Ожидаемые вещи эпохи пандемии. С каждым новым миллионом порций вакцины поднимается новый вал «плохих новостей».

1. «В Норвегии умерли двое вакцинированных жителей домов престарелых, получивших прививку». Такие новости вакцину не характеризуют никак. Потому что привитые жители домов престарелых продолжат умирать в темпах, принятых для своих возрастных групп. Я уже писал, что европейская идея прививать стариков за 80, чьи коммуникации ограничены, — это беспримерное лицемерие, которое к тому же способствует развитию эпидемии, так как лишает активные социальные группы доступа к дефицитной вакцине. Что ж, надо быть готовым к тому, что в среднем треть привитых старше 90 и четверть — старше 80 умрут в 2021 году. Смертность привитых стариков будет соответствовать страновой статистике по возрастам.

2. «Зарегистрированы аллергические реакции». Аллергические реакции — самые частые побочные реакции любой вакцинации. Пока количество иммуноопосредованных реакций на прививки — будь то наша гамалеевская (температура и боль в месте укола), или пфайзеровская, или модерновская (анафилактические реакции) — говорит в пользу безопасности вакцин, а не наоборот. Их исчезающе мало по сравнению с количеством введенных вакцин.

3. «В США, Испании, Британии, под Сызранью коронавирус обнаружен у медработника, получившего прививку». Для выработки эффективного иммунитета нужно время — как правило, две-три недели. Он не появляется мгновенно. Учитывая, что все зарегистрированные вакцины — двухкомпонентные, по-настоящему о достигнутом иммунитете можно будет говорить через дней десять после введения второй инъекции. Но первое введение любой из зарегистрированных вакцин, по мнению иммунологов, практически гарантирует защиту от тяжелого течения болезни. В условиях дефицита препарата этим пытаются пользоваться: в Британии разнесли первое и второе введение с двух недель на три месяца, тем самым увеличивая количество граждан, которых можно иммунизировать в первую волну вакцинации.

4. «В Португалии через три дня после введения вакцины умерла медработник, до этого никогда и ничем не болевшая». Мы не знаем (и никогда не узнаем в условиях европейского регулирования врачебной тайны), болела ли чем-нибудь умершая женщина или нет. Но суть не в этом. Медицина — это наука, связанная с вероятностями. Ее бог — кривая нормального распределения («гауссиана»), а не предопределенность (сделал то — получишь это). При вакцинации сотен миллионов мы увидим ВСЕ возможные негативные последствия от вакцин — от покраснения в месте укола до смерти от неизвестных причин в течение трех дней и от поперечного миелита до мгновенной анафилактической смерти. И мы никогда не узнаем, была эта внезапная смерть через три дня ассоциирована с вакциной или нет (после не значит вследствие). Выборка в сотни миллионов гарантирует любые возможные исходы, любые возможные осложнения, что дает возможность конспирологам выстраивать любые возможные причинно-следственные связи. На этом и построена вся теория и практика антивакцинаторов. Они берут неизбежные на большой выборке нежелательные реакции и утверждают, что это и есть «норма», которую вводят зловещие создатели вакцин. При вакцинации — как и при любом, кстати, лечении — ты либо принимаешь риски, либо не принимаешь.

5. «На сайте ВОЗ написано, что в настоящее время нет вакцин от ковида, зарегистрированных по всем правилам с точки зрения эффективности или безопасности». Как всегда с ВОЗ — чистая правда, но не вся и поданная с целью запутать обычного читателя, а не прояснить ситуацию. На использование вакцин, как и всех прочих препаратов от ковида, выданы «временные разрешения на использование в экстремальной ситуации» — то есть во время пандемии. Если бы мы ждали, когда эти разрешения в условиях медицинских бюрократических процедур преобразуются в постоянные, то прошло бы лет десять, ковид собрал бы все жертвы, какие мог, и растворился бы в сонме респираторных вирусов. Хотим быстрее получить препараты — неважно, вакцины или лекарства — нужно учиться обходить препоны бюрократии. Что, собственно, и достигается «временной регистрацией для использования в экстремальных ситуациях».

6. «Мы не знаем, будут ли помогать вакцины от новых штаммов вируса». Вероятность, что мутации первого поколения сделают вакцины первого поколения неэффективными, исчезающе мала. Возможно ли, что между вирусом и вакциной начнется спор «брони» и «снаряда»? Возможно, хотя тоже скорее нет, чем да. Но даже если он и начнется, это дело будущего, весьма отдаленного по сравнению с сегодняшним днем. Ничего новые выявленные мутации, кроме аргументов европейским политикам по карантинизации всего и вся, вирусу не прибавляют.

Резюме. Пока единственной плохой новостью о вакцинах является их недостаточное количество. Все остальное — «продажа страха» политиками и СМИ.