Тут товарищ посоветовал изложить, что со мной случилось и случилось ли вообще.

В общем, история такова. Пошел я в магазин, купить кое-каких деталюшек, а когда возвращался, вечером возле подъезда на меня напали три человека в гражданском. Поначалу я вообще не понял кто это, а потому попытался от них отделаться. Когда к ним на помощь из моего подъезда вышли еще двое в милицейской форме, я понял, что песенка моя спета «и злую участь мне приготовил Кронион». Не много прошло времени, как я в наручниках, с мешком на голове и слегка помятый за сопротивление, оказался на дне какого-то микроавтобуса. В этот момент единственное, что меня тревожило, это вопрос, кто же меня схватил – племя или все-таки официальные органы. В первом случае исход был бы печален, второй давал шанс на то, что с помощью доброжелательного отношения и красноречия выпутаться все же удастся.

Попытка выяснить этот вопрос окончилась тумаками, но не критичными, в техникуме мы били друг друга куда жестче. Но потом я краем уха услышал переговоры в рации, в которых назывался адрес нашего родного райотдела. Никогда я не был еще так счастлив, что везут меня все-таки в милицию. Некоторым моим спутникам эта идея не понравилась, подозревая во мне экстремиста, они предлагали меня «потерять» где-нибудь в озере. По их словам я мешаю им вернуться в родной Донецк. Было ли это серьезно или попыткой запугать, я не знаю. Может и так, и эдак, но с этого момента меня уже не покидало спокойствие и приподнятое расположение духа. Все-таки не каждый день в нашей скучной жизни случаются такие приключения.

Вскоре по-прежнему в наручниках и с мешком на голове, я оказался в милиции. Сначала мне выпало, как заправскому герою-мученику, постоять на улице в луже на коленях, со скованными за спиной руками. Даже чуток кровь текла по лицу, что, наверное, выглядело совсем эпично. Жаль было конечно, я со своими хлопотами совсем запустился и долго не стригся и не брился, что, конечно, несколько снижало эпичность. Какой-то добрый парень давал мне одну сигарету за другой, за что ему человеческое спасибо! Я знаю, он делал это искренне.

В общем, когда меня завели в райотдел, они начали кричать ментам, что идите, мол, на сепара посмотреть. Как оказалось, зрелище это в диковинку, и менты стали меня рассматривать. А мне хотелось поскорее домой, в голове как-то не укладывалось, что я, законопослушный некогда человек буду сидеть за решеткой.

Мы походили из одного кабинета в другой, в результате чего я периодически стукался головой об двери и косяки. Это происходило случайно, так как я же ничего не видел через мешок. Наконец мне нашлось место, там уже были понятые, которые и засвидетельствовали изъятие у меня из карманов наступательной гранаты и наркотиков. Известно ведь, что киевские сепары никогда в соседний магазин без гранаты и наркотиков не выходят.

В общем, стали меня допрашивать. Тут я вспомнил мемуары генерала Горбатова, которому не повезло побывать в НКВД в конце 30-х годов прошлого века. Он советовал сначала сдавать всех уже погибших, потом тех, кто сидит, потом выдумывать произвольные фамилии и так далее. Мне показалось, что придуманная мной первая история была блестящей. И что если виновник моего ареста я сам, то есть моя неосмотрительность, то на эту версию вполне можно клюнуть. А дальше, как отдышусь и фантазия разыграется, то можно вообще фантазировать до бесконечности. А тем временем узнав о моем провале, остальные смогут позаботиться о себе.

Записав басню, мне сообщили, что теперь со мной поговорит генерал. Генерал СБУ!!! Вот это да. Вообще впоследствии я им заметил, что тратить на такого безобидного человека, как я, время генерала, нескольких полковников да еще и десятка оперативников, не считая ментов, это как бы перебор. Но они так не считали.

В общем, первое, что я услышал от генерала — это был вопрос, когда же танки будут в Киеве? Тут стало ясно, что ФБ мой внимательно читали. Потом он стал меня стыдить, что мол украинская армия, конечно, не очень, но зачем же их так оскорблять постоянно? Добрее нужно быть, корректнее. На что я ответил, что обычный человек, видя несправедливость, на которую повлиять бессилен, конечно впадает в эмоции и от бессилия ищет выхода этим эмоциям на страницах интернета. И это всегда так было – люди в инете жестче, чем в реальности.

