Роману красного фанатика Николая Островского лучше подошло бы именно такое название. Фактически эта книга, посвященная его альтер эго Павке Корчагину, описывает жизнь тупого, распущенного, ленивого и жестокого красного террориста.

Конечно, этот мусор надо исключать из школьной программы.

Книга начинается с того, что Корчагин подсыпал священнику махорку с тесто для куличей на Пасху. «Отличный» поступок! Попов Павка вообще не любит. Так, он выгнал на улицу семью попа и разместил в его доме райком. Что сталось с семьей, Островский не рассказывает.

Вообще по ходу книги Корчагин показывает себя злым, обидчивым и ленивым дегенератом.

Вот Павку «обидели» в посудомойне при станционном буфете. Но «обидели», опять-таки, за дело: он в и самом деле уснул на работе и по его вине на станции случился потоп.

Затем: большевики раздают в Шепетовке оружие всем желающим, но Корчагин к раздаче опаздывает. И что делает? Отнимает винтовку на дороге у мальчишки! Не у буржуя, не у классового врага, а у самого обычного мальчика.

Воюет Корчагин и с традиционной семьей, а сам ведет распущенную половую жизнь. В Крыму он селится у маминых знакомых, семьи Кюцам.

«Ночью Павел долго думал о семье Кюцам. Случайно занесенный сюда, он невольно становился участником семейной драмы. Он думал над тем, как помочь матери и дочерям выбраться из этой кабалы… Выход был один: расколоть семью — матери и дочерям уйти навсегда от старика».

Пожил два дня у радушно принявшей его семьи и решил ей нагадить. В итоге переспал с дочерью старика Кюцама, Таей. Ну, не гнида ли?

Старика Кюцама Павка не взлюбил за то, что тот был честным тружеником, по 12 часов работал в кооперативе, обеспечивая свою семью, пока Корчагин валялся на постели и читал Маркса.

Чтобы создать старику Кюцаму невыносимую жизнь, Павка собирал у себя ночами таких же бездельников как и сам. «Стала появляться у Корчагина молодежь. Тесновато становилось иногда в маленькой комнатке. Словно гул пчелиного роя доносился к старику.

В итоге старик не выспавшись шел на работу, а Павка весь день валяется на кровати с «Капиталом», прерываясь иногда на любовные утехи с Таей.

«Героическая» часть романа, как Корчагин и другие большевики строили узколейку. Но там тоже смех) Летом коммунисты нарубили дров и забыли про них. В итоге пришлось дрова тащить зимой из холодного леса. Виноватым назначили руководителя жд-профсоюза.

«На заседании губисполкома задают вопрос в лоб: „Что вы сделали для доставки дров?“ И вот тут внимание! Вредитель и контра даёт ответ: „Я трижды сообщал в правление дороги“. Казалось бы, надо разобраться, почему на эти сообщения не было никакой реакции? Вместо этого член губисполкома, слесарь и старый большевик Токарев „кольнул лысого враждебным взглядом: „Вы что же, нас за дураков считаете?““

Да, дураки вы, красные, и есть!

Еще пример тупости большевиков из романа: жили несчастные строители в здании маленькой станции — без окон, без дверей. Холод такой, что по утрам Павка не мог отодрать волосы от пола — примерзали. Правда, непонятно, почему не сообразили разводить на ночь костры — дров-то было у них немеряно. Уже когда заканчивали узкоколейку, Жухрай прислал для жилья четыре спальных вагона. В них были печки, а значит тепло. Непонятно, почему Жухрай сразу не прислал теплые вагоны с печками. Наверное, потому, что такой же дурак, как Корчагин.

Далее тупой Жухрай стал наставником тупого Павки, взяв его к себе в ЧК на работу: «Будем с тобой контру душить». Подробности, как душили контру, в книге опущены, но видимо, удушение контры было столь кровавым, что даже железные нервы Корчагина не выдержали — ушёл: «Нервная обстановка в ЧК сказалась на здоровье Павла».

Ничего толком не сделав в жизни, лишь гадя людям и разрушая все вокруг, Павка стал инвалидом. Он слепнет, у него отнимаются ноги, а потом его поражает полный паралич. Вообще по общечеловеческим меркам Корчагин — типичный неудачник: несмотря на колоссальные усилия, он ничего не добился в жизни, не нажил имущества, не обзавелся семьей, потерял здоровье…