Дзен
Телеграм
Комиксы захватили большие экраны. Не слушая критиков, публика по всему свету рублём, долларом, евро голосует за кино, в котором наделённые сверхспособностями герои спасают Землю, сражаясь то с обезумевшими богачами, то с инопланетными захватчиками. Учитывая, что зритель, чаще всего посещающий кинотеатры, преимущественно молод, успех приключенческо-фантастического жанра отнюдь не удивителен. Сейчас уже кажется, что так было всегда — во всяком случае, «Бэтмен» 1989-го года был такой же кассовой сенсацией, как и нынешние экранизации. Вернее, именно тогда он был именно что сенсацией — чем-то неожиданным и необычным; сегодня успех такого рода кино запланирован и ожидаем — и удивит разве что внезапный и катастрофический провал.
Стремясь охватить все поколения, киношники последовательно разрабатывают стезю «взрослого комикса», в котором находится место не только кровавому мочилову, но и серьёзной проблематике. Пионером данного жанра принято считать Кристофера Нолана, в 2005-м году представившего фильм «Бэтмен: Начало», а тремя годами позднее — «Тёмного рыцаря». Роберт Родригес свой успех монетизировал не столь буквально, хотя на деле опередил Нолана на пару-тройку месяцев, в 2005-м попав с «Городом грехов» в конкурс самого престижного в мире Каннского кинофестиваля. Другой незыблемой вехой стало появление в 2007-м картины Зака Снайдера «300 спартанцев». Каждая из этих картин стала событием и поодиночке, но вместе они открыли новую эпоху.
И все они напрямую связаны с Фрэнком Миллером. Автором, тридцать лет назад перевернувшим само представление о том, что такое комикс. Человеком, окончательно и бесповоротно превратившим «детское» чтение во «взрослую» литературу.
Слова Алана Мура, который в том же 1986-м первым пошёл на этот «свет», выпустив «Хранителей», стали пророческими, как мы можем легко в этом убедиться. Выражая уверенность, что первые читатели «держат в руках одну из немногих подлинных вех для жанра комиксов», поднявшую уровень повествования на новую высоту, Мур ни в коем разе не ошибся. Просто потребовалось время, чтобы они, эти первые читатели, выросли, пришли в кинематограф и настояли на том, чтобы и к зрителям в свою очередь пришёл новый тип супергероя — не балаганного толка борец со сказочной нечистью, а максимально правдоподобный Спаситель. Всё, опять же, ровно по Муру:
Мир вокруг нас изменился и непрерывно меняется со всё нарастающей скоростью. Как и мы сами. По мере того как СМИ охватывают всё большую аудиторию, а информационные технологии развиваются, мы всё шире видим мир, всё яснее понимаем его устройство, и в итоге уточняется наше восприятие нас самих и окружающего нас общества. В связи с этим мы начинаем выдвигать новые запросы к искусству и культуре, чтобы те отображали постоянно изменяющийся ландшафт, в котором мы себя обнаруживаем. Мы требуем новых тем, новых озарений, новых драматических ситуаций.
Мы требуем новых героев.
Таковым новым героем в 1986-м году стал 55-летний Брюс Уэйн, уже как десять лет завершивший карьеру мстителя в чёрном плаще и маске. Многие и по сей день продолжают спорить «о допустимости тех методов, которыми он в одиночку вёл свою войну со всем преступным миром», но сами преступники, матёрые и бывалые, «о самом жестоком на свете злодее. О том, кто не умел ни летать, ни гнуть стальные рельсы голыми руками. О том, кого все боялись до полусмерти» даже слышать не желают: воспоминания слишком болезненны. Не помнит подвигов Бэтмена, считая его вымышленным персонажем, разве что молодёжь — и именно в её среде формируется неостанавливающаяся ни перед чем бандитская группировка новой мутации. Зверские злодеяния вокруг в совокупности с неутихающими душевными терзаниями внутри приводят к тому, что миллионер нарушает данное самому себе некогда обещание — и снова выходит на тропу войны.
Таков зачин «Возвращения Тёмного рыцаря», графического романа, сделавшего Фрэнка Миллера классиком. Как вспоминает он сам, его принципиальной идеей было «сдвинуть Бэтмена во времени», сделав его много старше, чем когда-либо ещё за почти уже полувековую историю персонажа. Шутка это или нет, но поводом для столь решительного шага стали собственные переживания автора:
1985 год. {…} Мой тридцатый день рождения уже на пороге. Я вот-вот стану на год старше Бэтмена. {…} Это казалось невыносимым. Необходимо быть что-то предпринять.