Но это была чепуха. Так как он тут же меня спросил, почему я в своих показаниях забыл огромное количество деталей и людей. И тут же стал называть мне все довольно конкретно. И тогда я понял, что сработал старый добрый анекдот про украинский партизанский отряд, где на трех человек обязательно найдется предатель. В общем, кто-то, я думаю, меня предал. За мной вели наружное наблюдение, слушали телефоны, не только мои, но и товарищей. И меня это обрадовало. Значит, все-таки не я провалился, что меня очень унизило, а провалила нас подлость. Впрочем, все-таки виноват, конечно, я, так как все было нужно делать не так. Хотелось быть одновременно и активным участником событий и при этом сохранять привычный образ жизни. Точно так же, как украинскую армию подвела спесь, так и меня подвела она же. Недооценивал я тех, кто нам противостоит. Как бы там ни было, но вот таких аматоров, как я, они ловить все же в состоянии. Да и не удивительно, моя стихия всегда была лес, а не город, с его коварными людьми и непонятной электроникой, которая будучи принадлежащей тебе, тебя же постоянно и предает.

Что ж, пришлось мне изменить показания. Расширить с учетом названных мне фактов. Но я и дальше пытался следовать логике товарища Горбатова. Все было тщетно. Пять раз пришлось все переписывать. И сразу скажу, что даже то, что, как я думал, мне удалось утаить, на следующий день мне напомнили, вероятно, показав признания тому самому предателю. Да и более того, даже то, что они не уточнили, и что, я думал, вот все-таки хоть это не сказал, они тоже знали. В итоге, мне не напомнили только то, что их вообще не интересовало.

Из милиции мы поехали ко мне домой. Я сразу попросил, чтобы все вели себя тихо и не разбудили ребенка. Ребята оказались понимающие и весь процесс «обыска» прошел настолько тихо и культурно, что мальчик и вправду даже не проснулся, а супруга сначала не поняла, что это не друзья приехали, а органы. В общем и обыска никакого не было, «каратели» посидели на кухне, пока я не выдал все свое злоковарное оборудование, а также комп и телефон. Но понятых пришлось пригласить, и соседи были конечно в шоке. Не могли поверить, что такой добрый и веселый парень, проживший с ними рядом столько лет, оказался террористом. Более того, когда я сказал милиционеру (а экспертами были они), что, мол, ну что едем в тюрьму макароны кушать? Соседка не сдержалась и говорит: что это вы так спокойно об этом говорите? А что, говорю, три ходки два побега, романтика! Она аж отпрянула. Впоследствии, когда я спустя некоторое время был отпущен и стоял у подъезда курил, она была очень удивлена меня видеть. Сбежал, говорю, прыгнул на ходу с машины, теперь вот думаю на дно залечь. Вероятно она из симпатии ко мне до сих пор борется с желанием на меня донести.

Собственно, все это время и впоследствии я читал им лекции о том, что все мы родились в СССР и все мы советские люди, и я ничем не предал свою Родину, пусть даже и погибшую, но пионерской присяге и Отцу Отечества я остался верен. И что кое-кто другой покрывает варваров, губящих нашу страну, и это вовсе не я. Но в дискуссии особенно со мной никто не вступал, либо это им было не интересно, либо нечего было ответить. К этому моменту я подружился с одним из оперативников и подарил ему три комплекта военной формы. Что, правда — заветный 5.11 зажал и все-таки себе оставил. Но это уже на моей совести. ))

Потом мы поехали в один из их оперативных штабов. И тут опять была ирония, находился он в здании, где недавно я получал гражданский паспорт. Там я делал всё новые открытия об их осведомленности. Обстановка была уж совсем домашняя. И я лихорадочно искал выход из ситуации, тем более что на мои вопросы насчет перспектив никто особо не распространялся. Я признал, что являюсь всего лишь слабым человеком, который не может противостоять какой-никакой, но системе, 35 тыс. сотрудников которой несоизмеримы по силам со мной да и всеми моими вовлеченными друзьями. В конце концов мне пришла идея предложить, чтобы меня заслали в Россию шпионом, а там, думаю, сдамся и останусь )) Это было очень наивно, нужно было чаще книжки читать про шпионов. Дело шло к утру, меня отвели в их спортзал, приковали наручниками к гимнастической стенке, и я уснул, правда не без труда. «Тем временем солнце померкло; и тьма наступила. Все мы заснули под говором волн, ударяющих в берег».

