. 

А тихие и неприветливые латыши, как и все прибалты, видели во мне не российского туриста, а представителя Путина.

Граница

Моя поездка в Латвию началась с Белоруссии. Небольшой пограничный пункт пропуска Урбаны между Белоруссией и Литвой чаще всего пустует. Трасса, соединяющая Браслав и Даугавпилс не сказать, чтобы популярная. Большая часть товарооборота между Белоруссией и Прибалтикой идет по линии Минск-Вильнюс. 

В ближайшем к границе белорусском городе Браславе латыши частые гости, — приезжают заправиться дешевым бензином, подремонтировать авто, посидеть в кафе, воспользоваться услугами белорусской стоматологии. Благо жители приграничных территорий имеют упрощенное право пересечения границы.

На границе белорусы досматривали долго и дотошно. У латышей напротив, контроль прошел на удивление быстро, — без лишних формальностей и строгости. Латыш, что выбрасывал мою белорусскую тушенку, по-моему, огорчился более меня (на территорию Евросоюза запрещен ввоз мясной и молочной продукции). 

Из мелких удавшихся хитростей — у меня в багажнике лежала 20-литровая канистра с бензином (вместо разрешенных 10 литров). Однако нареканий это не вызвало.

30 км до Даугавпилса прошли по старой, узкой и темной дороге. Путешествие не самое приятное, на дороге можно встретить крупные камни, либо угодить в яму. Даугавпилс (ранее Двинск) — показался мне миром цивилизации и благополучия на фоне остальной Латгалии. Сегодня Латгалия самая неблагополучная часть Латвии (да и Европы, чего уж там), и одновременно — оплот русского мира в Прибалтике.

Даугавпилс

Вечерний город окутан мистикой. Череда храмов, костелов и синагог (город многоконфессионален) — даже шпиль телерадиостанции, возвышающийся над центром города, напоминает культовое сооружение. Город остался позади коротким и ярким воспоминанием по пути в Ригу.

За время всей дороги к столице Латвии (а это более 200 км) ни одного сколь-либо значимого магазина, гостиницы, или банкомата мне повстречать не удалось. 

Зато количество полуразвалившихся почерневших от времени запустелых домов, — оставшихся от всеми брошенных деревень впечатляет. Мне это напомнило районы Тверской области. Пустота и заброшенность, никаких красок, абсолютная серость и заброшенность, никакой надежды на новую жизнь.

Рига

Немецкая средневековая Рига была мне знакома. Поэтому я решил в ней надолго не задерживаться. Для сна выбрал самый простой хостел в центе города, недалеко от вокзала. Среди соседей по комнате обнаружил узбеков. 

Асалбек на хорошем русском языке рассказал, что он из Хорезма, а в Ригу вместе с многочисленными братьями приехал учиться, — мол, это «самый простой и дешевый способ посмотреть Европу». 

Рига Асалбеку не нравится, — «уровень Воронежа» по его собственному признанию, и вообще «Латвия — это ж… па Европы». Насчет Воронежа я бы поспорил конечно, а вот с остальным соглашусь.

Помимо узбеков хостел был наполнен отнюдь не туристами, а постоянными жителями Латвии, приехавшими на короткие заработки в Ригу. 

Зачастую это русскоязычные жители той же Латгалии, где уровень безработицы достигает 20%. На общей кухне хостела мне не раз предлагали поесть и выпить. Отказался, и как оказалось зря. Пакет с продуктами, который предусмотрительно заготовил себе для завтрака, и оставил в холодильнике, — утром оказался пуст.

Кароста

Не только туристы, но и большинство самих латышей не знают, что можно посмотреть в Латвии помимо старой Риги. Когда мой выбор пал на гауптвахту Кароста близ городка Лиепая, знакомый латыш рассмеялся: «там русским духом пахнет». 

Сегодня тюрьма Кароста стала объектом культурном наследия и открыта для туристов. Для латышей это аутентичный русский стиль. Прямая и прочная ассоциация с Россией во всей ее полноте (Советским союзом и Российской империей).

Согласно первоначальной задумке лиепайская гарнизонная тюрьма Военного порта строилась как здание Морского госпиталя, но так никогда и не была использована в качестве больницы. 

С самого начала в ней начали отбывать наказания матросы и младшие офицеры флота. Здесь де в качестве заключенных сидели и военные моряки, принимавшие участие в революции 1905 года. Последние заключенные покинули эти стены в 1997 году.

Побережье Балтийского моря. Пронизывающий ледяной ветер. Величественные остатки былого государства — Морского госпиталя, который более 90 лет прослужил тюрьмой. 

Занятная закономерность, характерная для тысячелетней российской государственности — любое благородное и полезное начинание нашего государства в любой момент может обернуться абсолютным злом.