Вместе с Бэтменом, который уже не так резво бегает и то и дело сокрушается по поводу боли в суставах, постарел и комиссар Гордон: ему уже 70, и близится дата отставки. Утратила свой блеск и Селина Кайл, заведующая теперь эскорт-агентством и оставляющая на автоответчике Брюса свои скорбные вздохи: «Мне так одиноко!» Однако время, кажется, никоим образом не сказалось на давних противниках: что Двуликий, что Джокер успели славно отдохнуть в лечебнице Аркхем, а потому нападают на Готэм даже с увеличившейся агрессией. Что лишний раз доказывает, сколь ошибочна вслух декларируемая самим Уэйном уверенность, что «любого нашего тайного демона можно победить».
Названивает старому товарищу и Супермен — предупредить, например, что на месяц-другой отлучится из города. Однако после того как вернувшийся Бэтмен в своих действиях заметно активизировался, между ними словно пробегает чёрная кошка. Человеку из Стали, присягнувшему, по сути, американскому правительству (похожий на Рейгана президент в решающий час ласково называет его «наше маленькое сдерживающее средство»), не по душе та «священная война», что одержимо ведёт не научившийся приспосабливаться Тёмный рыцарь. Про себя он думает: «Брюс, ты идиот. Ты всё погубишь. Погубишь всех нас. Я давно это понимал», а вслух говорит:
— Рано или поздно кто-то да попросит, чтобы я урезонил тебя. Кто-то наверху. И когда это произойдёт…
— Когда это произойдёт — что ж, Кларк, пусть победит сильнейший.
Позднее Бэтмен с горечью прокричит:
Мы могли преобразить весь мир, а теперь только посмотри на нас: я превратился в политическую помеху, а ты в посмешище.Справедлива ли столь самокритичная оценка? Оставим решать этот вопрос новым читателям увлекательного и насыщенного событиями романа, «заражающего» стремительностью действия в сочетании с уникальным «монтажом» всех сюжетных — как первостепенных, так и второплановых, а порой даже и «фоновых» — линий.
Остановимся на другом. Бьющий кассовые рекорды фильм «Бэтмен против Супермена: На заре справедливости» обеими ногами упирается именно в данную книгу, о чём неоднократно во всеуслышание заявлял сам режиссёр Зак Снайдер:
Ни для кого не секрет, что «Возвращение Тёмного рыцаря» Миллера — это мой любимый графический роман. Там есть то, что я считаю наикрутейшим философским противостоянием Бэтмена и Супермена. Мы с Беном Аффлеком долго обсуждали то, как взять за основу персонажа Миллера: в том смысле, что он ветеран, в этом деле уже больше двадцати лет, потерял много друзей и стал настоящим отшельником. Так что в нашем фильме всё, что осталось важным для Брюса, — это Альфред и Бэтмен. Он думает, как, в конечном итоге, и все мы, о своём наследии. Он даже говорит Альфреду, что вместо того, чтобы просто выдёргивать сорняки — уничтожать преступника, чтобы на его месте тут же появлялся другой, — не лучше ли было бы как-то решить проблему с Суперменом?Однако поиски прямого сюжетного заимствования ни к чему особенному не приведут: речь, конечно, идёт об атмосферном влиянии, о манере подачи материала, о границах дозволенного и запретного. О тех самых новых драматических ситуациях, требование которых уже упоминалось выше. И о герое, который уже старше своего погибшего отца и заметно подустал, отдав борьбе с преступностью два десятилетия.
Конкретные цитаты единичны. Юный Брюс падает в кроличью нору, оказывающуюся пещерой с летучими мышами; в фильме этот эпизод чуток переставлен во времени. Убийство родителей Снайдером воспроизведено едва ли не покадрово: нельзя, допустим, не запомнить момент, когда рука с пистолетом цепляется за материнское ожерелье. В книге про Бэтмена говорят, что он «Настоящий фашист. О правах человека даже не слышал», — в фильме на соблюдении гражданских прав настаивает Кларк Кент. У Миллера Супермен вспоминает слова Бэтмена: «Конечно, мы преступники, — сказал ты. — И с самого начала были преступниками. Нам приходится быть преступниками». В фильме фраза в усечённом виде вставлена непосредственно в уста героя, но обращена к помощнику дворецкому: «Мы преступники, Альфред». Следующие же слова Альфреда позаимствованы и вовсе буквально — с поправкой разве что на возможную разницу в переводе:
Надеюсь, следующему поколению семейства Уэйн не перейдёт по наследству пустой винный погреб. Правда, учитывая вашу не слишком бурную светскую жизнь в последнее время, следующего поколения вообще может не быть…Как в романе, так и в кино присутствует ядерная боеголовка, только в одном случае Супермен сдерживает советский удар, во втором бомбу запустили непосредственно Штаты. Схватка двух супергероев присутствует и там, и там, но разнятся и исход, и мотивы, и свидетели.
