Основной целью деятельности областного государственного казенного учреждения здравоохранения (ОКГУЗ) «Госпиталь для ветеранов войн» является оказание медицинской помощи инвалидам и участникам Великой Отечественной войны, других войн и вооруженных конфликтов и лицам, приравненным к ним по льготам. Его контингент — инвалиды и участники Великой Отечественной войны, блокадники Ленинграда, бывшие узники концлагерей и гетто, труженики тыла, вдовы участников войн, участники локальных вооруженных конфликтов, проживающие на территории Белгородской области.

У госпиталя для ветеранов войн в Белгороде 27-летняя история. Но события последних двух лет побуждают руководство этого лечебно-профилактического учреждения работать над увеличением спектра услуг, расширением его возможностей.

Начальник ОГКУЗ «Госпиталь для ветеранов войн» Вера Паникар.

С начальником ОГКУЗ «Госпиталь для ветеранов войн» Верой Паникар, главным внештатным специалистом — гериатром Министерства здравоохранения Белгородской области, мы специально для «Ридуса» поговорили о проблемах реабилитации участников боевых действий, которые актуализировались за время СВО.

«Ридус»: Вера Игоревна, ваш госпиталь за четверть века прошел через смену нескольких поколений ветеранов. Ведь в 1996 году тем ветеранам, которые Победу в 1945-м встретили 19-летними, было 70 лет. А сегодня семидесятилетними могут быть не только ветераны Афганистана, но и некоторые ветераны Чечни. А ветеранам ВОВ уже за девяносто. Мы можем говорить не только об уникальном опыте, но и о большой ответственности перед несколькими поколениями ветеранов, которая ложится на плечи ваших врачей…

Вера Паникар: Да, действительно, мы можем говорить об уникальном опыте работы с разновозрастными участниками боевых действий.

Ветеранов Великой Отечественной войны осталось совсем мало, и к ним очень внимательное и особенное отношение. Их всё меньше и меньше с каждым годом.

Мы стараемся организовывать праздники для них с участием деток. К 9 Мая у нас обязательно концерт с песнями тех лет и подарками, привлекаем и волонтёров-медиков. К другим памятным датам можем испечь пироги и угощать своих ветеранов независимо от того, проходят они лечение в стационаре или пришли на консультацию в поликлинику. В стационаре всегда особое меню — в Пасху, на Новый год, 23 Февраля и другие праздники. Очень хочется отдать дань уважения этим людям, обратить внимание на их подвиг, всегда помнить об этом. Эту память очень важно передавать своим детям.

И, конечно же, ответственность за лечение таких пациентов огромна. Мы видим, как благодарны наши пациенты не только докторам, но и среднему медицинскому персоналу, санитарочкам, раздатчицам, которые в едином порыве стараются создать практически домашние условия для каждого нашего ветерана.

«Ридус»: СВО значительно увеличила поток ветеранов, которые нуждаются в лечении и реабилитации. Как у вас справляются с этими задачами?

Вера Паникар: Действительно, по завершении СВО, чего мы очень ждём, поток пациентов увеличится значительно. Мы это прекрасно понимаем. В учреждении есть потребность в проведении капитального ремонта.

У нас два больших здания, оба в приличном износе, до 60% и более. Необходима практически полная замена электропроводки, системы водоотведения. Скорее всего, понадобится реконструкция, потому что некоторые палаты не соответствуют нормативам для расположения ветеранов-инвалидов, которые передвигаются на коляске. Для этого требуются широкие проемы, есть необходимость обустроить санитарные комнаты и душевые. Необходим большой и удобный лифт, который будет поднимать этих пациентов.

Помимо этого, требуется обеспечить организацию доступной среды не только в помещении, но и на территории госпиталя, на улице, при подъезде к госпиталю.

Ну и речь, конечно же, идёт ещё и о создании отделения реабилитации. Это отдельная проблема, потому что современное законодательство позволяет оснащать реабилитационным оборудованием те медицинские организации, у которых есть лицензия на это. Те, кто не имеет такой лицензии, в эту программу по оснащению не попадают. Например, наше учреждение остается за пределами этой программы.

А мы бы, конечно, хотели оказывать реабилитационную помощь. Для этого мы уже обучили медицинских работников, получили аккредитацию по данной специальности (физическая реабилитационная медицина). И хотели бы начать заниматься реабилитацией участников СВО как можно быстрее.

Есть помещение. Но проблематично то, что совместно с нами на территории большого корпуса располагаются ещё и дети. Так сложилось, что им негде находиться, и три отделения (в том числе инфекционное и педиатрия) располагаются на трёх этажах одного из наших корпусов. Поэтому стоит ещё вопрос переезда детей в другой корпус, прежде чем мы сможем уйти в капитальный ремонт. То есть тут двойная проблема.

