У нас нет спроса на блоггинг как таковой. Нет тех, кто мог бы предоставлять информацию, а другие люди его в этом поддерживали, хотя бы даже просто комментировали. У нас в Интернете пока полнейшее болото.
Из моего интервью Радио Азаттык,
от 21 апреля2011 года

Когда ко мне обратились с предложением поехать в Мангистаускую область рассказать о том, что там произошло, и о том, что там твориться сейчас, я согласился сразу, потому что хотел поехать туда ещё 16 декабря. Произошедшее для меня не стало неожиданностью, я такой вариант рассматривал ещё в сентябре. Но, несмотря на то, что я знал о ситуации в Жанаозене больше, чем большинство казахстанцев, у меня не складывалось полной картины произошедшего, хотя я уже начал писать аналитическую статью об этих событиях. В общем-то, чтоб разобраться что к чему, и не писать только собственные предположения, я и хотел поехать в Жанаозен. Но окончательной картины у меня не сложилось и сейчас, но уже могу сказать, что я начал представлять произошедшее несколько иначе. О чем, в общем-то, этот пост и будет, хотя в основном он о хронологии нашей поездки в Жанаозен, и появлении нового явления для Казахстана – блоггерах, которые оказались на передовой информационной войны.

Для тех, кто не в курсе всей этой истории, рассказываю, как всё это закрутилось. В Казахстане не верят государственным СМИ, точнее никто в Казахстане не сомневается, что госСМИ всегда врут, ещё точнее было бы сказать, что у казахстанцев не было ещё случая для того, чтоб усомниться в том, что госСМИ умеют только врать. Очевидно, поэтому в голову нашему продвинутому премьер-министру Кариму Масимову (или его помощникам по PR, судя по количеству обслуживающих премьера традиционных СМИ, и количеству постов, рекламирующих его в Интернете, он тратит на это большие деньги) пришла идея задействовать в информационной кампании по замыливанию темы жанаозенских событий так называемых «известных блоггеров».

И не беда, что об их существование мало кто до этого догадывался, потому что в Казахстане в принципе нет известных блоггеров, в Казахстане вообще мало кто знает, что такое «блоггинг», и мало кому это интересно. И всякий раз, когда у меня пытались взять комментарий по какому-либо вопросу, как у известного казахстанского блоггера, я отвечал, что таковым не являюсь, потому что не на что не влияю – общественного мнения не формирую – не являюсь для интернет-пользователей авторитетным источником информации. И дело не в том, что я этого пока не достиг, дело в менталитете нашего общества. Блоггинг, как гражданская журналистика, развивается в гражданском обществе – там, где отдельного гражданина рассматривать как самодостаточную силу, в нашем же патриархальном обществе, если ты никого, кроме самого себя не представляешь, ты никто, по мнению большинства. Для, к примеру, российских СМИ, которые ко мне обращались за комментариями по цензуре Интернета в Казахстане, абсолютно не важно, какую организацию я представляю, им достаточно того, что я был главным критиком закона, вводящего цензуру Интернета в Казахстане, и регулярно комментировавшие очередные новации нашего правительства по удушению свободы слова в Интернете. К тому же наши люди боятся комментировать политические посты, зато Казнет забит платными КНБшными комментаторами, который без устали несут всякий бред, засерают дискуссии оскорблениями и не понятно для кого предназначенным враньём, потому что казахстанцы знают, что это вранье, а иностранцы не читают казахстанских ресурсов. Поэтому у нас никто и не хочет заниматься блоггингом, только портить себе настроение.

Итак, в ответ на то, что Масимов послал в Жанаозен проназарбаевских блоггеров, оппозиция решила организовать поездку в Мангистау для антиназарбаевских блоггеров. Так как происходило это через Общественный фонд «Либирти», появившейся на базе Движения За Свободный Интернет, то в команде оказались именно мы: я, Дмитрий Щёлоков из Уральска, Дина Байдилдаева из Шымкента и Андрей Цуканов из Караганды.

Хотя я, казалось бы, ближе всех живу к Актау, но прямого рейса в Актау из Уральска не было – пришлось лететь через Астану, поэтому я прибыл на место позже остальных, когда «известные блоггеры» уже отбыли на родину. Поэтому встретиться с ними не мог, но даже если бы мог, делать это не стал бы. В тот момент, когда я только ловил такси, чтобы уехать в аэропорт, мне позвонили на сотку, и чё-то стали говорить про поездку. Я, честно сказать, не понял, о чем речь, потому что не где не сообщал, что еду в Мангистау, и, не знал, что мои номер был где-то опубликован, хотя он у меня и публичен. Мне ответили, что это тоже блоггеры и они могут меня встретить. Я в это не поверил, посчитал, что это звонили из КНБ. Я сказал, что мне сейчас некогда, встречаться с людьми с непонятными намерениями я не собирался, потому что единственный логичное предположение, которое приходило мне в голову, что их целью является срыв нашей миссии, с помощью организации какой-нибудь провокации. Тогда у меня в голове и родился термин "КНблоггеры", а, для универсальности этого термина для всего постсоветского пространства, я решил их переименовать в "КГблоггеров", что ещё точнее передает сущность этого явления.