Спал я недолго, разбудил меня тот же товарищ, которому я форму подарил. Очень он возмущался, что меня приковали. Принес мне еды в изобилии, в том числе лучшее хребтовое мясо свиньи острозубой, овощи и чай. Потом дал полотенце, щетку, мыло, я пошел принял душ, довольный и полный надежд на счастливый исход. С одной стороны было любопытно, с другой в плену быть было несколько одиноко. Я утешал себя тем, что где-то далеко есть десятки тысяч вооруженных ребят, для которых я мог бы быть своим и в наручники бы они меня не облачали. Думаю и Штирлица когда-то грела такая мысль.

Но наручники пока носить не пришлось. Ждали какой-то команды, чтобы везти меня уже в центральный офис конторы. А пока я свободно ходил по этажу, который оказался каким-то центром то ли Альфы, то ли просто оперативников. Их там было много, мы курили на балконе, шикарном и огромном, пили чай, и я им рассказывал поучительные истории про алкоголиков. Потом пришло время ехать, мне опять надели наручники, но опять нужно было подождать. Я вернулся в курилку в кандалах и стал курить, мои собеседники очень удивились этой перемене и стали спрашивать, нафига я их одел? Тогда я признался, что я ведь сепар, но только мирный. Один, помню, начал возмущаться, как же ты такое говоришь, как это мирный сепар, что за околесица? На что я ему ответил, что в жизни бывают парадоксы, и все нужно воспринимать с пониманием. С возмущением он удалился, а оставшиеся начали меня подбадривать, что, мол, ничего страшного, сегодня сепар, завтра депутат )) После чего мы продолжили наши беседы о падении нравов современного общества.

Но настала пора ехать. Сели мы в джип, я и еще трое. Я обещал, что не буду выпрыгивать на ходу и сидел сам, а не как положено — с двумя охранниками по бокам. И я не соврал, прыгать на ходу с закованными руками я даже и не думал. В общем, ехали мы долго, довелось полюбоваться городом, мостами, отцом-Борисфеном. И тут уж совсем весело стало, водитель включил песню Хиля, где он там поет совершенно нелепую песню лалалай, лололой траляляля и в таком духе. Все подпевали и смеялись.

В центральном офисе я, попрощавшись со спутниками, был передан очередному полковнику. Он извинился сразу, что писать придется на украинском, а он как мой земляк слабо знает этот чуждый меотийцам язык. Я же тогда предложили самому набирать свои признания. Мне принесли кофе и фрукты, так как я пожаловался, что очень зависим от сего напитка, разрешили курить. И я начал свою повесть, которая затянулась на пять часов.

Параллельно мы вели беседы о нынешнем положении страны, и в конце общения товарищ полковник заявил, что я очень здравомыслящий человек, и он не ожидал этого, думал, что я КОБовец с промытыми мозгами (я и не знаю, кто это вообще), а в конце не без труда признал, что у нас с ним практически идентичное мировоззрение, но так как он 20 лет носит погоны, то не может уже действовать иначе, так как подчинятся приказам. Стоит заметить, что ранее тот, тоже полковник, которому я подарил форму, на мой вопрос, как же кончится война, заявил, что хотел бы, чтобы Донбассу дали независимость и люди перестали друг друга убивать. Сказал, что осколочное ранение и контузию он получил еще летом, и что с тех пор единственное, чего он хочет, так это чтобы поскорее установился мир. И в этом я с ним полностью солидарен! Никто никакую мне славаукраину не толкал, про Бандеру и слова не было. Да и вообще скажу крамольное, что эти ребята понравились мне своей культурой и вменяемостью, думаю, как и я им. В другой ситуации с удовольствием бы работал с ними в одной команде! Это вообще кажется нелепым, что мы с ними как-то вроде бы и враги. Впрочем, один из них мне заметил, что, мягко говоря, далеко не все у них такие культурные. Что ж, зная судьбу других людей, охотно верю.