«Ридус»: Для определенного количества людей, вернувшихся с войны, социализация начинается еще в госпитале (если они туда попали по ранению). Но это только часть проблемы… Ведь для многих ветеранов миной замедленного действия становится посттравматический синдром?

Вера Паникар: Да, посттравматический синдром — это одна из больших глобальных проблем, на которую пока мало обращают внимания. Но мы, как работники госпиталя, видим посттравматические стрессовые расстройства (ПТСР) до сих пор у некоторых наших участников войны в Чечне, в Афганистане.

Это пациенты, которые во сне разговаривают. Они кричат, они продолжают бой. Иногда они путают реальность и сон. Это более замкнутые, депрессивные люди. Таким пациентам в первые же дни отпуска или сразу же по завершении контракта, когда принимается решение вернуться к мирной жизни, очень важна помощь врача психолога, возможно, психиатра, и в этом нет ничего страшного, это нормально и правильно! Ведь контраст между тем, что происходило с человеком до участия в боевых действиях, и тем, что происходит сейчас, очень велик. Поэтому многие люди замыкаются. Здесь формируются определенные вопросы и проблемы в семейных, межличностных отношениях, при трудоустройстве на работу.

Звучит не так уж страшно: посттравматическое стрессовое расстройство. Но на самом деле это серьезная проблема, которая сейчас пока активно не обсуждается. Но уже появились определенные групповые занятия по психологической реабилитации для участников СВО, образовательные мероприятия для врачей, для социальных работников, для будущих врачей — психологов и психиатров.

Я надеюсь, что вопрос этот будет очень активно сейчас развиваться. И, думаю, даже на государственном уровне стоит обратить внимание на психологическую реабилитацию участников СВО, которые вернутся к обычной жизни. И, конечно же, они будут интегрированы в социум для того, чтобы правильно взаимодействовать и вообще жить нормальной жизнью, уметь быть счастливыми. Им необходимо постараться адаптироваться к жизни вне СВО. Это немаловажно.

«Ридус»: Белгородская область является пилотным регионом по созданию гериатрической службы. Какую роль в этом проекте играет ваш госпиталь?

Вера Паникар: Да, действительно, Белгородская область была пилотным регионом. Мы — один из тех семи регионов, которые первыми зашли в федеральный проект «Старшее поколение» и организовали на своей территории региональный гериатрический центр. Для этого с конца 2018 года были подписаны официальные документы тогда ещё департамента, сейчас — Министерства здравоохранения Белгородской области.

И я, как главный штатный специалист-гериатр, взялась за эту работу. Ее оказалось достаточно много. Потому как кабинетов по районам не было. Койки имелись только в госпитале. А на данный момент у нас практически в каждой центральной районной больнице есть гериатр, открыто 220 коек. Мы занимались обучением этих специалистов самостоятельно, чтобы создать целую инфраструктуру на территории региона.

Ведущим гериатрическим центром является госпиталь, где мы оказываем основную профильную медицинскую помощь. За последние несколько лет региональный гериатрический центр неоднократно показывал эффективность своей работы. Мы становились лучшими, получали дипломы и награды на федеральном уровне. И приятно видеть конкретные результаты работы с контингентом.

«Ридус»: В чем особенность этой работы?

Вера Паникар: Если говорить в целом о контингенте госпиталя, то, например, в нашем регионе 25% населения уже перешагнуло порог 60-летнего возраста. По завершении СВО, когда вернутся наши мужчины, к нему добавится еще определенное количество людей. То есть в среднем в нашем регионе 30–35% населения будет контингентом нашего учреждения. И обслуживаться будет в наших стенах.

Опыт работы с разновозрастными пациентами — и с участниками боевых действий, и с пожилыми людьми — действительно уникален. Потому что подход к пациенту нестандартный. Пациент не рассматривается односторонне. Он рассматривается комплексно, не только с точки зрения наличия заболевания, но и с точки зрения имеющихся дефицитов. Например, невозможность выйти из дома, отсюда присутствие социальной изоляции, снижение физического функционирования: а может ли он сам себя одеть и накормить, да и просто приготовить себе?

Это отдельные темы общения. Туда же — когнитивный статус. То есть возможность воспринимать информацию, запоминать ее, обрабатывать. Это определенные дефициты во взаимодействии (если говорить о более молодых) с работодателем, возможность обучаться чему-то новому, чтобы интегрироваться в другую профессию. На самом деле такой комплексный всесторонний подход по нескольким направлениям (не только чисто медицинский) будет очень важен. И, я думаю, он очень нам пригодится в работе с ветеранами СВО.