Когда я прилетел в Актау, и смог встретиться со своими друзьями, они уже успели подать просьбу в акимат о разрешение на поездку в Жанаозен, на который не получили согласия.

Мы не особо верили, что нам его могут дать, но решили сначала действовать официальным путем, направили заявление через областной акимат коменданту Жанаозеня, а сами поехали в Жетебай, где по имеющейся у нас информации также была акция протеста. Но на развилки Жетебай-Жанаозен нас остановили полицейские, причем руководил этим офицер с большими звездочками на погонах, у нас забрали документы и очевидно пробили их по базе. Требовали сообщить, куда мы едим и с кем мы там договорились об интервью, долго не отдавали документов, а когда всё-таки разрешили проехать, устроили нам сопровождение, поэтому не с кем переговорить в Жетебае не удалось.

На следующий день мы решили прорываться в Жанаозен. Понимая, что за нами следят, это стало очевидно ещё в гостинице, где остановилась приехавшая первой Дина Байдилдаева, мы сняли квартиру. (Впрочем, мы бы её всё равно сняли, потому что у нас не было средств, чтобы проживать в гостинице, в отличие от «известных блоггеров» нам не организовывали увеселительную прогулку за государственный счет). Но это не помогло, нашу квартиру сразу же вычислили. Поэтому мы решили выехать из Актау в Жанаозен в 6 утра, а перед выходом не включали в квартире свет, шли к машине скрытно, по телефонам не разговаривали. На этот раз на развилке Жетебай-Жанаозен нас вообще не останавливали, а на блок-посту на въезде в Жанаозен сонный полицейский или военный (честно сказать, не знаю, кто это был) просто посмотрел наши документы, не забирая их с собой в машину, как это было накануне у въезда в Жетебай.

Первой мы поговорили с женой нефтяника, которого обвинили в вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность, она не захотела показывать своего лица, потому что была запугана КНБ. Дверь в их квартиру была выломана, но при обыске у них изъяли только спецовку и диск с записью собрания бастующих нефтяников. Столь экзотическое обвинение связано с тем, что он был активистом, а власть пытается как-то связать участвовавших в беспорядках несовершеннолетних с нефтяниками.

Второй мы взяли интервью у женщины, чем муж обвиняется в массовых беспорядках, но он не был задержан на месте, основанием для ареста стала видеозапись, где якобы он был запечатлен во время противоправных действий, впрочем, саму видеозапись ей не дали посмотреть.

Далее мы отравились к ДК нефтяников, где возле входа стоят жены задержанных нефтяников, и те нефтяники, которые не были задержаны, они пытаются встретиться с вице-премьером Шукеевым.

Интервью с ещё одной женой задержанного нефтяника мы записали в машине. Она тоже не захотела показывать своего лица.

Самой пронзительным стал монолог матери одного из задержанных бастовавших нефтяников.

Общим мнением всех, кто говорил о том, что произошло в Жанаозене, было то, что это вина, прежде всего, акима Жанаозеня, который не только должен быть отстранен от должности, но и понести уголовную ответственность. Я так и не понял, было ли это просто результатом глупости, которая так свойственна всем, кого призвала на госслужбу назарбаевская кадровая политика, когда на всех постах расставляются вот такие безмозглые (чтоб их не боялось само не очень умное и образованное начальство) и бессовестные (чтоб, не задумываясь, исполняли самые грязные поручения начальства) люди. Или это была провокация, согласованная с какой-то политической группировкой, борющейся за власть в Мангистау или, скорее всего, во всем Казахстане. Готовые на всё в схватке за наследство Назарбаева, который и прежде не отличавшийся грамотной политикой и всякий раз делавший ставку на самых непорядочных людей, которых только можно было найти в Казахстане, а ныне полностью утерял контроль за ситуацией, и не ведает, что творят со страной люди из его окружения, подставляя друг друга, рассчитывая занять более выгодные позиции в момент его отставки.

Нам сообщили, что есть ещё желающие дать интервью, но мы понимали, что необходимо поскорее покинуть заблокированный город, чтоб у нас не изъяли отснятые материалы, как это уже происходило. На наше счастье, в тот момент, когда мы проезжали посты, там проверяли другие машины.