Любопытно, что порой Снайдер вынужден отойти от канона. Так, необходимость приблизить события к настоящему времени вынудила его изменить дату трагедии в тёмном проулке на 1981-й год, вследствие чего фильм «Зорро», который семья Уэйнов традиционно смотрела в свой последний вечер, был заменён на «Экскалибур» Джона Бурмена (и это вполне достойная замена).
Отдельно хочется отметить две параллельные линии, способные доставить читателю «Возвращения Тёмного рыцаря» особое удовольствие. Во втором авторском предисловии, датированном 2006-м годом, Фрэнк Миллер признаёт, что «свой самый едкий яд» приберёг «для скучных, угодливых говорящих голов, которые так халтурно описывают грандиознейшие конфликты эпохи», — это он о телевизионщиках. Присутствуя на страницах романа постоянно, едва ли не на каждой второй-третьей странице, эти «головы» создают тот фон, на котором разворачиваются основные события — комментируя их, вводя нас в курс дела, давая оценку действиям главного героя («Бэтмен: рыцарь или разбойник?»). И вместе с тем
— сообщая, что «порнозвезда Мила Кончи сегодня подписала контракт на двенадцать миллионов долларов за исполнение главной роли в экранизации „Белоснежки“. „Это всё ради детей“, — заявила Кончи»;
— анонсируя сенсационный материал: «Да, только у нас, только на Втором канале — видеозапись убийства мэра с полицейских камер! Не для слабонервных. Оставайтесь с нами!»;
— во время катастрофы проводя актуальный опрос: «Не пропустите наш вечерний спецвыпуск! Мы задали вашим любимым знаменитостям вопрос: «Где вы были, когда погас свет?».
И главный урок (который, впрочем, вряд ли окажется действительно уроком) — приглашение убившего «всего человек шестьсот» Джокера на развлекательное теле-шоу. «Не в обиду вам будет сказано, по-моему, вы лукавите», — решает уточнять число жертв ведущий, на что злодей обещает поставить новый рекорд, причём тут же: «Я убью всех, кто сидит в этом зале». Разумеется, он сдержит своё слово…
Ну и учитывая год создания романа — неизбежным было и противостояние с Советским Союзом. Конфликт наметился в связи с кризисом на острове Корто-Мальтезе:
Советская сторона назвала американскую военную поддержку режима генерала Монтальбана «фашистской агрессией» и заявила, что в таком случае окажет повстанцам «полномасштабную военную помощь».Сказано — сделано, и вот уже президент выступает по ТВ, информируя нацию, что «героические американские войска вступили в боевые столкновения с советской армией» и оптимистично подмигивая: «Господь на нашей стороне». Вскоре он выступит ещё раз — уже в противорадиационном скафандре и с двумя новостями, хорошей и плохой, из которых плохая: «Похоже, Советы совершенно не умеют проигрывать».
И вот уже мимолётный персонаж (каких здесь много) пишет прощальное письмо («Теперь русских не остановишь, и они обрушат на нас все свои ядерные арсеналы»), а Бэтмен приходит к неутешительному для себя выводу: «Похоже, Россия опередила нас в гонке вооружений». К слову, ядерное противостояние здесь — не просто дань политической «моде», но ключ к раскрытию характера — о чём свидетельствует, например, пометка на приведённом в качестве приложения литературном сценарии:
Свести воедино политические факты: знание о бомбе подводит к политическому самосознанию Бэтмена.
«Герои делают то, что должны делать всегда: они добиваются своего или погибают, пытаясь», — пишет Фрэнк Миллер в предисловии, словно бы забывая тот естественный вывод, к которому в книге приходит новый Робин, тринадцатилетняя помощница Тёмного рыцаря: «Такие, как он, не умирают». Впрочем, вероятно, противоречия тут никакого и нет — ибо эти ребята, безусловно, умеют настоять на том, чтобы к ним прислушались с максимальной внимательностью.