«Ридус»: С какими проблемами столкнулся госпиталь в сегодняшних условиях? Дефицит койко-мест, проблема помещений, отсутствие хирургического центра?

Вера Паникар: В сегодняшних условиях, конечно, проблем довольно много. Я выше говорила, что есть проблемы организации капитального ремонта и оснащения в качестве реабилитационного центра. Ну и есть вопросы, например, организации амбулаторного хирургического центра для пациентов, которым потребуется хирургическая помощь.

Я не говорю об отдельном хирургическом отделении, где будут проводиться операции. Пока мы к этому не готовы. В перспективе, я думаю, можно было бы рассмотреть и такой вариант. А вот амбулаторный хирургический центр необходим. Это, например, обработка ран и пролежней или консультация хирурга при сахарном диабете, облитерирующем атеросклерозе, венозной недостаточности. Если говорить о пациентах — участниках СВО, то это осмотр и обработка культи, допустим, после ампутации. Очень важный вопрос: куда идти этим ребятам?

Выше мы говорили о том, что психологическая реабилитация тоже потребуется. И здесь бы я говорила о наличии кабинета комплексной реабилитационной помощи, именно психологической, где отдельные комнаты, куда наши ребята могли бы приходить и общаться друг с другом, или приходить семьями, например, и обсуждать с психологом проблемы и вопросы, которые возникают в семье.

Я думаю, что перспектив довольно много. И всем этим нам хотелось бы заниматься.

«Ридус»: В вопросе о проблемах хотелось бы уточнить, что означает отсутствие первого этапа реабилитации, крайняя ограниченность третьего этапа в регионе…

Вера Паникар: Ну, если говорить о разработке проекта нового реабилитационного центра, то в идеале, конечно, хотелось бы, чтобы это был такой комплексный реабилитационный центр, который мог бы на разных этапах реабилитационного процесса оказывать помощь пациентам — как второго, так и третьего. А когда она, допустим, круглосуточная стационарная, пациент никуда не выходит, не выезжает, находится на территории госпиталя. Ему производят, например, подбор протеза. У ребят после ампутационных оперативных вмешательств здесь же проходит адаптация к протезу. Если необходимо, специальная реабилитация для тех, кто перенес несколько операций после множественных травм и операций, где есть возможность вертикализироваться, научиться заново ходить, обслуживать себя и так далее.

Здесь же и реабилитация третьего этапа — амбулаторный прием, когда пациент приехал, врач его посмотрел, дал свои рекомендации, определенный план разработал, после чего пациент получает определенную помощь в течение дня, а потом уезжает домой.

«Ридус»: Вы постоянно ведете речь о необходимости в нынешних реалиях СВО расширить возможности госпиталя, вплоть до превращения его в базовый центр в ЦФО по реабилитации участников боевых действий.

Вера Паникар: В принципе, мы озадачиваемся вопросом формирования центра и такого якорного учреждения, которые отвечали бы за ветеранов боевых действий. Я думаю, что это правильно и обоснованно делать в госпитале. И не только в нашем. Речь идёт о госпиталях по всей стране. После завершения СВО все ее участники будут приравнены к ветеранам боевых действий, получат удостоверения, и, конечно, они придут к нам обслуживаться. И именно благодаря этому поток пациентов увеличится. И я думаю, что мы, уже имея определенный и довольно большой опыт работы с такими пациентами, будем, наверное, идеальным вариантом для того, чтобы создать целую инфраструктуру, где пациент зашёл и получил помощь от «а» до «я» — терапевтическую, неврологическую, реабилитационную, психологическую и так далее. Здесь он получит все необходимое среди таких же ветеранов, сможет максимально поправить здоровье, психологическое состояние в стенах одного учреждения.

Я думаю, что это наиболее правильный вариант. Хотелось бы, конечно, чтобы к нему уже приступили. Пока неизвестно, когда закончится СВО. Но заниматься вопросами ремонта, оснащения, доступной среды, дополнительным обучением специалистов — это всё время. И этого времени потребуется довольно много. Сделать нужно так, чтобы к моменту, когда закончится СВО, мы могли бы уже полноценно быть готовы к оказанию этой всесторонней помощи для всех ребят, которые вернутся к нам.

«Ридус»: Ощущается ли еще и проблема смены поколений? Ведь за время существования госпиталя вы привыкли к другим поколениям ветеранов? А за время СВО ветеранами могли стать ребята, которые едва вступили в совершеннолетие накануне спецоперации.

Вера Паникар: Я бы сказала так: возраст наших пациентов совершенно не важен, важно отношение. Весь наш коллектив относится к ветеранам, независимо от того, какая была война, с уважением, вниманием и пониманием того, что эти люди обеспечивали нам мирное небо и наше будущее! Наши пациенты не только вызывают огромное уважение, но и заслуживают всесторонней помощи, поддержки с нашей стороны. Мы давно выработали особое отношение к пациентам, и они это всегда отмечают.