В общем, мне прочитали предупреждение о том, что мои действия толкают других людей на совершение преступления, и если я еще раз попадусь, то буду судим. Отныне дело я должен иметь с милицией, так как именно они зафиксировали гранату, с которой я ходил в магазин, и наркотики.

Меня отвезли в милицию, там же началось вообще запредельное. Милицейский старший офицер, звания которого я не понял, так как он без кителя был, подошел ко мне и тихо говорит: «Слушай, я тебе так скажу, нам, ментам, вообще все равно, сепар ты или нет, для нас все равны. Главное, чтобы не грабили и не убивали. Но вот мне очень понравилась та идея, что ты реализовывал, можешь ребятам тоже рассказать? Им будет интересно». Мы пришли в комнату, там было несколько человек, и я рассказал им все, как было. Сначала они с недоверием смотрели на меня, все-таки сепар, но потом сказали, что собственно я вообще не похож на злоумышленника, и расслабились. В итоге один из них спросил: скажи, а как там ваше командование, думает на Киев наступать? Я с серьезным видом ответил, что приказа такого пока не поступало и вряд ли это состоится вообще в обозримой перспективе. Эта инфа их порадовала, и они дружно говорили, что нахер война ни им, ни вменяемым людям не нужна, что с безумием нужно кончать.

Но служба есть служба, меня ведь зафиксировали с понятыми, а значит, дело нужно расследовать и меня судить. Пока что я принес справку из ЖЭКа, что являюсь добропорядочным гражданином и сдавал на цветы и на зарплату консьержке деньги, участвовал в субботниках и даже по собственной инициативе поливал кусты.

Потом мне предложили товарищи отдохнуть пару недель в Москве. Я позвонил в СБУ и прямо спросил, могу ли я уехать? Очень уж не хотелось как-то бежать или скрываться. Это вызвало некоторое замешательство, однако в конце концов уехать мне разрешили, но взяли обещание вернуться. В милиции я подписал обязательство прийти, как только они меня вызовут. В общем, вот так вот выглядит на данный момент история моего плена.

Уже тут, в России, мне предлагали пойти на ОРТ и поведать о беспределе и «пытках гестапо». Вероятно, несколько дней я бы кочевал по каналам, рвал рубаху и сыпал проклятиями в адрес фашистов. Быстро бы всем надоел, а потом бы меня забыли. Либо, как некоторым нашим беглецам-парасюкам, пришлось бы раз за разом что-то выдумывать, чтобы подогревать интерес к своей личности. Но я отказался, во-первых, неудобно перед ребятами, которые обошлись со мной вполне культурно, а во-вторых, тогда мне точно уж не было бы дороги назад. Такое коварство не прощают.

Впрочем, не знаю, что меня ждет, когда вернусь. Все может поменяться резко и в худшую сторону. Пока что думаю, как быть дальше. И самое в этом печальное, что теперь я как провалившийся подпольщик, должен сидеть ровно и не дергаться, но что может быть хуже, чем оставаться безучастным наблюдателем этой борьбы? В общем, я в печали и неопределенности. Жду наития Митры, который сберег меня в этом недолгом плену и который, я верю, пошлет луч мудрости для того, чтобы как-то правильно направить мою дальнейшую жизнь.

Мораль истории такова:

Просил бы вас сделать репост этой повести, так как старый аккаунт пока что глухо запечатан, а многие мои друзья и подписчики не верят еще, что я на свободе, и что Нумерий Гальба это я. ) Пусть бы меня обратно добавили в друзья. Ну, если кто конечно не расстроится, что мне удалось выйти на свободу живым и практически невредимым. Знаю, не всем интересен такой промежуточный финал этой истории, но я лично доволен, что «гестапо» меня не запытало до смерти. Я обычный рядовой человек и на лавры героя и несокрушимого борца не претендую, все чего я хочу — это жить в мире и спокойствии. Впрочем, этого же хотят и те, кому не повезло так, как мне, отделаться легким испугом. Надеюсь, что нынешние соглашения в Минске дают им шанс оказаться, наконец, на свободе.