На следующий день мы вышли из квартиры на час позже, потому что накануне по приезду в Жанаозен целый час бесцельно шатались на машине по городу, ожидая, когда люди проснуться, а до Шетпе ехать тоже полтора часа. Возможно из-за этого, а может быть из-за того, что нас накануне прокараулили, и поэтому люди, следившие за нашей квартирой, не спали всю ночь, нас засекли. Мы делали безумные петли по дворам около дома, где мы сняли квартиру, чтобы оторваться от хвоста, но нам это не удалось. Поэтому мы остановились в конце прямой дорожки, видя, что следящие за нами парни, вышли на неё, нам стало интересно, что же теперь они будут делать, они продолжали идти, видя, что мы стоим, они свернули на тропинку, но мы продолжали стоять, они тоже остановились. Бывший с нами в этот момент Мурат Тунгишбаев, пошел в их сторону, они стали кидать в нас камни, мы включили камеры, и прокричали: «Вы это нам?», они ответили: «Бля, суки!» Дина это прокомментировала так, очевидно, им вчера начальство устроило взбучку за то, что нас прокараулили, и они не спали всю ночь, поэтому такие злые.

После этого мы рванули к машине, которая нас ждала, и отъехали вроде бы без хвоста.

В Шетпе, где по нашей информации должен был пройти совет старейшин, мы прибыли без приключений, никаких постов на въезде в поселок не было. Как оказалось аксакалы собрались в офисе ОСДП. Накануне они постановили создать независимую комиссию по расследованию столкновения народа с полицией, в результате которого от пули, выпущенной кем-то из полицейских, по их собственному же признанию, погиб вызванный на вокзал пожарный. В созданной властями комиссии их не удовлетворил её состав, что в ней только связанные с властью люди. Все аксакалы были возмущены задержанием шептинцев, потому что никто из них, по их словам, не сделал ничего противозаконного: не было никакого поджога тепловоза, о которой говорилось в официальном сообщении – иначе, как бы все поезда оказались целы. Не громились ни какие объекты, ни на кого не нападали, а только требовали восстановить связь с Жанаозенем. По словам стариков, полицейские сами спровоцировали столкновение.

Пришел туда и отец одного из задержанных. Примечательно, что его сын инвалид.

Далее нам предложили проехать к вокзалу, чтобы показать следы в домах от беспорядочной стрельбы. Я туда не поехал, так как там было много полиции, и меня, как единственного русского, в этот день входившего в нашу блоггерскую команду, сразу бы опознали, как неместного.

Так получилось, что организованный Масимовым для своих людей (по-моему, они там все имеют то или иное отношение к Хабару или людям, которые там работали) блог-тур в Мангистау оказался анонсом нашей поездке в Жанаозен, к которой был из-за этого привлечено внимание самых популярных СМИ, рассказывающих о событиях в Казахстане: Радио Азаттык и телеканала К+. Впервые блоггеры в Казахстане стали источниками не публиковавшейся ранее информации, и к их сообщениям было приковано внимание массы людей, пускай и не через их собственные интернет-ресурсы, а через ретрансляцию в СМИ. Лично я, опрашивая людей, ощущал себя не блоггером и даже не журналистом, а членом комиссии по расследованию событий, произошедших в декабре 2012 года в Мангистауской области. Когда же мы пытались объяснить, кто мы такие, то говорили, что из интернет-телевидение, разумеется не про каких блоггеров там не знают, упоминали К+, который в Мангистау, похоже, знают все жители области, потому что знали, что наши материалы всё равно будут использованы каналом. Возможно это переломный момент в истории казахстанского блоггинга, и моя цитата, которую использовали в «разоблачительной» статье о нас, где нашу команду назвали блоггерами из Франкфурта (или это придумали в другом месте?), и которую я вынес в эпиграф к этому посту, потеряет свою актуальность. (Кстати, забавно, что автор в Зоне.КЗ подписался мужским казахским именем, а в комментарии у меня в Facebook с резюме этой статьи женским русским, как-то внимательнее надо быть, так же как с тем, что мне в этой статье было приписано высказывание, которое мне не принадлежало, а было репостом статуса моего друга в Facebook и этот комментарий был прямо под этим репостом, впрочем, я уже привык к заказным статьям о себе и своих товарищах, а также к тому, что у нас нет людей, которые могли бы придумать какой-нибудь хоть сколько-нибудь правдоподобный компромат, который бы требовалось опровергать).

А что до тех «известных блоггеров» то мне их даже жаль, их теперь всю жизнь будут попрекать этими 30 кровавыми серебряниками, за которую они продали агонизирующему назарбаевскому режиму собственную совесть и собственный народ.

Дмитрий Щёлоков

1-2 января 2012