Муниципальные депутаты не так часто попадают в фокус внимания прессы всероссийского масштаба. Виктория Миронова в этом плане исключение. Известность не только в родных лосиноостровских кругах на северо-востоке Москвы, а вместе с ней и мандат народного представителя ей принесла защита парка «Торфянка». В нем предполагалось строительство, что очень не понравилось многим местным жителям, включая Викторию. Они вышли практически к себе во двор и отстояли территориальную целостность парка.

Уже будучи мундепом, Миронова продолжила свою уже теперь миссию защиты «униженных и оскорбленных» порою земляков. И даже стала главным редактором местной газеты «Родная Лосинка». Но звездный час Виктории наступил чуть позднее, в тот момент, когда волна оптимизации столичной медицины докатилась до ставшей в наши ковидные времена легендарной 40-й больницы. Именно Миронова стала во главе одной из рабочих групп, призванных поставить запятую в предложении «сохранить нельзя оптимизировать». Трудно сказать, где бы она была в итоге поставлена, но пресловутый COVID-19 внес свои коррективы и в эти планы. Именно 40-я, та часть, которая оказалась уже в Коммунарке в Новой Москве, стала известной во всем мире передовой борьбы с новоявленной инфекцией.

Судьба же корпусов, оставшихся на улице Касаткина, остается пока неопределенной. Так что с нее мы и начали наш разговор с Викторией. Точнее, с мотивов, которые двигали и по сей день заставляют беспокоиться их защитников.

«Ридус»: Желание оставить 40-ю больницу жителям СВАО понятно — конечно, хочется, чтобы хорошая клиника была рядом, но нет ли в этом определенного местного эгоизма? Хорошие врачи требуются и другим москвичам. Правильно ли тянуть одеяло на больничных койках на себя?

В. Миронова: Мы гордились 40-й больницей — она по праву входила в число лучших столичных клиник и была в лидерах в категории реанимации и интенсивной терапии. Буквально три года назад в ней был произведен ремонт основных корпусов и установлено современное дорогостоящее оборудование. А сегодня в департаменте здравоохранения Москвы нашу 40-ю решили приговорить к высшей мере наказания — оптимизации.

Как стало известно, с улицы Касаткина в поселок Коммунарка переедет онкохирургия, а все отделения общесоматического профиля просто прекратят здесь свое существование. Мы должны будем получать помощь в других городских медучреждениях.

К слову, после ножниц оптимизации в Москве осталось всего около 30 многопрофильных больниц. Представьте — это на 12 с половиной миллионов человек населения! Такое соотношение не укладывается даже в самые предельные нормы Минздрава! И тем не менее чиновники от столичного здравоохранения продолжают не стесняясь варварски урезать коечный фонд, создавая одну больницу за счет разгрома другой.

«Ридус»: А что двигало лично вами, почему вы стали защитницей 40-й? Неужели вы заранее предчувствовали, что мощности в Коммунарке, куда хотели перевести часть ее подразделений, понадобятся для спасения людей, заболевших COVID-19?

В. М: Несколько лет назад одна за другой закрывались инфекционные больницы под предлогом нецелесообразности. А теперь, в период пандемии, правительство Москвы было вынужденно строить новые лечебные корпуса. Наше требование сохранить ГКБ 40 на исторически сложившейся территории и развивать ее в ногу с современными тенденциями, в соответствии с потребностями жителей — наша жизненная необходимость, с которой, похоже, руководитель депздрава Москвы Алексей Хрипун не хочет считаться.

Решение по судьбе 40-й принималось без учета мнения общественности. Ни одного документа, подтверждающего и обосновывающего ликвидацию большинства отделений на улице Касаткина, мы так и не увидели. Сотни обращений жителей и муниципальных депутатов, направленных в депздрав Москвы, так и остались без ответа по существу заданных вопросов. Вопиющая несправедливость заставила жителей районов СВАО, и меня в том числе, объединиться и выйти на защиту своей больницы.

«Ридус»: Ваши оппоненты, насколько мы знаем, утверждают, что речь о закрытии 40-й больницы вовсе не идет, что предполагался на самом деле только перевод ряда отделений, которые смогут пользоваться самыми современными средствами диагностики и лечения. Вы и ваши товарищи не верите в это?

В. М: Отмечу, что представители департамента здравоохранения Москвы, депутат Мосгордумы Лариса Картавцева, занимающаяся взаимодействием с общественностью по проблеме ГКБ 40, стараются избегать прямого диалога с жителями. Запланированная открытая встреча срывалась несколько раз и так и не состоялась. В этой связи сложно понять, что же все-таки хотят сделать чиновники.

Мы ориентируемся на официальные данные. Было заявлено о расширении ГКБ 40 за счет присоединения корпусов в далекой Коммунарке. В цифрах все выглядит совсем иначе. За счет чего происходит так называемое расширение? За счет роддома? У нас есть свой — на Таймырской улице. За счет детского перинатального отделения в Коммунарке? Какое он имеет отношение к взрослой многопрофильной медицинской помощи?

В палатном отделении в Коммунарке заявлено 606 коек. Вспомним, что в нашей ГКБ 40 их было 635. При этом на 606 новых коек приходится пять миллионов жителей южных округов Москвы. И плюс в Коммунарку будут направляться жители полуторамиллионного СВАО. Судите сами, какое это расширение.

«Ридус»: Так что же делать?

В. М: Во-первых, представителям департамента здравоохранения Москвы перестать мнить себя вершителями судеб и честно вынести вопрос о судьбе ГКБ 40 на обсуждение общественности. Больница — это социально значимый объект, поэтому категорически нельзя руководствоваться только экономическими показателями при принятии подобных управленческих решений. Необходимо создать соответствующую комиссию и включить в нее помимо специалистов инициативных граждан, муниципальных и городских депутатов, совместно изучить все вопросы и подготовить соответствующее заключение.

Во-вторых, рассмотреть возможность реального расширения ГКБ 40 на улице Касаткина. Ведь и средства городского бюджета, и имеющаяся территория позволяют это сделать. А больницу в Коммунарке развивать для жителей ЮАО, ЮВАО, ТиНАО. Хороших больниц много не бывает. Надо не переводить их туда-сюда, а, как показала та же коронавирусная инфекция, держать наготове. Эксперименты с медициной слишком дороги и опасны.

«Ридус»: Ну и какой вам сейчас видится судьба 40-й, той, что в СВАО Москвы? Она сохранится теперь точно, раз сама судьба так распорядилась?

В. М: Позволю себе предположить, что истинная причина разгона медиков и их пациентов с территории больницы на улице Касаткина кроется в планах по освобождению большого участка дорогой московской земли. Поэтому, скорее всего, борьба за сохранение ГКБ 40 в СВАО будет долгой.