Я думаю, что здесь, наверное, дело в таком подборе коллектива, где каждый понимает, что нужно быть очень внимательным, заботливым, помимо выполнения своего основного долга. То есть надо не просто оказывать качественно медицинскую помощь, за которой пришел человек, но ещё и создавать вот такую атмосферу особенного отношения. И я думаю, что нам это всегда удавалось и удается по сей день. И хотелось бы это сохранить.

«Ридус»: С 2022 года ваш госпиталь работает в условиях, когда Белгородская область стала одной из самых горячих точек России. А его сотрудникам пришлось пережить обстрелы.

Вера Паникар: Действительно, когда началась СВО, было очень сложно, потому что одна из площадок нашего учреждения находится в Шебекинском районе, в селе Новая Таволжанка. Расположена она в лесу. Мы очень близко находимся к границе. Одно время очень активно шли обстрелы. Двадцать второго ноября прошлого года я утром приехала поговорить с коллективом и пациентами, которые на тот момент получали там лечение. Я приехала с заместителями, поговорила с коллективом: «Коллеги, ситуация становится всё более нестабильной, давайте определимся со сроками и будем поднимать вопрос о простое». Потому что обстрелы учащались. То связь потеряна, то повреждение линий электроэнергии, водоснабжения. Ручным управлением приходилось корректировать ситуацию.

Мы поговорили и с пациентами. Там две категории пациентов получают лечение — ветераны боевых действий и пожилые пациенты. Ветераны боевых действий сказали так: «Мы не такое видели и ко всему готовы, мы остаемся здесь, если потребуется, будем отстаивать наш госпиталь…» А пожилые люди ответили: «Тут хорошее лечение, мы приехали сюда за этим, к тому же мы жизнь прожили, умереть не боимся». Коллектив мой, послушав всё это, сказал, что пока будет продолжать работать: «Ну как же мы их оставим? И вообще, это наша земля, мы никуда не пойдем, никакого простоя. Будем работать».

На тот момент коллектив был готов, каждый день они тренировали спуск по этажам — одно отделение через одну лестницу, другое через другую, репетировали, как будет проходить эвакуация. У нас и подвалы были готовы — оснащение для санитарной комнаты, для туалета, в отдельной комнате подвала лежали матрасы, в стопочку сложенные, чтобы можно было присесть или прилечь. Достаточно много было пожилых и маломобильных пациентов. Были приготовлены сухпайки, вода, медикаменты. Мы были готовы ко всему.

В этот же день, буквально через 15 минут после моего отъезда (мы ещё не успели добраться из Шебекина до Белгорода) у меня зазвонил телефон. Заведующий отделением встревоженно сообщила: «Вера Игоревна, нас только что обстреляли из „Града“, мы все в подвале. Передали информацию охранники, что на улице была какая-то женщина и она ранена, но мы всех проверили — наши пациенты и сотрудники все на месте. Это, скорее всего, кто-то посторонний». И так и оказалось.

Параллельно мне позвонил министр, я приехала к нему, и мы вместе прибыли на место обстрела.

Самое главное, что все остались живы благодаря частым эвакуациям. Тут важно помнить, что за каждым медработником закреплён маломобильный пациент, и он за него отвечает. Все спустились очень быстро. И это, конечно, спасло. Плюс то, что у нас там вокруг деревья… Вся ударная волна и все сильные повреждения ушли на эти высоченные сосны. А все остальное, что долетело, это уже осколки: были повреждены фасады, разбиты окна, балконы. К сожалению, женщина, личность которой была неизвестна, умерла в машине скорой помощи. На тот момент нашим пациентам было запрещено выходить из корпуса госпиталя, охрана с сотрудниками строго следили за соблюдением этого правила. Потому среди пациентов и сотрудников не было жертв.

Мы смогли сохранить заработную плату для сотрудников нашей шебекинской площадки, за что большая благодарность нашему губернатору. Сотрудники не теряют ничего в заработной плате. К сожалению, мы по сей день находимся в простое.

Ситуацию пока более стабильной назвать нельзя. Нас там совсем недавно снова обстреляли. Было повреждение водонапорной башни, станции водоподготовки. Мы обратились к водоканалу области, и они нам часть уже восстановили. Спасибо им большое. А водонапорную башню пока невозможно восстановить, потому что обстрелы все ещё продолжаются. Надеюсь, что в ближайшем будущем удастся устранить все эти повреждения, а обстановка станет более безопасной и коллектив снова сможет приступить к работе, по которой он уже так соскучился!