Но одно дело, когда ты преднамеренно идешь навстречу таким историям, и совсем другое, когда они сами врезаются в твою жизнь.

Из ленты друзей я узнал о том, что мой тренер по фехтованию — Искандер Рафаилович Шагин, стал одним из погибших в ДТП в Нижегородской области. Увидел фотографию своего тренера — встретив на улице, я бы ни за что не узнал его, так он изменился, да и с момента нашей встречи прошло более двадцати лет.

К Искандеру Рафаиловичу я ходил в начальных классах школы. Помню как нас — мелких пацанов, околачивавшихся во Дворце пионеров имени Алиша, пригласили в КХТИ на тренировку по фехтованию. Там, тренеры, а кроме саблиста Искандера Рафаиловича там еще был шпажист Ирек Ирикович, дали нам вдоволь наиграться в мушкетеров при помощи спортинвентаря, а после пригласили всех, кто заинтересовался, на тренировки.

Я тогда выбрал саблю, поскольку увидел в ее рубящих ударах, бешеной динамике самого поединка с эффектными пробегами-атаками в лоб, то чего мне хватало в шпаге и рапире (последнюю мы вообще посчитали тогда девчоночьим инструментом), уколы которых мне больше напоминали какой-то бальный танец. И началась работа.

Для начала нам выдали нагрудники с одним рукавом. Помню фиолетовые рубцы на левой руке, но да на детях все же заживает как на собаках, поэтому на боль мы тогда не обращали внимания. Хотелось одного — победить. И школа Шагина стала моим единственным хоть сколько то ощутимым спортивным достижением — помнится я занял второе место в своем возрасте на первенстве Вахитовского района.

А вот в городе, на соревнованиях которые прошли на Горках, нас разгромили в пух и прах… Затем, случилась серьезная неприятность из-за которой я впоследствии сильно переживал: наша секция переехала из КХТИ куда-то на Калугу, по сути, недалеко, но для Казани периода «феномена» это уже была совсем другая территория.

И из-за опасения за меня бабушка и дедушка, у которых я воспитывался, запретили мне посещать секцию. Помню, как Шагин звонил нам домой, но это ничего не изменило. Прошло где-то лет пять, времена советские сменились перестроечными, а в кумирах у подростков стали ходить Брюс Ли и Малыш из фильма «Фанат», которого великолепно исполнил Серебряков.

Вторые места пьедестала делили Чак Норрис, Стивен Сигал и Дмитрий Певцов, который «По прозвищу зверь». Короче, ломанулись мы на карате. Попав в некую польскую федерацию сетокана, где тренером у нас стал настоящий татарский японец (японец по манере подавать себя в духе сенсеев из каратешных фильмов), которого звали Рифат. Ни имени, ни фамилии его я, к сожалению, уже не вспомню. Хотя это был очень хороший тренер. Потом, как оказалось, у этой Польской федерации было несколько школ в Казани, и однажды у нас было что-то вроде соревнований, на которые приехали все наши тренера. Каково же было мое удивление, когда среди них я увидел и Искандера Рафаиловича.

Помнится, сидели мы в раздевалке, он с интересом поглядывал на меня, а я так и не подошел, и не поздоровался, хотя, безусловно, его узнал. Бывает же у детей какой-то «затуп», когда видишь знакомого тебе человека, с которым не общался продолжительное количество времени, но почему-то усиленно делаешь вид, что не знаешь его. 

Впрочем, подобное характерно не только для детей. Это был последний раз когда видел своего тренера, которому, как ни крути, я был многим обязан. 

Каким я его помню? Ну, наверное таким, каким в годы моего детства мечтал стать всякий мальчишка: великолепно сложенным, мощным, быстрым, спокойным, с хорошим чувством юмора, с ниспадающей на плечи шапкой волос, благодаря чему для меня тогда — в конце восьмидесятых, он виделся эдаким Рембо и Гойко Митичем в одном флаконе. 

В каратешный период начала девяностых волосы у Шагина стали заметно короче, веселья в глазах — чуть поубавилось, но остальное никуда не ушло. И, конечно, на фотографии, которые сейчас я увидел в СМИ, я с трудом опознал героя моего детства. Это внешне. А внутренне, насколько я понял, он так и остался прежним. Великолепным педагогом, внимательным и любящим детей. Посвятившим любимому делу всего себя, без остатка. И, это можно сказать с полным правом, погибшем на посту. 

Светлая память вам, Искандер Рафаилович. И низкий поклон.