Дзен
Телеграм
Очереди. Пожалуй, это первое, на что обращаешь внимание, когда выезжаешь за пределы курортных зон на Кубе. Очереди везде. Стоят в продовольственные и обувные, стоят за одеждой, иногда стоят просто так — даже не зная, за чем именно. Вдруг будет что-то полезное? Всё будет полезное.
На улицах Гаваны, особенно по утрам, можно встретить людей с целлофановыми пакетами, в которых насыпан рис. Сверху, прямо на рисе, лежат бутылки с маслом, пакеты с сахаром — коричневым и белым — и что-то ещё. Это продовольственные наборы, которые выдают на месяц по карточкам. Хватает, говорят, на неделю.
Зубные щётки и памперсы. Вода и автомобильные свечи. Замороженная картошка и прокладки. Консервированные томаты и пиво. В магазинах — пустые полки, которые, чтобы выглядели не так страшно, хозяева заполняют тем, что есть. Это выглядит странно — я видел продуктовый магазин, где все стеллажи были заставлены одинаковыми бутылками воды, а на витрине были выложены десятки идентичных зубных щёток. Еды не было.
Сейчас на Кубе, как говорят местные русские, самый тяжёлый продовольственный дефицит со времён девяностых, когда было совсем плохо. Союз рухнул, а вместе с ним упали и все его друзья. Сейчас ничего не рушилось, но власти Кубы затеяли экономическую реформу — активно собирают с населения доллары, заменили привычные куки на песо, запретили оборот валюты в стране. Ты можешь поменять доллары и евро на купы — песо — но не наоборот.
Наиболее активно на доллары доят туристов. Например, чтобы снять автомобиль, надо часть суммы за аренду заплатить именно в долларах. Только в них. Где их взять, если не привёз с собой, — никто не знает. Советуют: «Ну, вы найдите других русских и купите у них доллары — и принесите». В итоге среди туристов на Кубе возник дикий чёрный рынок долларов и евро — все что-то да продают друг другу. Есть ещё выход, конечно: можно попросить служащего в отеле. Он пообещает принести всю валюту, что есть, и честно явится на следующий день — с 22 долларами в руке. Из них 12 — мелочью. Ты не будешь с ним торговаться из-за курса, тебе будет стыдно.
Сидя в отеле, ты жалуешься на скудную еду — рыба, тыква, курица, сосиски, рис. Ты приезжаешь в Гавану, заходишь в магазин, видишь зубные щётки — и тебе снова становится стыдно. Можно, конечно, купить продукты на чёрном рынке, но нужны знакомые.
Таксисты, раньше неплохо зарабатывавшие на своих олдмобилях 50-х и 60-х годов, сейчас вымирают. Их основные клиенты — туристы. А туристов нет. Водитель, сидя в огромном старинном автомобиле с красными кожаными сиденьями и деревянными панелями, на смеси английского, испанского и жестов говорит мне: «Спасибо большое, Россия. Если бы русские туристы сейчас не приехали…» — а затем открывает рот и делает жест пальцами, как будто что-то ест, и качает из стороны в сторону головой.
Особенно тяжело, говорят, стало во время изоляции. Очень многие остались без средств к существованию, на улицах стало больше нищих и пьяных людей. Заперто всё — бары, рестораны, отели, лишь некоторые кафе работают только навынос. А после девяти часов вечера жизнь в Гаване вообще замирает — начинается комендантский час. Тихо, правда, только на центральных улицах, а в переулках шумят: на первых этажах открывают окна и двери и, сидя так, почти на улице, смотрят семьями телевизор. Или переговариваются из окна в окно, перекрикиваются, слушают музыку, танцуют, стоя на пороге. Говорят, что раньше можно было хотя бы оторваться. Теперь — вот так.
Но маски носят все. Вообще все. Сидят в масках в своих машинах и автобусах, ходят в масках по улицам и даже на пляже. Полицейский, проходя мимо на площади, делает мне замечание: я спустил маску с носа. Лицо в жару потеет, тяжело. Вернул на место.
Местные русские часто повторяют одну и ту же мантру: «Коммунисты держатся, пока есть ром и сигары». И добавляют: «Но скоро всё изменится». Все уверены, что в стране полным ходом идёт перестройка по российскому сценарию: всё, что есть государственного, тайком раздадут ближнему кругу, откроют рынок и дадут людям повариться в собственном соку под чутким контролем силовиков.
С силовиками, говорят, отдельная история. Оппозиция в стране есть, но с ней всё очень непросто. Раньше убивали. Но это было просто, потому что ты умирал, а твоя семья грустила, но жила дальше. Теперь не убивают. Теперь сажают и вычёркивают из жизни, создают образ «врага народа» и вешают клеймо на членов семьи. «Ты живой, ты сидишь, а твоя семья страдает — и лучше бы ты просто умер. Посмотришь на это, и уже не хочется протестовать».
Приехать сейчас на Кубу, конечно, было моим ошибочным решением. Я хотел просто отдохнуть, а вместо этого получил очень грустный социальный эксперимент — путешествие в прошлое.